Читать книгу Записки военврача. Жизнь на передовой глазами очевидца - Вячеслав Дегтяренко - Страница 8

Его звали Дима Журавленко, но все к нему обращались Жура.

После первого офицерского собрания, проходившего в Тамбовском учебном центре, он, перепив, перепутал спальное место и лёг под кровать.

В Чечне мы жили в одной палатке, на чугунной печке готовили драники, по выходным ходили в разрушенный войной сад, несмотря на рассказы о растяжках на деревьях. И даже когда разведчик-охранник попросил нас уйти, Жура лишь ответил ему: «Тебе что – черешни жалко?» Затем действительно двое солдат подорвалось в этих садах. Мы считали, что нам повезло тогда. Так же, как когда нашли на стрельбище валяющуюся «муху».

– Вот смотри, здесь всё написано. Сначала этот рычажок отводишь, а потом на этот крючок нажимаешь, и да, главное, чтобы позади тебя никто не стоял, а то может задеть выхлопом.

– Слава, я сделал, всё, как ты говорил, а она не стреляет.

– Да она пустая уже, Дима! Один тубус остался, вот и валяется.

– Эй, пиджаки, – вмешался майор Хайрулин, заместитель по вооружению, – вам что, жить не хочется? Она же рвануть могла. Дайте её мне! Это я принёс. Сейчас покажу в действии, раз у вас ничего не вышло.

Замповор (заместитель командира части по вооружению и военной технике) направил гранатомёт в полуразрушенный БТР, и мы увидели и услышали эффект того, что только что держали в своих руках. Уши заложило, а машина подпрыгнула, как игрушечная, и загорелась.

– Сегодня какое число, док?

– Двадцать четвёртое июня двухтысячного года.

– Эта дата будет моим вторым днём рождения!

– Наша жизнь от нас не зависит. Предлагаю выпить по стопке спирта с «Бероккой».

«Берокка» – это французские растворимые витамины с апельсиновым вкусом. Нас ими, просроченными, снабжали в подвижном отделе хранения. Они хорошо растворялись в воде и спирте и, как конфеты, приятно шипели под языком. После отечественного обгрызанного мышами «Гексавита» они казались настоящим деликатесом.

В Чечне не знаешь, где подстерегает опасность и какие правила необходимо соблюдать. Можно внимательно смотреть под ноги и перепрыгивать через подозрительные предметы. Можно не выходить из палаточного лагеря. Можно пить горькую. Но ни в одном из этих случаев не будешь по-настоящему застрахован. Жизнь принадлежит или случайному, порой нелепому стечению обстоятельств, или злому року, или…

Днём отец вышел с сыном из ворот госпиталя. Из-за угла выехал грузовой автомобиль «Урал». Сын остался сиротой.

Муж «баловался» на кухне гранатой. Вдову в состоянии острого стресса доставили в реанимацию.

Солдат облагораживал зелёный газон. Кабель высокого напряжения оборвал его жизнь.

В Новогоднюю ночь сигнальная ракета угодила в тело человека.

Перестрелка контрактников в столовой.

Два друга игрались в казарме табельным оружием.

Случайный запуск «мухи» в жилой зоне.

Взрыв «мухи» в оружейной комнате.

Взрыв гранаты в палатке во время отдыха.

Ушёл на рынок за водкой, автоматная очередь в брюшную полость.

Муж перевозил супругу в Дагестан, в родильный дом, ДТП.

Эти события происходили и происходят. К ним прибавляются потери от бандитов и минной войны. Эхо войны стоит над Ханкалой и разносится далеко волнами за её пределы.

Когда от инфаркта умер Николай Васильевич – психоневролог, которого мы запомнили по командировкам в Чечню как жизнерадостного оптимиста, – начальник травматологии Денис М. с сожалением сказал: «А ведь столько хотел сделать! Такие планы были на «гражданке»! И что теперь, для кого эта служба, это постоянное недо- и ожидание чего-то? Не успел…»