Читать книгу Сказка № 3. Перекресток имени Бабы-яги - Юрий Чернявский - Страница 24

Альберт почувствовал на себе чей—то взгляд и открыл глаза. Сначала были пятна, потом пятна стали медленно распадаться на свет и тень, потом светотень стала приобретать контуры. Еще через несколько секунд контуры сделались четче и Альберт увидел прямо перед собой человека. Попытался вспомнить, знает ли он его. Еще немного подумал – нет, он не знал его. Незнакомец выглядел непривычно. На нем был белый медицинский халат и черный платок на шее. Волосы его, похоже, были седыми, хотя старым человек не выглядел. На лбу слегка заметен был давний шрам. И еще очень глубокие серые глаза. Сидел незнакомец на стуле возле кровати Альберта, заложив ногу за ногу и молча смотрел на него.

«От этого взгляда я наверно и очнулся», – подумал Альберт. – Где я? – удалось выговорить ему.

– В лагерном госпитале, – охотно отозвался незнакомец.

– А вы врач?

– Я? Да, пожалуй, я неплохой врач, но в данный момент я такой же военнопленный, как и ты.

Альберт подумал и представился: – Я Альберт Сан, морской пехотинец вооруженных сил США.

– А я Ленарис, в этот раз воевал на стороне союзников.

– Что со мной?

– Не знаю, может тебе оторвало ногу? – со странной надеждой в голосе спросил Ленарис.

Альберт судорожно пошарил руками, пошевелил ногами: – Вроде нет…

– Ладно, тогда посмотрим, – Ленарис отцепил от спинки койки какую—то картонку и стал ее читать. – Так, ну все ясно, у тебя поверхностное осколочное ранение и контузия средней тяжести.

– А это опасно?

– Не слишком, правда со временем можешь слегка потупеть, но этого могут и не заметить, – к старости многие тупеют и без всякой контузии.

– Понятно, а я давно здесь?

– Не знаю, я сам только сегодня поступил.

– Тоже ранен?

– Нет, удачно закосил. Я тут в лагере уже неделю, всё жду—жду, а вдохновения всё нет… Вот решил пока сменить обстановку. Мне нужно порой подумать, а в бараке слишком шумно.

В коридоре затопали сапоги.

– О, лекарь возник. Ладно, пойду к себе. Еще увидимся… – Ленарис встал и вышел.

После обхода врача, перевязки, бледного бочкового лагерного чая и долгого бесцельного разглядывания потолка, Альберт вдруг понял, что же его удивило на самом деле – Ленарис говорил с ним на его, Альберта, родном диалекте черных кварталов Нью Йорка, причем совершенно без акцента.