Читать книгу Записки военврача. Жизнь на передовой глазами очевидца - Вячеслав Дегтяренко - Страница 16

В Ханкале началось переселение на «зимние» квартиры. Для солдат построили казармы, для офицеров – общежитие. Рад, что скоро можно будет спокойно ходить на службу, так как ежедневные вылазки по пятнадцать-двадцать километров надоели. Особенно ночью, когда дальше пятидесяти метров ничего не видишь из-за тумана. Даже фонарик не помогает. Да я и не включаю его, чтобы не приковывать внимание. Уже неоднократно блуждал по полям и рвам, а однажды чуть не попал в пропасть. Спасла сигнальная ракета, которая осветила край ямы буквально за мгновение.

Вместе с переездом двизии в городке произошли изменения в лучшую сторону. Поставили энерговагон на смену дизелям, и теперь свет круглосуточный. Запустили котельную, и отпала необходимость топить буржуйку. В кранах появилась холодная вода, надеемся, что дойдёт очередь до горячей и до газа на кухне. Спокойнее стало и на улице Авиационной – единственной в Ханкале. Больше людей в военной форме, меньше дагестанцев и чеченцев в тюбетейках, и по ночам, кроме пьяных соседей, никто не беспокоит. Конечно, Грозный по-прежнему обстреливают (он в двух километрах), да и в городке случается стрельба, но на это не обращаешь внимание.

Снега нет. Сейчас сезон дождей. В новогоднюю ночь было плюс десять. За десять минут до полуночи в Ханкале начался экстремальный салют, и мы ушли с балкона. Вверх и не только летели трассеры и сигнальные ракетницы. Потом был залп из крупнокалиберных орудий. В новогоднюю ночь убили восемь человек, в том числе в соседнем подъезде – пьяный офицер застрелил солдата из ПМ.

Дети немного болеют. Педиатра нет. Лечим их сами. Богдан хулиганит. Ломает и крушит всё подряд. Никого не слушает. Игрушек не признаёт. Любит, когда ему читают книги, под которые и засыпает. Тарас поспокойнее.

Сейчас нахожусь на лечении в хирургическом отделении моздокского госпиталя. Ничего серьёзного, и надеюсь, что через две недели выпишут. Но говорят, что в пересылочном госпитале подолгу не задерживают и меня могут направить в Рязань или Воронеж на долечивание.

Мои документы в академию подписал комбат и комдив, так что, возможно, с августа я буду изучать военную психиатрию в академии. Правда, дело за малым: собрать подписи у начальника тыла армии, начмеда армии, начмеда СКВО, главного психиатра СКВО, начальника тыла СКВО – и личное дело можно отправлять в Питер.

Замена по выслуге лет в Чечне и выдача квартир в Ставропольском крае оказались обманом. Так называемые «боевые» платят по решению командира, которые себе и окружению закрывает по тридцать дней в месяц, остальным – по «остаточному» принципу. Мне, например, от двух до пяти в месяц. Но я не ропщу, так как под пулями я редко бываю и здоровьем почти не рискую.