Читать книгу ЦУ ГЕЗУНД! Повести и рассказы - Зосима Тилль - Страница 3

«Всё во Вселенной имеет обратную сторону. Свет – тьму, небо – землю, любовь – ненависть, огонь – воду, богатая ботва – скромные корнеплоды» – размышляла в пригородной электричке, напоминающей жестяную банку «Сельдь Иваси», Любовь Купидоновна Амурова, женщина неопределённого возраста и весьма экстравагантной внешности. Если бы ей когда и вздумалось давать объявление на какой-нибудь сайт знакомств, то оно выглядело бы примерно так: «Женщина, которая ягодка опять, мечтает найти опытного ягодника для дальнейшей переработки её в самый сок в отдельном благоустроенном пакете. Грибников со своими старыми мухоморами просьба не беспокоить…»

«Ну, ничего… Карандашного вида морковь пойдёт на заправку, свекла с грецкий орех – туда же. Надурил-таки Род Урожаевич Земельев с семенами-то. Ох, надурил!..»

По вечерам для отвода глаз Любовь Купидоновна служила гардеробщицей в «Современнике», а по дням ещё кое-где.

Контора «Кое-где», а по Уставу и прочим официальным документам значащаяся не иначе, как «Небесная канцелярия», имела в своём составе множество отделов, конструкторских бюро, экспериментальных цехов, испытательных блоков, сортировочных отделов, хозяйственную часть и службу поддержки, или попросту Саппорт. Начальницей в последнем и служила небезызвестная нам уже Любовь Купидоновна.

Утро понедельника – не самое лучшее время для возвращения с дачи, особенно, если ехать приходится сразу и на работу. «И с чего это пегасам вздумалось бастовать именно в это воскресенье? Они и так транспорт не самый общественный, только для своих, конторских, и особ особо приближенных, ан нет! Видать и эти наслушалась новостей по телевизору и давай туда же… Стихов им настоящих в Сети подавай! Новых, а то старые уже приелись, остальное – не в коня корм! Привыкли прямиком из тырнетов питаться, совсем уже хлеб насущный добывать самостоятельно разучились! А где их взять-то, стихов и новых? Тут с поэтами напряженка! Пишут в час по чайной ложке, всё вдохновения ждут, а в отделе муз страшная текучка, в итоге пегасов кормить, почитай, нечем. Абзац короче, при чём полный!»

– …полных? Я вот, что тебе скажу, нет полных женщин. Есть женщины с большим количеством мест для поцелуев, – переходя со сдавленного шёпота на обоснованную претензию, вырвала Купидоновну из замкнутого круга искусствоведческих размышлений женщина в последнем рассвете сил, обращаясь к примостырившейся с краю сидения второй молодости спутнице откровенно незамужней наружности. – Вот, ещё Архимед говорил: «Вы не можете ничего поделать с длиной вашей жизни, но вы можете сделать что-нибудь с её глубиной и шириной». Шириной, понимаешь?

– Да, печалька…

– Печалька. Но не смертелька же?

– Конечно, нет! Не страшно, когда женщина полная. Печально, если она пустая. Но, вот смотри, давеча ко мне на участок пришел кот, проследовал важно так на веранду, попил молочка, обоссал занавеску и растворился. Интересно… все мужики такие – пришел, нагадил и исчез, а?..

– У любой, даже самой умной женщины мозги отключаются, когда приходит любовь… или определённый возраст. В твоем случае котики. Хотя чаще приходит коньяк по акции и этот способ самый верный. Мне, к примеру, иногда, ну совсем не хочется маяться дурью, но разве ей откажешь? Для этого мужчины и придумали магазины шаговой доступности…

– Ох, уж эти мужчины! Если раньше при встрече в знак приветствия снимали шляпу, то сегодня вытаскивают наушник; в знак почтения – два.

