Читать книгу Сказка № 3. Перекресток имени Бабы-яги - Юрий Чернявский - Страница 3

Бушмен Альберт подошел к раскидистому баобабу, между корней которого было круглое отверстие, похожее на вход в пещеру. Неизвестно почему, но Альберт был уверен, что это тот самый баобаб. И тогда он подумал, что не всегда нужно полагаться на случай, иногда не грех воспользоваться географической картой. Это была первая его мысль за последние три дня. Еще он подумал, что проблема клонирования заслуживает внимания. После этого Альберт лег у входа в пещеру и уснул, это была последняя мысль на сегодня. Такие рассуждения приходили к нему редко, неизвестно откуда и, пометавшись в пустоте его маленького черепа, уходили обратно в космос. Альберт никогда не придавал этому большого значения и только однажды утром, после очередного озарения он спросил своего отца, почему его назвали Альбертом, а не То—Ки – в честь дедушки.

На что старый Ка—Чи ответил: – Ты так выглядишь. То есть, ты не выглядишь, как бушмен То—Ки, а выглядишь именно, как бушмен Альберт.

– Жаль, – ответил на это Альберт и ушел.

Старый Ка—Чи долго задумчиво смотрел вслед уходящему Альберту и пытался понять, чего же именно тому жаль. Ближе к полудню он догадался, что Альберту жаль рано ушедшего дедушку То—Ки. И тогда он подумал: «Какой добрый у меня вырос мальчик».

Альберт спал возле входа в пещеру у корней раскидистого баобаба. Сегодня вместо обычного его сна о трансформации эктоплазмы в нормальной среде, к нему пришел Альбатрос. Это была большая задумчивая белая птица. Он никогда не догадался бы, что это Альбатрос, но тот сам так представился и еще сказал, что он Альбатрос Бессмертный. Тогда Альберт еще удивился и спросил: – Разве птицы бывают Бессмертны? На что тот ответил: – А ты когда—нибудь видел мертвого Альбатроса? – и улыбнулся… После этого Альберт решил попробовать ничему не удивляться, даже тому, как можно улыбаться клювом. Время шло, Альбатрос молчал. Точнее он не молчал, а разговаривал с огромной живой водой, названия которой Альберт повторить пока не мог. Он слышал, как птица о чем—то, мысленно, даже спорит с водой. А их время всё шло. Когда Альберт понял, что скоро оно пройдет совсем и он проснется, – решился все—таки спросить: – Почему ты молчишь?

– Я слишком много говорил сегодня. Я один, всегда один и еще Океан. Так иногда о многом хочется помолчать, но этот Океан… и еще сегодня ты… Мне пора, а иначе я забуду, как молчать и замкнусь в себе окончательно…

– Один вопрос, – попросил Альберт, когда Альбатрос уже расправил свои немыслимые крылья, – ты ведь бессмертный, значит, знаешь Что—то такое…

– Я просто Бессмертный, а Что—то такое знает, пожалуй, только Верблюд да еще Виверра. Однако Верблюд очень надменный и вряд ли станет посвящать тебя в свою единственную стоящую тайну. Ну, посуди сам, кто он будет без нее – ноль, горбатый и безыскусный. А Виверра… ну, Виверра в общем—то нормальная, только ей некогда, она всегда убивает и пока не убьет всех… в общем шансов мало…

Взлетая, Альбатрос задел сухую ветку на верхушке баобаба. Бушмену Альберту ничего не оставалось, как проснуться, когда сухая ветка раскидистого баобаба, сбитая немыслимым крылом Альбатроса Бессмертного, с треском рассыпалась от удара о Землю рядом с тем местом, где он уснул.