Читать книгу Враг с привилегиями - Волкова Евгения - Страница 12

К. Сейчас.

Нет, я не самоубийца.

– А знаешь что, – я стянула с головы пакет и уставилась в глаза палачу. – Я передумала.

Ствол в его руке дёрнулся, потом губы растянулись в улыбке и Миха убрал пушку за пояс.

– Что, решила поведать мне о своих страхах? – поинтересовался он.

– А у тебя есть дети? – вместо ответа, спросила я.

– Что?

– Дети, – повторила я, потом подняла руки и свела ладони так, чтобы между ними осталось сантиметров сорок. – Маленькие такие.

– Ты чё несёшь? – нахмурился араб.

– Ну, – я махнула рукой и поднялась с колен. – Если нет, то тебе нечего бояться.

Подумав, я поправила себя:

– Мне нечего бояться.

И, развернувшись на пятках, пошла на кухню. Михей проследовал за мной, но в кухне остался стоять у входа, прислонившись плечом к стене.

– Так чего ты хочешь? – спросила я, усевшись на табурет, поближе к самому большому блюду. – Нафига притащил меня к себе?

Судя по всему это птица, которая попала под асфальтоукладчик, а потом, видимо чтобы почтить память павшей, её посыпали зеленью и овощами. Но, если откровенно, я была голодна до безумия.

– Сейчас я ещё не решил – стоит ли терпеть тебя, – отозвался Миха, наблюдая за мной. – Давно не испытывал столько разнообразных эмоций, и всё к одному человеку.

Я пожала плечами и, оторвав у птицы какую-то часть, впилась в неё зубами.

– Толи ещё будет, – с набитым ртом сказала я. – Ну а всё же… Чего тебе надо? Убивать не хочешь, вопросов не задаёшь, в Болгарию не везёшь.

Араб тихо рассмеялся и, наконец, соизволил подойти к столу и усесться на стул. Потом вытащил пушку и положил между тарелками.

– В Болгарию? – с улыбкой переспросил он. – К Батырову?

Я, скользнув взглядом по пистолету, сунула руку в вазу с салатом и загребла горсть.

– Ну да, в противном случае – я не понимаю, какие между нами могут быть отношения.

– Вот именно! – деланно воскликнул Миха, а потом поставил локти на стол и положил подбородок на сцепленные пальцы. – Нам просто нечего делить, Кира. Но ты могла бы ответить мне на некоторые вопросы, тем самым заполнить пробелы в моих знаниях.

Я задумчиво поедала салат, закусывая птицей, пиццей, креветками и кучей других морских тварей и их частями, включая щупальца осьминогов.

Что я могу ему рассказать? О том, как искренне считала его мёртвым? О том, что произошло после того, как узнала об этой подставе? О том, что натравливала на него всякого, кого только могла? То есть – прямым текстом сказать, что именно я, с садистским удовольствием и ослиным упрямством, делала всё, чтобы испортить ему жизнь? Хм… любопытно, что именно он подумает обо всём этом?

– А сколько время? – спросила я, облизывая пальцы.

– Твой рейс через тринадцать часов, – тут же ответил Михей, на что я приторно улыбнулась.

Взгляд вновь скользнул по пистолету, и я потянулась к тарелке с чем-то большим и ярко-зелёным. И, прежде чем я сама успела понять – что происходит, пальцы уже коснулись дула револьвера. Но он, тут же, оказался у моего лба, а кретин-араб сочувствующе посмотрел мне в глаза.

– Не борись со мной, Кира, – заботливо заявил он, не убирая пистолет. – Ты же сука, а вас учат быть ласковыми и послушными, но никак не быстрыми и ловкими.

Бату с тобой не согласился бы…

Я пошевелила бровями, потом схватила блюдо, и со всей дури шарахнула им по руке парня. Раздался выстрел, и мне обожгло висок, но это даже болью-то назвать было нельзя, а значит пуля прошла солидно мимо моей головы. Ещё удар, и пушка отлетела к окну, а Михей поймал меня за волосы и с силой опустил головой о стол. Первый удар я перенесла стойко, даже смогла поднять голову после, но второй удар был ещё сильнее, и я сползла на пол.

