Читать книгу Записки военврача. Жизнь на передовой глазами очевидца - Вячеслав Дегтяренко - Страница 19

Только что отражена атака банды боевиков по захвату тела Бараева из Ханкалинского морга. По их законам тело погибшего должно быть предано земле до заката солнца. Пули летали во всех направлениях. Неизвестно, сколько было человек в банде, кто говорил – пятьдесят, кто – двести, но напасть на форпост Ханкалинского гарнизона, укреплённый артиллерией, танками и поддерживаемый авиацией с воздуха – поистине самоубийственный поступок. Бандиты надеялись на внезапность, но к моргу так и не подошли. Их атака была отбита. Следы перестрелок надолго остались в стенах домов, казарм, стёклах медпунктов, памяти немногочисленных раненых.

– Где Каткова, я вас спрашиваю?

– Сказала, что на Тапине, прикомандированные рэбовцы нуждаются в медицинской помощи.

Тапин – это позывной узла связи в группировке.

– Кто её туда направил?

– Полковник Татук, прибыл вчера из Владикавказа, сказал, что ему нужна медицинская помощь.

– Найти её и поставить в строй, вам всё ясно?

– Так точно.

Подумал про себя: «И как я её буду там искать?» К тому же у Татука скоро день рождения.

Вечером я встретил Каткову, в тёмно-синем бархатном платье, с острым злободневным макияжем на лице и повадками женщины-вамп. Она сидела в командирском УАЗике на переднем сиденье.

– Вы куда такая нарядная, Ольга Ивановна?

– На Тапин, полковник Татук вызывает. У него солнечные ожоги, надо лечить.

– Медицинский вазелин не забудьте.

– Я всё взяла, не волнуйтесь.

– Во врачебной помощи не нуждается?

– Нет, нет, я сама справлюсь.

– Комбат приказал вам завтра быть на построении, не опаздывайте.

– Хорошо, он всё знает.

Но ни завтра, ни послезавтра Катковой не было. Приехала на третьи сутки, вышла на утреннее построение с помятым лицом.

– Доброе утро, Ольга Ивановна, что, тяжёлые ожоги были?

– Нет, я простудилась, вот справка из медбата.

– Что-то у вас иммунитет страдает, разгар лета, витамины надо есть.

– Не иронизируйте, Вячеслав Иванович!

– Долго вас не было. Уж не развернули ли вы медицинский пункт на Тапине? Зачем им далеко ходить, пыль глотать? Введём должность: начальник медицинского пункта узла связи Тапин – сержант Каткова. А что, звучит?

Слышу, как ребята, стоящие в коробке управления, начинают хихикать. Начальник штаба тоже мою инициативу поддержал. Комбата никто не слушает. Он увлёкся солдатами. Каткова стала отпрашиваться у начштаба уйти из строя.

– А я что, доктор, что ли? Вон у вас есть свой начмед, он врач, если посчитает нужным, освободит вас. Правда, начмед?

– Так точно, Николай Петрович. Но симптомов простуды не видать. По-видимому, лечение на Тапине прошло успешно, не правда ли, Ольга Ивановна?

– Вы за свои слова ответите! – Каткова ушла, расплакавшись.

– Зря ты так с ней, начмед, она ведь женщина.

– Я знаю, была бы мужчиной, я бы по-другому. Мне, что ли, за неё в баню ходить, солдатам вши искать, очки в казармах проверять, в медицинском пункте круглосуточно дневалить? Мне вызов на учёбу пришёл в Ростов, старый комбат отпустил, а новый ни в какую, говорит, что должен быть здесь. Я уже четвёртый год в войсках без учёбы.

Наш разговор не остался без внимания. Через час меня вызвали в кабинет комбата.

– Доктор, там у тебя в туалете медицинского пункта слив канализации забит.

– Я знаю, сантехников вызывал, сказали, что трубу надо менять, кто-то тряпку бросил.

– Ты помнишь, как полковник Татук в прошлый свой приезд пробивал её? Вызвал пожарную машину – сразу всё пробилось.

– Ну, так он полковник, у него опыта обращения с такими вещами побольше.

– Слушай меня, я не знаю, что там между вами происходит, но он приказал, чтобы ты прибыл к нему сейчас на Тапин. Доложишь мне по прибытию оттуда, ясно? И не вздумай обмануть. Он сказал, что научит тебя, как пожарную команду вызывать, как очки прочищать! А то дослужился до капитана, учить тебя постоянно надо всему!

– Машину дадите?

– Иди пешком, что тебе четыре километра, в радость только!

Прихожу на Тапин, скрытый в землянках, построенных ещё два года назад и накрытый сверху маскировочной сетью. Такое впечатление, что у боевиков есть вертолёты или они со спутников за нами наблюдают, хотя… не исключено. Отзваниваюсь комбату, тот просит, чтобы я дал трубку для проверки дежурному по Тапину.

Иду к Татуку. Он покачивается в гамаке, подвешенном в тени маскировочной сети.

– Слушай доктор, сколько тебя учить, как г…но в медпункте нужно сливать?

– А сколько ваших подчинённых вместо бинтов пользовались туалетной бумагой?

– Да ты что, охренел, капитан? Я тебя в порошок сотру, если хоть один волос упадет с головы Ольги Ивановны! Тебе всё ясно?

– Так точно, товарищ полковник. Волосы её я трогать не буду, так как…

– Да как ты смеешь так о женщине говорить? Ты, урод, да у тебя ещё молоко на губах не обсохло!

– Про молоко уже не впервой слышу, а за оскорбление ответите. Вы меня сюда для чего вызвали – учить го…но в унитазе прочищать или обсуждать мою подчинённую?

– Ты что заканчивал, не знаешь, как со старшими офицерами разговаривать?

– Да, в московских академиях не бывал, только в питерской, больше знания негде было черпать.

– Иди на пожарную станцию, там возьмёшь пожарку, но запомни, если хоть один волос упадет с головы Ольги Ивановны, я тогда с тобою буду по-другому разговаривать, как мужик с мужиком! Всё ясно?

– Так точно, разрешите выполнять?

– Свободен!

Через три дня я собирал вещи. Впереди меня ждала учёба в интернатуре – первичная специализация по психиатрии в Ростове-на-Дону.