Читать книгу Сказка № 3. Перекресток имени Бабы-яги - Юрий Чернявский - Страница 15

Комиссар Жан—Жюль Жегре был в скверном расположении духа. Еще бы, кто же обрадуется, если его поднимут с постели в 3 часа ночи. Вечер не предвещал ничего неожиданного. Ровно в 18.30 комиссар запер свой кабинет в управлении полиции, в котором он служил вот уже 21 год. После этого он, как обычно, отправился в кафе на углу неподалеку. За много лет службы он привык заканчивать вечер двумя бурбонами, не нарушил он эту традицию и сегодня. После он решил пройтись пешком к своему дому на набережной Орфевр, хотя погода явно портилась. Зайдя в подъезд, бросил дремлющему портье: « – Здравствуй Морис».

– Добрый вечер господин комиссар, – встрепенулся портье. Он хотел еще что—то добавить, но Жан—Жюль уже отвернулся… После развода с Женевьевой он жил один, так что никто не помешал ему спокойно уснуть. Нет, женщины в его жизни были частым явлением, но сегодня он не желал никого видеть. Если бы не этот ночной звонок…

– Комиссар Жегре слушает.

– Срочный вызов! Убийство! – возбужденно кричал в трубку молодой дежурный.

– Высылайте машину, – комиссар поморщился и подумал: – «Ох уж эти новички».

Итак, комиссар Жегре был в скверном настроении. Он стоял на мокрой мостовой, мелкий холодный дождь сыпал не переставая, так что пришлось поднять воротник длинного кожаного плаща и поглубже надвинуть шляпу. В таком виде высокий широкоплечий Жан—Жюль был еще больше похож на супермена, чем при свете дня. Картину дополняли его мужественный подбородок и классический орлиный нос. Комиссару было далеко за 40, но он был в отличной форме и до сих пор пользовался неизменным успехом у женщин и вызывал уважение у мужчин.

Дождь усиливался, с расположенного неподалеку причала доносились неясные голоса.

«Как в деле о пропавшем автомобиле на улице Сен—Клу», – подумал комиссар и криво усмехнулся. В свете фонаря блеснули его ровные белые зубы.

– Ну и погодка, месье! – подбежал к нему толстый маленький человечек в штатском. – Прямо, как в деле о высоком человеке на Елисейских полях, а шеф?

Это был помощник комиссара – Огюст, они работали вместе уже 4 года. От острых серых глаз Жан—Жюля не укрылось, что Огюст несколько не в себе.

– Ну, что там у нас еще стряслось, докладывай.

– Вы не поверите! Обнаружен труп известного наркоборона Жака Савиньи и его любовницы, оба застрелены.

– Отчего же, охотно верю. Я всегда говорил, что этот мерзавец плохо кончит. За то ребятам из отдела по борьбе с наркотиками будет меньше забот.

– Ошибаетесь, – произнес знакомый голос за его спиной.

Комиссар не спеша обернулся: – И вы здесь, Готтье. Опять подслушиваете? – Жан—Жюль смерил презрительным взглядом начальника отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Они недолюбливали друг друга, комиссар никак не мог забыть капитану Готтье дела о подброшенном животном на бульваре Риголи.

– Ошибаетесь, – повторил Готтье с ехидной улыбкой. – Мой информатор сообщил, что как раз сегодня Жак Савиньи должен был получить большую партию героина. Но теперь, как видите, он убит, кто—то окончательно замел все следы. Теперь мы собьемся с ног, разыскивая этот треклятый героин.

– Не паникуйте, капитан, я же здесь, пойдемте посмотрим на место преступления.

На пристани царила обычная в таких случаях суета. Полицейские делали свое дело, неподалеку стояла машина коронера. Они подошли ближе. Между ящиками с рыбой и разбитыми бочками лежали два тела. Судя по одежде они приехали сюда прямо из оперы или дорогого ресторана. Поверх белой манишки убитого расплылось красное пятно, меховое боа женщины наполовину закрывало ее светлые волосы.

– По два выстрела в упор, чистая работа, – произнес Огюст мрачно.

Комиссар внимательно осмотрелся: «И всё же, что могло привести его сюда?» – подумал он. Машина наркобарона стояла здесь же.

– Шофера нашли? – спросил он помощника.

– Его увезли в больницу с ранением, до утра вряд ли дотянет.

– Где должна была состояться передача и почему он приехал без охраны, а Готтье?

– Вот и я не пойму, – неохотно отозвался капитан. – По нашим данным он должен был поехать прямо из ресторана в аэропорт. Мы следили за его машиной от самого дома, она действительно направлялась в Орли.

– Всё понятно, – нахмурился комиссар, – ваш информатор соврал, а в аэропорт для отвода глаз поехала охрана. Нет, наркотики должны были прийти сюда морем.

– Гениально, шеф! – воскликнул Огюст. – Что скажете, Готтье? С железной логикой не поспоришь.

Капитан в сердцах махнул рукой и пошел в сторону полицейской машины.

– Как мы ему утерли нос, комиссар! Прямо, как тогда, в деле о ржавчине на Эйфелевой башне!

– Я бы сейчас не отказался от двойного бурбона, – отозвался на это Жегре.

– Да я и сам с удовольствием выпил кофе с круассаном, – ответил Огюст.

Но комиссар уже не слушал его. «Где же могут быть наркотики? – думал он. – Ведь Готтье говорил, что партия очень большая, значит, унести ее просто в кармане никто не мог».

– Огюст, – перебил он помощника, рассуждающего о кофе, – вы опросили служащих? Не видел ли кто, случайно, постороннюю грузовую машину?

– Нет, месье, охранник утверждает, что с территории никто не выезжал и корабли тоже не отчаливали.

– Так, а что видеокамеры?

– Пусто, никаких следов. Одни загадки.

Но комиссар Жан—Жюль Жегре никогда так просто не отступал: – Огюст, ты помнишь дело об улетевшем вертолете в Булонском лесу?

– Я уже думал об этом, шеф, но погода не летная.

– Да, действительно, – комиссар пристально посмотрел в сторону маяка. А то громкое дело о желтой субмарине в Сан Тропе? После его успешного раскрытия тебе еще вручили орден почетного члена дайвинг клуба.

– Здесь у берега для подлодки слишком мелко…

– Так, ну а ты помнишь, хотя бы, то знаменитое дело о надувном матраце в номере отеля «Риц» у проститутки.

– Но босс, здесь поблизости нет ни одной проститутки, мы всё осмотрели.

– Жаль, в смысле придется включить дедукцию, – вздохнул он и глубоко задумался.

Его помощник по опыту знал, что в эти моменты шефа лучше не беспокоить лишними вопросами, дабы не мешать неминуемому раскрытию преступления. Он терпеливо ждал, глядя на море. Внимание Огюста привлек какой—то предмет, качающийся на волнах. Вскоре этот предмет приблизился, увеличился в размерах, превратился в лодку и причалил к берегу. Из суденышка вышел невысокий странно одетый человек и, не обращая внимания на полицейских, направился к выходу из порта. Проходя мимо комиссара и его помощника, он произнес вслух, как бы продолжая начатый с кем—то разговор: – Да, ты прав. Море—это действительно красиво и даже величественно, почти, как Пустыня песка или Океан. Вот только на берегу не слишком уютно и чисто и эта рыба в ящиках так странно воняет, как будто в ней полно героина. А этот человек, в форме охранника, ведет себя так, будто убил недавно кого—то.

– Да, – ответил Голос, – к большому городу еще надо привыкнуть.