Читать книгу ЦУ ГЕЗУНД! Повести и рассказы - Зосима Тилль - Страница 14

– Грудимира Кудеславовна, ты пока ещё на месте? – донёсшийся со стороны входной двери в кабинет вкрадчивый голос Джимайловой, не смотря на без пяти минут конец рабочего дня, ничего хорошего не предвещал. – Приняла дела у Амуровой?

– Да, Сеть Интернетовна… Вот, пытаюсь разобраться… – на выдохе ответила Ладноликова.

– То-то я смотрю, ты какая-то не такая…

– Почему это никакая? Какая!..

– Не, Грудимира Кудеславовна, ты сейчас совсем не такая, как обычно…

– Может быть… Сегодня я разникакойская… Завтра буду дваникакойской, послезавтра – триникакойской. И так до тех самых пор, пока Любовь Купидоновна из отпуска не выйдет. Боюсь только, что к той поре я стану совсем… обычной…

– Ну, не скромничай, не скромничай…

– Кстати, с назначением Вас, Сеть Интернетовна! Я как узнала, так до сих пор в шоке. Пока я тут угу, вы там ого-го!!!

– Ох, льстица ты, Грудислава, ой, лисица! Кстати, слышала такую поговорку: «Кто на работе только работает, тот в кассе только зарплату получает?»

– Звучит, честно говоря, как угроза…

– Да нет! – рассмеялась довольная произведённым эффектом Джимайлова. – Внеурочку тебе предлагаю. Ну, «субботник» по-вашему…

– Не смешно… – с обидой заметила на это Ладноликова.

– Ну ладно, пошутили и будет. У нас тут с внедрением «Информационного рая» работка кой-какая нарисовалась. Неожиданно ожиданная. Висяки. Куча висяков. Пока не было у нас автоматизированного учета заявок, мы всё фиксировали в большой амбарной книге – БАКе. Сроков согласования и выполнения, естественно, никто не соблюдал. Кто же в БАК копаться-то полезет? Чай не с грязным бельём. Только заявки на погоду выполняли в срок и на сто процентов. Куча треб вообще у кого-то между столом и стенкой завалилась.

– Звучит, как нечто из разряда «ничто в доме не хранится так долго и так трепетно, как барахло под названием «А вдруг пригодится?»

– Ну, типа того. Вот, теперь мы в проектном офисе кидаем такие стражды из отдела в отдел… И для Амуровой, то есть теперь пока что для тебя, письмецо о «любови» нарисовалось. Творческое. Сделать всё нужно без шума и пыли, ну, ты меня понимаешь. Так, чтобы всё шито-крыто. Оплата двойная, как за… В общем, ты согласна?

– А у меня есть варианты?

– Правильно понимаешь, нет.

– Значит, да.

– Ну, вот и хорошо, вот и чудненько. Сейчас маршрутизирую на тебя и уже завтра жду решения. Прощевай, труженица! – опасаясь, как бы Грудимира внезапно не включила бы заднюю, Сеть Интернетовна быстренько ретировалась в бесконечные коридоры «Небесной канцелярии».

«Зачем вам пишу – сама не знаю. Может, чтобы хоть кто-то прочёл или просто высказаться. Никому. Просто высказаться», – начинался текст обращения в службу поддержки, назначенный на Амурову и маршрутизированный по признаку временного замещения на Ладноликову.

«Когда началась эта история доподлинно уже не скажет ни один из её участников. Столкнуло нас одно босоногое провинциальное лето. И вот, через пару дней, проведённых в собственноручно построенной «халабуде» за тихим восьмиквартирным двухэтажным домиком, так удачно собравшим нас вместе, образовался «Клуб обречённых мечтателей». Мы торжественно поклялись, стоя на жгучей крапиве босыми ногами, что никогда не потеряем друг друга из вида и ни при каких обстоятельствах не перестанем мечтать. Весть о нашем Клубе быстро распространилась по соседним дворам и от желающих стать его членами не было отбоя. Очередь в штаб-«халабуду» начиналась от калитки ранним утром и заканчивалась у входа в неё поздним вечером, когда наши гостеприимные хозяева, которым нас «сплавляли» на летние каникулы родители, в девяносто десятый раз из открытых окон уже настойчиво рекомендовали сменить место дислокации.

Каждое лето, когда отцы-основатели прибывали в маленький шахтёрский городок С., Клуб возобновлял очную работу со своим электоратом. И жизнь снова возвращалась в тихий и уютный дворик по улице Хмельницкого. Мы – основатели нашего, уже не тайного общества, были настолько разными и по социальному и по духовному статусу, что родителям вообще было непонятно, на чём держится наша дружба. Нас было трое. Дэн – столичная штучка, грамотный и не по возрасту начитанный мальчишка с манерами аристократа и такими же чертами лица, Славка – сорвиголова, завсегдатай детской комнаты милиции, классический рыжик и я – гроза местных садов, враг юбок и бантов, и неисправимая мечтательница. Что нас объединило? Наверное, мечты о дальних странах, морских баталиях под флагом «Весёлого Роджера» и любовь к грушам. Ах, какие же невероятно вкусные груши росли в саду у Славкиной бабушки!

