Читать книгу Сказка № 3. Перекресток имени Бабы-яги - Юрий Чернявский - Страница 5

– Куда прешь?! – прокричал Верблюд, – здесь прямо ходить нельзя, это тебе не какая—нибудь вонючая Калахари, – это Пустыня песка.

– «Какой неприятный голос», – подумал Альберт. Он уже начинал скучать по своим обычным сновидениям, без подтекста.

– У тебя очень скромные способности, – продолжал хрипеть Верблюд, – умеешь ли ты слышать пески, Человек?

– Но Альбатрос говорил…

– Альбатрос, – презрительно скривил большие губы Верблюд, – что он знает об Океане?! Вот оно, настоящее море, живое и бескрайнее, – он гордо вскинул голову. – А у Альбатроса всего лишь бессмертие и много воды…, так много воды…, – мечтательно повторил Верблюд, – что ему никогда не понять Что—то такое и не расслышать за шумом волн голоса песков. Альбатрос неисправимый романтик, а мне некогда мечтать – я ученый. В состоянии ли ты уразуметь глубину моей мысли? Я даже почти знаю Что—то такое. И еще я выдающийся коллекционер. Я собираю мудрые высказывания про верблюда, готовлю к изданию эпохально—поучительный сборник под названием «Верблюд Прекрасный и его роль в формировании всемирного интеллектуального наследия».

«Похоже, любимое слово у него – я», – подумал Альберт, а вслух спросил: – И что же ты почти знаешь про Что—то такое?

Но Верблюд, похоже, не слышал его: – Вот ты, например, мог бы приобщиться к великому, рассказав мне какую—нибудь мудрость про верблюда. И я, возможно, внес бы ее в свой сборник, если бы посчитал достойной истории.

– Ну, – подумав, сказал Альберт, – например такая мудрость: «Собака лает, а караван идет».

– Старо, – презрительно сказал Верблюд.

– Или вот, – вспомнил Альберт, – «Когда караван поворачивает, хромые верблюды оказываются впереди».

– Слыхал такое, а что—нибудь из бушменского эпоса?

– Но в нашем эпосе не упоминаются верблюды.

– Ну, дела! Вы еще более отсталые, чем я думал. Надо же, – кипятился верблюд, – не упоминаются. Ну ладно бушмены не упоминаются в моем трактате, это и понятно, но верблюд, в вашем убогом эпосе…

– Я не хотел расстраивать тебя, – сказал Альберт. – Ну вот, например, такая мудрость: «Верблюд настолько мудрый, что все в шоке от того, что он знает то, чего не знает никто», – изобрел он на ходу, надеясь, что такая «мудрость» не может не понравиться этому животному.

– Да, в этом, пожалуй, что—то есть, – довольно пожевал губами верблюд. Это из какого эпоса?

– Точно не скажу, но по—моему…

– Это легенды и мифы древней Чехословакии, – пошутил Голос.

– Это легенды и мифы древней Чехословакии, – поверил Альберт.

– Ведь могут, когда захотят, – после этого Верблюд стал вдруг очень серьезным и сказал. – Меня уже зовут, пора.

– Кто зовет? – не понял Альберт

– Пески, один я слышу их голос. Итак – мне пора, – он повернул в сторону заходящего солнца, гордо поднял свою странную голову и стал плавно удаляться, вычерчивая копытами на песке причудливую змею. Альберт вдруг вспомнил еще одну мудрость пустыни: «Путь к истине извилист, как след верблюда на песке».

Верблюд остановился, обернулся и сказал: – Альбатрос, в сущности, плохо знаком с моим творчеством. Я ведь и вправду не знаю Что—то такое, но я почти уверен, что это знает красивая смелая женщина с белым цветком в руке.