Читать книгу Провинциальные тетради. Том 1 - Вячеслав Лютов - Страница 24

Мне очень легко быть рядом с тобой

В этом шумном озлобленном цирке,

В сумятице века, где, видно, любой

Заложен, как встарь, под копирку.

Где страшно смеяться и глупо реветь

Над тем, что зовется репризой,

И думать о том, как навязчиво смерть

Гуляет дождем по карнизам.

И только-то света, что ты, но потом

Никто не ответит, что хочет.

И тени бездумные бродят кругом,

А клоун надрывно хохочет…

Как грустно, Анечка, как грустно!

Мешать ли тени за столом,

В образовавшийся разлом

Бросая пошлости и чувства?

О чем еще? Кому? Когда?

Как усыпительные струи

Я принимаю поцелуи —

И просыпаться нет стыда…

Откуда взяться тем ключам

И не придуманы ли мною

Печальный свет над головою

И черный шорох по плечам?..

1.

Уже давно невидим меч,

Что занесен над головою;

Но вот успела осень стечь

По крышам черною водою,

В саду успела листья сжечь,

Успела сладить с тишиною,

И вот уже спешит за мною

Любовницей внезапных встреч.

Но за окном – все тот же бред,

И по утру сверкает иней,

И в глубине печально синей

Я вижу тот же самый след

Осенних, резких, нервных линий

В непредназначенный рассвет.

2.

Тебе, к тебе… – зачем те строки,

Когда уже незримый яд

Благодаря судьбе жестокой

Был влит в изящество палат?

Когда беспечно и до сроку

Свой перстень бросил Поликрат,

И тот был океаном взят, —

Кому нужна души морока,

Когда и без нее могла

Судьба быть правильной и чинной,

И в одиночестве гостиной

Считать до верного числа

И к небесам спешить пустынным —

В квадрат обычного стекла…

3.

Как хорошо не знать удачи

И быть вне женщин, но в вине;

И сидя у закрытой дачи,

Я думал – это обо мне.

Но оказалось все иначе —

В тяжелом дымном полусне

Меня касаются оне;

И по ночам едва не плачу,

Когда бессонница спешит

Ко мне, как будто бы на поезд;

Она бессовестно следит,

Глядит, как я в бумагах роюсь,

Ища неначатую повесть

Своих претензий и обид.

4.

Среди стеклянных безделушек

В дыму дешевых сигарет

Мне – утешителю старушек —

Уже давно покою нет;

Среди немытых чайных кружек

И в предвкушении побед —

Такой же, как и все, поэт,

Который никому не нужен;

Который крутится юлой

Средь тех, кому дарован холод,

Еще не стар, но и не молод,

Не грешник, как и не святой,

Своей свободой перемолот

И мертв – свободою чужой.

5.

Все кончится, возможно, скоро —

Осталось подождать чуть-чуть;

И незаслуженным укором

Тебя случайно не спугнуть.

Тебя, рожденную простором

Темницы, где хранится суть;

И я пойму когда-нибудь

Небытовые разговоры,

Едва все кончится; тогда

Я не коснусь тебя губами,

Мы захламим весь мир словами,

Мы будем сонны, как вода, —

Мы, не познавшие стыда

Гордиться мертвыми стихами!..

1. САМОМУ СЕБЕ

Один, печален и смущен

Далеким, безразличным светом,

И фиолетовым лучом,

Нежданной вьюгою отпетом.

Один, как ласковый монах,

Что растопил порядок снежный,

Едва кукушка на часах

Считать устала путь безбрежный,

Теряясь в сумерках и снах.

В такую пору даже Бог

Один, прекрасен и убог…

2. Г. БЕАРУ

О, где бы вам искать раздора,

Дарить презрения мечи,

И пучеглазые мячи

Надбрасывать поверх забора?

О, где бы вам искать стыда,

Челом стучать, клонить колено?

Еще не высохла вода,

Струится бойко кровь по венам, —

Таки нет божьего труда

Выдумывать себе число —

О, где бы вам исполнить зло!

3. В. фон ЭФФЕНУ

Опять ни весточки, ни сна —

Должно быть, почту разогнали;

И вот чужие имена

Нелепы в грусти и печали.

Опять ни слова, ни звонка,

Часы все спутаны и карты.

Едина нить, но так тонка —

Совсем-совсем истрется к марту;

Так странно верить, что пока

Весне спешить накладно, лень,

Опять вернется прошлый день.

4. Ю. ПОПОВУ

Откуда путь ведешь, мой брат?

Давай сегодня вместе будем,

И не спеши в пустой посад —

Никто не ждет нас в злобе буден.

Откуда путь ведешь, друг мой?

Час не пришел для тех селений,

Еще пропитанных смолой

Сосновой, в сырости осенней, —

Так будет долгим сей покой!

В конце концов, зачем нам знать:

Откуда и куда шагать?..

5. А. КИПНИС

Ошибок жизнерадостных и тленных

Десятой доли не было пока.

И жизнь еще спонтанная и мгновенна,

Но устремляет взоры за века.

Очнись, чего желать нам в водах Леты,

Что приготовил сумеречный сад?

Еще бессвязны всполохи рассвета,

Совсем не те черновики горят —

Так разбросать бы дивные монеты

Вокруг себя, и радоваться им.

О бог мой, что останется за сим?..

Все прокурено в квартире:

И одежда, и обои —

И в таком туманном мире

Что поделаешь с тобою?

Не оставишь, не прогонишь,

Словно призрак новогодний.

Не забудешь и не вспомнишь —

Мы с тобой легки сегодня.

Добавляя к чаю мяты,

Не замедлим улыбнуться…

Если сны и вправду святы —

Нужно поспешить проснуться.

Это было бы в Царском Селе —

Откровенье простуженных парков,

Но последние дни в феврале

Остаются нелепой ремаркой,

Послесловием к строгости строк,

Что написаны твердой рукою,

Если б я на мгновение смог

Возвратиться в ту строгость с тобою,

И буянить, целуя уста,

Бунтовать среди мертвого сада,

Обретая в квадрате листа

Беспорядочной страсти усладу.

И чернила, подобно золе,

Согрешили б на новое слово —

Это было бы в Царском Селе,

Если б мы оказались там снова…

Нам не сойтись на полустанке,

Увы, но и не разойтись,

Когда вокзальной перебранке,

Как эху, путь предписан ввысь,

Над пересудами вагонов,

Под шелест листьев, под покой

Гармоники, и блеск перронов

Уж пуст давно, и не впервой

Его встречать на остановке,

Повиснув словно акробат

На поручнях, и гений ловкий

Уже крапит стихи подряд.

А все о том, что пусто ныне,

Что нам не встретиться, увы,

И словно нищие в пустыне

Мы океана видим сны,

И с ними – вечные разломы,

Того, что стать не довелось,

Но что давно уже знакомо,

Как будто долгожданный гость

К тебе ли, и ко мне ль приходит,

Средь бреда станций и огней,

И так безбожно хороводит

Судьбой твоей, судьбой моей…

Свет луны сухой и бледный

Чертит волны, чертит скалы;

Словно проволокой медной

Время тянется устало.

В этом мраке, в этом мраке

Все давно в оцепененье —

И деревья, и собаки,

И хмельные откровенья.

Даже чайки бездыханны,

И недвижны, и бескрылы.

Это море, словно в ванной

Кафель, серый и унылый.

Без тебя мне одиноко —

На свободе, как в темнице.

В этой гавани порока

Корабли – чужие лица.

Где ты, где ты, кто с тобою

Ныне делит хлеб и ложе,

Оставляя шум прибоя,

Словно тапочки в прихожей?..