А ещё, начитавшись Дюма, мы учили французские слова и ловко выставляли их в обычный разговор, чем очень удивляли и радовали взрослых»…

Внезапно экран ноутбука Грудимиры Кудеславовны моргнул, и её вероломно выбросило из программы прямо на рабочий стол.

– Что за… – Ладноликова попыталась было вновь войти в сервис-деск, но все попытки оказались безуспешными. Ничего не оставалось, как обращаться за помощью к Джимайловой.

– Сеть Интернетовна, у меня здесь…

– Знаю-знаю. Я в курсе. – резко оборвала она. – Сбой в системе. Линк с «подсистемой любви и нежности» барахлит. Или проблемы с сертификатами шифрования страсти… Так… Попробуй сейчас…

Грудислава в очередной раз кликнула по иконке программы и… о, чудо! – Ладноликова вновь вернулась к тексту переадресованного на неё обращения.

«…Наш Клуб, как и всё вокруг, расцветал летом, а осенью, зимой и весной мы писали друг другу письма. Обычные бумажные письма в обычных почтовых конвертах. Тогда ещё никто и не предполагал, что когда-нибудь можно будет слать весточки на электропочту или в мессенджеры. Тогда их просто ещё не изобрели. Мы писали друг другу обо всём на свете и неделями терроризировали свои почтовые ящики в ожидании ответов. Шли годы, мы взрослели, «халабуду» заняли чумазики помоложе. Однажды мы торжественно, под первые нестройные переборы Славкиной гитары и торжественную речь Дэна передали им бразды правления и… Пошли в кино. На свой первый вечерний сеанс. Вот тут, наверное, и началась наша история.

В кино уже не мальчишки, но парни с петушливыми голосами и первым пушком на лице пытались ухаживать за мной. Это было и смешно, и приятно. Лето пролетело, как миг. Мы ходили есть мороженое, в кино, на городской пруд, в парк. Я и мои мальчишки. Мы заглядывали на заседания помолодевшего без нас Клуба. Сначала ежедневно, потом всё реже и реже. Но не потому, что мы предали идею своего же детища, а потому, что в наши жизни пришли чувства. Первые, чистые и наивные. Вернее, чувства пришли к мальчишкам. Однажды я проснулась от того, что на меня кто-то смотрит. Это был Славка. Он влез по абрикосовому дереву на мой балкон, находившийся на втором этаже, и вошёл в открытую дверь. Бабушка всегда на ночь оставляла её открытой, чтобы утром здороваться с приятной и волшебной прохладой уходящей летней ночи.

– Т-сс! Быстро одевайся и айда! – Славкины слова не оставляли места сомнениям. Значит надо!

Пижаму сменили джинсы и футболка. Я наспех привела себя в порядок, написала записку бабушке и через пять минут мы мчали на Славкиной «Яве» за город. Куда и зачем вопросов не возникало. Рыжик устроил настоящий пикник с мармеладом, газировкой «Буратино» и заварными пироженками. Мы много болтали о будущем, строили планы, кто куда будет поступать, какие страны со временем посетит и вдруг, в разгар спора о том, какой город красивее – Рим или Париж, Славка неожиданно поцеловал меня. Не по-настоящему, просто чмокнул в губы. Для меня вокруг исчезли все звуки. А Славка что-то бубнил и бубнил себе под нос про каких-то там детей и семью. Пикник пришлось закончить. Домой мы ехали молча. Во дворе нас встретил злой Дэн»…

В кабинете вновь моргнуло. На этот раз всё вместе. «Хорошо, что у ноутбуков предусмотрена работа от аккумуляторов», – про себя подумала Ладноликова. – «Хотя бы информация о прочитанном не пропадёт». Но её надежды оказались тщетны. Вход в программу вновь оказался временно заблокированным.

– Сеть Интернетовна, там у Вас вновь поперегорало, наверное, всё! Снова не могу в сервис-деск попасть! У меня дома во время ремонта так было. Каждый раз, как фазы перепутают и триста восемьдесят вместо двухсот двадцати вольт дадут, так вся техника к ёжикам… Предохранителей-то на такой случай нигде нет.

– Да нет, Кудеславовна. Глубоко копаешь! Любовь – это у нас что? Переменный ток. А нам для работы «Цифрового облака» какой нужен? Постоянный. Вот выпрямители и горят. Слабенькие, как оказалось, закупили, коммутаторы и вышибает. Проверяй!