– … а в знак сугубо личного уважения – надевают чистые трусы…

«М-да… Скромность – это, конечно же, женская благодетель, но достоинство из неё, прямо скажем… Настоящая женщина скромна до безобразия. После безобразия опять скромна. Вся скромность безобразия ради женщиной лишь затевается. А тут… Кстати о трусах!» – внезапно всполошилась Любовь Купидоновна. Она наощупь достала из сумочки мобильный телефон, пару раз ткнула остатками маникюра в экран, и поднесла трубку к уху.

– Род Урожаевич, дорогой, на посту уже? Это хорошо! Я немного задерживаюсь, прикроешь меня, если что?.. Слушай, Родя, когда ты, наконец, мне запчасти привезешь и соберешь эту грёбанную стиральную машину? А то неношеные трусы заканчиваются, а денег на покупку чистых – нет, и от этого мне как-то не по себе… То ли нимб жмёт, то ли крылья прорезываются…

– Когда у меня так случается, Любонька, я вместо трусов носок надеваю… – попытался пошутить Род Урожаевич.

Род Урожаевич Земельев мужчина был не то, чтобы не привлекательный, скорее неухоженный. Служил он в экспериментальном отделе «Всхожести и черенкования», и от него всегда пахло удобрениями разной степени градации – от «натурпродукта, до силикона». В его карманах всегда можно было найти семена, о конечных всходах которых не знал даже он сам. Он был слишком увлекающейся личностью. Теннис, пинг-понг, шахматы, поло… Но самым главным увлечением в этом списке была Любовь Купидоновна. Сотрудников в «Канцелярию» подбирали тщательно, скрупулёзно и после многочисленных тренингов, на одном из которых и познакомились тогда ещё Любаша и Родюша. Чувства вспыхнули после прохождения теста на «профпригодность». Оба были так увлечены ростом над собой, что, когда буквально неслись на кафедру сдавать результаты, столкнулись лбами и «звёздочки», щедро сыпавшиеся пред их глазами, восприняли, как знак.

– Что? Что ты сказал? – мигом взвилась Амурова.

– Да так… Ничего… – на ходу осознав глубину своего падения включил заднюю Земельев.

– Вот то-то же! Ладно, хорошо, буду ждать… – ещё пару минут послушав оправдания собеседника постаралась закруглить разговор Купидоновна. – А то смотри, не маленький, сам понимать должен, женщина хоть и с обязательствами, но без трусов способна гораздо на большее, чем женщина в трусах, и к чёрту обязательства.

Она мимолётом посмотрела на то, что осталось в результате садово-огородных работ выходного дня от столь лелеемого ею маникюра и то ли с горечью, то ли с легким паром раздражения прошептала: «Надо будет зайти вечерком в КБ „ЦАпЦарапОК“, а то неудобно перед человеком будет. Он весь из себя такой причапает ко мне с цветами и коньяком стиральную машинку собирать, а тут я, вся такая… как облезлая кошка. Хотя, что он за человек такой? Ведь пока не пнешь – не полетит!»

Что есть Человек? Человек – это точная копия детской «пирамидки». Основа – случайный, только Провидению подвластный набор ДНК, генетических штучек. И стержень. Если вам скажут про кого-либо: «Это – человек без стержня», то не принимайте такие слова на веру. В каждом человеке он есть. Стержень – это остов Человека. И состоит он из одной единственной составляющей – Веры. В жизнь на Марсе, в счастливый билет, в пятый лепесток, в слова… Да мало ли во что можно верить… Всю жизнь мы создаём себя – нанизываем на остов кольца. Кольцо восприятия Мира, кольцо совести, кольцо благочестия, кольцо симпатий и антипатий, кольцо жизненного опыта… Венчает всю эту конструкцию Опыт. И как же порой забавно наблюдать попытки нанизать на свой остов кольца иного диаметра…

Но всё это были ещё цветочки. Ягодки начались, стоило Амуровой Л. К. занять рабочее кресло за канцелярским столом в своём кабинете «Небесной канцелярии», скрытой от любопытных глаз под видимостью конторы с загадочным названием «Кое-где».