– Чёрт возьми, – Миха обошёл стол и встал надо мной. – Ты знаешь, что больная на всю голову?

– Побольше силы, и всё будет… – я умолкла, ведь к горлу подкатила тошнота.

– Не смей блевать на кухне! – прорычал араб, а я, подняв с пола кусок какой-то пищи, кинула в него.

Он сжал кулаки, но всё же смог сдержаться и не тронул меня. А потом, словно ему в голову пришла светлая мысль, лицо осветилось, а на губах появилась загадочная улыбка.

– А давай заключим сделку! – заявил Миха, вдруг усевшись в кашу из различных блюд. – Если ты так любишь получать по шее, давай драться. На кулаках, ножах, да насрать – как. Но проигравший отвечает на один вопрос победившего.

Я недоверчиво скривилась и приняла сидячее положение.

– Ну же, Кира, – знакомо протянул араб. – Давай поиграем. У нас есть тринадцать часов, твоя сумка в шкафу, в прихожей. На тумбе лежат ключи от моей тачки. Если ты пристрелишь меня за это время – умничка, забирай шмотки, тачку, и вали. Если я тебя пришибу за это время… Ничего не поделаешь – бывает. Но если у нас будет ничья, то я сам отвезу тебя в аэропорт к вылету самолёта.

Некоторое время я сидела и пыталась понять – он спятил совсем или как? Но Михей выглядел искренним и очень довольным собственным изобретением проведения досуга.

– Так, – я стряхнула с волос еду и снова облизнула пальцы. – А если я расскажу тебе то, что тебе не понравится?

Парень пожал мускулистыми плечами и тоже взял с моей головы что-то съестное. Сунув это в рот, он задумчиво пожевал и ответил:

– Плевать. Со своей злостью я справлюсь. А ты?

– Что, – я ехидно улыбнулась. – Ты сделал что-то ещё? Ещё более худшее чем то, что отдал меня в рабство?

– Ещё не знаю, – искренне сказал Михей. – Но хотел бы узнать. А ты?

М. Сейчас.

Идея хороша. Настолько хороша, что смогла зацепить даже этот больной мозг. Но теперь я сам создал себе минное поле, по которому придётся бегать и прыгать, играя в салочки с ядовитым дикобразом. Подначивая Киру насчёт её реакции, я кривил душой. Даже тогда, когда она не впадает в безумство, двигается очень быстро. Почти так же быстро, как я. Но если физическая реакция и сила ещё уступают моим, то скорость мышления не может не вызывать восхищения. У Батырова было нечто похожее.

Может психи все такие?

– Ну что, драгоценная? – я заглянул в зелёные глаза. – Готова выйти один на один? Решим всё раз и навсегда.

– И я могу делать всё, что посчитаю нужным? – уточнила она. – Но если у меня в руках окажется пушка, и я ею воспользуюсь, значит не смогу задать тебе вопрос.

– Логично, – согласился я. – Стреляй в ногу, руку. Или не стреляй вообще – раунд-то за тобой будет.

Она, всё ещё сомневаясь, скользила взглядом по полу, но я уже заметил, как затрепетали ресницы и приоткрылись губы. Ей понравилось.

– Когда начинаем? – быстро спросила девчонка, подняв, наконец, на меня жадный взгляд.

Толи она так страстно хочет меня прибить, толи её просто заводит всё, что касается подобных игр… И снова что-то Бату запахло…

– Сейчас.

К. Сейчас.

Я швырнула пищей в лицо Михе, а потом направила пятки ему в грудь и резко выпрямила ноги. Одна стопа угодила в живот, а вторую он поймал и дёрнул к себе. Я свалилась на пол, но, продолжая лягаться, потянулась к круглой, сантиметров пятнадцать в диаметре, опоре стола. Обхватив её двумя руками, я подтянулась вверх, намереваясь перелезть под столом и добраться до пушки, чтобы закончить этот раунд. Но едва моя голова оказалась с обратной стороны стола, я вдруг поняла, что парень уже не держит меня за ногу, а потом увидела, как он, поднявшись на четвереньки, пополз к револьверу.