– Ага, заработало! Спасибо! Кстати, Сеть Интернетовна, есть какие-нибудь реальные признаки того, что работа по инциденту благополучно подошла к своему логическому концу и стражду в сервис-деске можно смело закрывать?

– Грудимира, ну ты словно вчера родилась, честное слово! Этот момент наступает, когда наш подопечный из ставших ему уже привычными букв «г», «а», «в», «н» и «о» сможет самостоятельно сложить слово «вагон» и будет в состоянии отправиться на нём в своё самое светлое будущее.

– Так ведь это же в принципе невозможно! Слово из этих букв по всем законам русского языка пишется через «о»!

– В том то и весь фокус, моя дорогая, в том-то и весь фокус… – выдержав паузу, задумчиво ответила ей Джимайлова и вновь замолчала.

Ладноликова ещё пару минут слушала напряжённую тишину пока не поняла, что на том конце уже давно повесили трубку. Ничего не оставалось, как продолжить чтение.

«… – Где вас целый день носит?! Могли бы и предупредить. Тоже мне ещё друзья…

Я ничего не ответила и, не найдя ничего более логичного, в полной растерянности пошла домой, под удаляющийся рёв Славкиной «Явы» за спиной. В этот вечер мы впервые не болтали с бабушкой до полуночи. Но и спать мне не хотелось.

А потом за ним пришли его «друзья» из милиции и больше мы не видели рыжика. Долгие годы. Как оказалось, «Ява», сладости и газировка были экспроприированы им без какого-либо согласия со стороны владельца железного коня и хмурой продавщицы с морковной помадой.

Весь август мы с Дэном пытались быть счастливыми детьми. Но… Лето подходило к концу. Как и детство. Отсутствие Славки ненадолго отдалило нас, и общаться с Дэном мы стали как-то натянуто.

А через неделю он появился среди дня в костюме, с тортом и цветами. Так мне делали признание впервые и, как потом оказалось, единожды. Нет, потом много раз признавались, но, чтобы так! Была и вступительная речь, и стихи собственного сочинения, и масса довольно-таки взрослых комплиментов. И много-много будущего. Вернее, мечтаний о нём.

На следующий день мы шли с Дэном на вечерний сеанс. И… На мне было красивое платье.

Потом много чего было… Было. Был Париж и Рим, но только в мечтах, была свадьба – наша с Дэном, были его женщины, была машина, которую он разбил так же легко, как и моё сердце.

Прошли годы. Разными они были. И люди разные были рядом. Бабушка ушла в место, где мы все когда-то встретимся. В «халабуде» теперь обитают дети детей наших друзей по Клубу. Он живёт!

Нашу троицу недавно снова соединил случай. Дэн приехал оформлять документы на квартиру деда, Славка был по каким-то своим бандитским делам в городе, а меня просто потянуло в пустующую бабушкину квартиру. И мы встретились во дворе нашего детства. Сначала мы долго молчали. Затем всех, как прорвало. Мы рассказали друг другу жизнь. Обменялись номерами и снова исчезли из жизни друг друга.

А сегодня я получила сообщение от Славки.

«Я всё ещё тебя это слово. Хватит нам быть одинокими. Дождись меня, пожалуйста. Через полгода выхожу».

И вот я спрашиваю себя: «Почему же такое гадкое осаже на душе?»…

Грудимира Кудеславовна дочитала текст обращения до конца и на несколько минут застыла перед экраном в состоянии нелепого залипания, после чего решительно взяла в руки телефонную трубку и набрала в очередной раз номер Джимайловой.

– Сеть Интернетовна! – кричала в телефон Ладноликова. – Вы хотя бы понимаете, что это совсем не мой профиль? Что вы мне прикажете со всем этим делать?

– Спокойствие, только спокойствие… – в ответ услышала она голос героя одного известного мультфильма. – Пустяки, дело житейское…

Джимайлова прокашлялась и продолжила.

– Грудимира, вот скажи мне, как на духу, ты можешь жить без секса?

– Я-то да, Сеть Интернетовна, но вот секс без меня не может. Проблема только в том, что основа качественного секса – это доверие. Без доверия секс превращается в банальный трах. А вот с доверием у меня, как раз-таки, как в первый раз…

– Первый раз с перхотою, в третий раз с охотою, моя дорогая! Про второй говорить не стану, ибо сама не помню, пьяная была. Наверное, как у того писателя, «всё когда-нибудь случается впервые, даже второй раз»

Согласна, любовь – это тебе не загаражных гопниц глубокой глотке в чатиках учить. Да ты сама-то свой первый раз помнишь? Вот то-то же… В общем, спокойно, хрящик! Сейчас я тебе открою историю крайнего инцидента, только-только закрытого Амуровой, а дальше быстро-быстро, сама-сама. Одно только скажу, она нашла достаточно нестандартный и эффективный способ. Думаю, ты не девочка, сама поймёшь, что, куда да как надо… А сейчас извини, коммутаторы горят, выпрямители вздуваются, в общем до скорого!»

