Читать книгу Враг с привилегиями - Волкова Евгения - Страница 13

К. Тогда.

Спустя два месяца я вспоминала о своём прошлом лишь в редкие моменты – когда засыпала в одиночестве. Да и было это без горечи или тоски, а так, с вопросом: «А что было бы, если…". Что, если бы я не встретила Миху? Или что, если бы он не бросил меня сюда? Что было бы, если бы он не лишил меня девственности?

И таких вот «что если…» десятки.

Касательно всего остального так я жила очень даже неплохо. Бату, он же – Тагар Батыров, проявлял ко мне удивительную привязанность, но всегда со своей, извращённой точки зрения. То есть – если он позволял своим гостям трогать меня, то только в своём присутствии и под полным контролем. Сам он получал удовольствие тогда, когда я возвращалась к нему. И я делала это. Всякий раз, как бы мне не было тошно, я ползла к нему и садилась у ног, прижимаясь лбом к колену. Не потому, что играла роль, которую он мне дал. Мне необходимо было поступать именно так.

Стокгольмский синдром работал на полную катушку.

Но за хорошее поведение меня вознаграждали не только ласковым прикосновением. К концу второго месяца у меня появилось множество книг на разных языках и на разные темы. А ещё Тагар начал учить меня пользоваться огнестрельным и холодным оружием. Для чего – неизвестно, но это вносило разнообразие в обыденность, поэтому мне было приятно.

В этот вечер, получив приказ надеть маленькое чёрное платье и накраситься, я два часа провела перед зеркалом, но так и не смогла добиться удовлетворительного вида – солнце в Болгарии было ярче, чем в России, поэтому я быстро и сильно загорела, а потом и облезла. Как итог – всё лицо покрылось веснушками. Ещё – платье, которое дал мне хозяин, оно как-то сильно обтягивало грудь, живот и бёдра, хотя на плечах «сидело» как нужно, из чего я сделала вывод, что поправилась килограммов на пять. И всё это меня очень расстроило, а потом и разозлило, поэтому во двор я вышла босиком, да ещё и не собрав волосы в причёску.

Помимо Бату во дворе находилось трое его телохранителей – турок Карим, африканец Чакайд (которого называли Чака), и доминиканец Доминик. Парни сидели в креслах, а хозяин стрелял по бутылкам.

– Рыжая, – по-цыгански произнёс Карим, на что отреагировал Бату.

– Нарядилась? – он повернулся ко мне и оглядел, а я остановилась и всплеснула руками. – Что не так?

– Я отвратительно выгляжу! – заявила я, уперев ладони в бока. – Эти веснушки… И я толстею.

Парни начали посмеиваться, что мне совсем не понравилось, поэтому я грозно свела брови и поочерёдно оглядела их, а потом взглянула на Бату – он выглядел весьма представительно в белом костюме, под пиджаком которого, явно для привлечения внимания, находилась красная рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами. Чёрные волосы он зачёсывал назад, а бороду, судя по всему, только сегодня подстриг.

– Ох уж эти девчачьи истерики, – усмехнулся цыган, поманив меня к себе пальцем. – Иди, выпусти пар.

Я подошла к нему и получила револьвер с полным барабаном. Приняв стойку, я прицелилась и дважды выстрелила, но попала в цель единожды. Но даже это было приятно, поэтому я, встряхнувшись, снова прицелилась, после чего, одну за другой, снесла три бутылки из-под шампанского и одну из-под пива.

– Легче? – ласково спросил Бату, принимая у меня пистолет.

– Определённо, – согласилась я и даже улыбнулась, но тут же указала на оставшуюся бутылку. – Ещё одна.

Хозяин хмыкнул, но, бросив пустой револьвер в свободное кресло, вытащил кольт, который носил в поясной кобуре, и протянул мне. Приняв оружие, я, как по учебнику, проверила «магазин», сняла с предохранителя, и передёрнула затвор. Но когда вытянула руку с пистолетом в сторону мишени, Бату вдруг пошёл туда же.

– Стреляй, – приказал он, зайдя за бетонный блок, на который ставили бутылки. – А я поставлю тебе ещё бутылок.

У меня участилось дыхание, а по спине прошёлся холодок. Пистолет задрожал в ладони, на глазах появились слёзы, которые я быстро сморгнула. А потом, сама не понимая – зачем, я чуть сдвинула руку вбок, и направила ствол в широкую грудь цыгана. Это заставило телохранителей зашевелиться, но Бату жестом приказал им оставаться на своих местах.

– Я могу застрелить тебя, – прошептала я, но в голосе прозвучали предательские нотки страха.

Могу. Могу… Могу?

– Технически, – кивнул хозяин и сунул руки в карманы брюк. – У тебя ствол, он заряжен, и парни не успеют ничего сделать. Это да, но…

Снова слёзы, но теперь я быстро и грубо вытерла их свободной рукой, вероятно размазав всю косметику. Пистолет продолжал покачиваться в вытянутой руке, а курок нагревался под пальцем.

– Но?.. – прошептала я.

Почему же мне так важно услышать то, что он скажет? Почему я ещё не спустила курок? Из-за страха перед тем, что меня быстро убьют после этого? Или это что-то иное?

– Но надо ли тебе это? – продолжил, наконец, Бату. – Что ты будешь делать потом, а? Ты сама понимаешь, Кира, что ты – сука. Моя сука. И я нужен тебе. Ты уже не сможешь жить одна, а уж в мире простых смертных и подавно. Поэтому ты никогда и ничего мне не сделаешь.

Слушая этот спокойный голос, я и не заметила, как мужчина приблизился. Но он не стал делать мне больно или отнимать пистолет, просто подошёл и поднял руку ладонью вверх. И я, испытав какое-то странное облегчение, опустила руку с пистолетом и прижалась к этой ладони щекой.