Бросив опору, я поймала его за штанину и дёрнула к себе. Благодаря разбросанной еде, пол на кухне стал настолько скользким, что можно смело устраивать бобслей, поэтому Миха растянулся на пузе, а я едва успела увернуться от второй его ноги. Оттолкнувшись от опоры стола, я проехала вперёд и остановилась буквально в десяти сантиметрах от вожделенного агрегата. Зато араб не тратил этого времени зря и поднялся на ноги. В два счёта он уселся на меня верхом и потянулся за пушкой, а когда схватил её, я, едва наизнанку не вывернувшись, вытянулась и перехватила его ладонь так, чтобы мой палец оказался поверх его.

– Не глупи, – прорычал он, пытаясь стряхнуть мою ладонь. – Этот раунд за мной.

– Не хвастайся, пока не поимел, – отозвалась я.

– Эта поговорка звучит иначе, я уверен, – не меняя тона, сказал Миха, а потом, свободной рукой, поймал меня за запястье и заломил левую руку. – Но то, что ты часто используешь выражения, связанные с сексом, говорит о твоей неудовлетворённости.

– Не дождёшься.

Наше противостояние длилось не меньше минуты, а я так и не заставила его нажать на курок, хотя затея была именно такой – опустошить барабан (желательно в… куда-нибудь), чтобы пушка стала бесполезной. Но, к сожалению, сейчас он был прав – этот раунд за ним. Это я пока сопротивляюсь, но стоит ему применить силу, и болевые приёмы сделают моё сопротивление бесполезным.

– Кстати, – вспомнила я. – А у нас есть какие-нибудь правила-то?

– Не думаю, – ответил мой противник.

– Хм, – я вздохнула и расслабилась. – Ладно, твоя взяла.

– Серьёзно?! – удивлённо воскликнул Миха, высвободив руку с пистолетом из моей руки. – Что-то ты быс…

А я вновь сунула палец поверх его пальца и нажала. Два выстрела слились в один, а пули, одна за другой, угодили в стену под окном.

– Ну кому я поверил… – проворчал араб, вновь возвращая себе контроль над ситуацией. – Нахер патроны тратишь?

– Не хочу, чтобы ты мне ногу прострелил, – ответила я, и мы вернулись к тому, что я пыталась опустошить барабан, а он мешал мне это сделать. – Или руку.

– Не, я не настолько люблю кровь, – бросил Михей, после чего сильнее сжал пальцы на той руке, которую держал у поясницы и резко вывернул вверх. – Кончай, рыжая. Обещаю – стрелять не буду, но вот плечо могу вывихнуть.

И он воплотил своё предупреждение в жизнь.

Лёгкое движение, и я взвыла от острой боли, а вся левая половина спины, словно оголённый нерв, начала реагировать даже на колебания воздуха. И всё же я не отпускала его руку.

– Ну хватит! – рявкнул Миха и, отпустив мою руку, схватил за волосы и поднял голову над полом. – Три… Два… О…

Я разжала пальцы.

И на этот раз, я не пыталась ничего сделать – играть в такие игры с одной рукой – это безумие.

– Ты знаешь, – тяжело дыша произнёс араб, слезая с меня. – Я не вижу ничего зазорного в том, чтобы давать сдачи или ставить баб на место, но с тобой у меня слишком часто создаётся впечатление, будто я избиваю ребёнка. И мне это не нравится.

– Ты же сказал – правил нет, – отозвалась я, и со стоном перевернулась на бок. – Вот их и нет.

– А может ты просто любишь когда тебя избивают? – предположил идиот-красавец и встал надо мной на колени, зажав между ними бёдра. – Лежи, вправлю тебе плечо.

Я зажмурилась и даже не стала отвечать на этот выпад, особенно тому, от кого зависит вправленное плечо.

– Давно хотел узнать, – снова заговорил Миха, устраиваясь удобнее. – Кто и почему тебе лицо изуродовал?

– Это два вопроса, – буркнула я.

– Хорошо, – невозмутимо откликнулся тот. – Кто и почему? Или будешь бегать с такой рукой.