Джимайлова по-быстрому повесила трубку, оставив приготовившуюся было что-то возразить Грудиславу сидеть в своём кресле с настежь открытым ртом.

– А ведь действительно, не девочка… – немного придя в чувства, вслух сама себе заметила очевидное Ладноликова. – И чего это я разволновалась, как девственница перед свиданием с маньяком? А ну-ка посмотрим… Все женщины с какой-нибудь стороны да девственны, да и Кудеславовна от Купидоновны – разница невелика.

Она налила себе кружку кофе и, сделав пару глубоких глотков и кликов мышью, закурила тонкую сигарету с ментолом и вгрызлась глазами в изучение протокола решения Амуровского инцидента с поэтессой.

«Когда на небе планеты выстроились в ряд, образуя мост между Бесконечностью и Землёй, по нему на плоскую вершину одинокого холма Вселенной сошли трое»…

– Крендебобель, ну не тяни ты меня так, не дай Бог телефон разобью – последний остался! Не видишь, я изо всех сил пытаюсь что-нибудь написать! Тебя же мне кормить чем-то надо! – скомандовал упершийся в экран мобильного телефона мужчина гуляющему его на поводке серо-белому лохматому псу, чья философского вида мордашка вкупе с его черным носом в форме сердечка вполне могли претендовать на почётное звание «собаки-улыбаки» года, если бы хозяин всё-таки сподобился его постричь и помыть.

«– Совсем, скво, ты с бледнолицыми переобщалась, забыла, что отвечать Зелёному Черепаху нужно не «да, сир», а «хау»? – отнимая от своих губ трубку мира глубокомысленно заметил Зелёный Черепах.

– Привычка – не жена, ей не изменишь, а реку моей памяти иссушил ветер сорок третьей зимы, о Великий Черепах, получивший зелёные одежды… – принимая из его рук глиняный чубук в тон ответствовала ему Большая Бледнолицая.

– А я тогда хто? – внезапно задалась вопросом набившая и раскурившая этот калумет для сегодняшней церемонии Многогранное Зеркало. – Ой… Можно мой маленький ум скромной серой мышки, глядящий на этот мир из-под веника, не будет больше отсвечивать, а? О, уважаемые, Большая Бледнолицая и Зелёный Черепах, ну, пожалуйста, а?

– О, Многогранное Зеркало! Почто именем не своим называешься и жалось скромностью взываешь? О, скво, зачем гневишь богов, называя не своё имя? – обратил свой взор на Многогранное Зеркало Зелёный Черепах.

– Хто я? Где я? – продолжала верещать Многогранное Зеркало. – Ибо неведомо мне имя моё истинное… Ибо в сомнениях я о предназначении своём…

– Кто-нибудь, выключите Зеркалу свет. Она в преломлениях собственных лучей пути предназначения уже не видит! – воззвал к небесам Черепах.

– А я предупреждала, что пора… не отсвечивать… – тут же нашлась Многогранная.

Спустя полминуты его молитва дошла до верховных духов прерий, и небо озарили звёзды.

– Помни, когда ветер сомнений гонит листок надежды прочь от ног твоих, они ступают на путь, ведущий к тебе, о, Многогранное Зеркало… – ровным голосом занудил Зелёный.

– …И мы пьём из родника правды, бьющего подле тебя – поспешила дополнить Черепаха Большая Бледнолицая.

– А ещё Зеркало – скромное… – только и успело вставить свои три копейки Зеркало, как вдруг…»

Внезапно телефон мужчины завибрировал, тихонько пикнул и на весь экран, заместив собой всё это время подслеповато набираемый им из головы текст, вывалилось системное сообщение: «У вас одно новое письмо. Читать сейчас?» Никаких других кнопок под текстом больше не было, и мужчине не оставалось ничего другого, как нажать на единственное и большое «Да». Стоило ему это сделать, как внезапно по экрану запорхали бабочки, ливень бабочек, море бабочек. Казалось, ещё чуть-чуть, и они вырвутся наружу, пробив стекло дисплея, угробив последнее из оставшихся в наличии орудий производства у труженика независимого пера. Но не случилось.

Когда разноцветная мистерия немного поуспокоилась, рассевшись по краям экрана, ровно по центру проступила надпись: «Внимание! У вас в очереди одно новое задание. Приступить немедленно?» Другого варианта, кроме «Да», система на выбор, как это принято, не оставляла…

«… – А тебе какое дело до всего этого? О, Зелёный Черпах!..

– Какое… Какое… Большое и квадратное. И еще зелёное!!! Вот молодежжжжжь! Развратили меня, демоны… Всё, не отсвечиваем…»