Читать книгу Точка Невозврата - Михаил Макаров - Страница 11

Пока первый и третий Корниловские полки бездействовали в Орле, атаковать который противник не спешил, второй полк вёл кровопролитные бои с Ударной группой красных за городок Кромы, расположенный в тридцати пяти верстах к юго-западу от губернского центра.

Второй Корниловский был сформирован летом 1919 года в рекордные сроки, всего за полтора месяца. Солдатский кадр его составили пленные махновцы и красноармейцы. Большинство офицеров были жителями недавно занятых мест, но попадались и перебежчики. Рыхлую конструкцию цементировали проверенные первопоходники, занявшие командные должности.

Инициатива зарождения новой части принадлежала Скоблину. Практическая же реализация легла на плечи капитана Пашкевича, проявившего на этой стезе уникальные организаторские способности.

Крестьянский сын Яков Антонович Пашкевич, имевший шесть боевых ранений и забавное прозвище «Чинизелли»[53], не боялся рисковать ради дела. Минуя бюрократическую процедуру комиссии по реабилитации, проверявшей лояльность лиц, принимаемых на службу, Пашкевич под свою ответственность поставил в строй несколько сотен новичков в офицерских погонах.

Второй Корниловский полк выступил на фронт в середине июля и сразу зарекомендовал себя с наилучшей стороны. От других «цветных» частей он отличался тем, что имел в штате не офицерскую роту, а целый офицерский батальон в семьсот пятьдесят штыков. Три солдатских батальона насчитывали полторы тысячи бойцов. Полк был богато вооружён пулеметами, которых имелось аж восемьдесят пять единиц. При нём действовали две лёгкие артбатареи, одна шестидюймовая и одна гаубичная на тракторной тяге. А ещё наличествовали: конный эскадрон, команда пеших разведчиков и бронеавтомобиль.

Понеся в боях за Орёл ощутимые потери, второй Корниловский оставался мощной силой. К всеобщей досаде в последних числах сентября выбыл из строя в связи с очередным ранением капитан Пашкевич. Врид командира части был назначен капитан Щеглов – опытный и отважный офицер, уступавший, однако, предшественнику по деловым качествам и популярности среди личного состава.

Выполняя приказ командования, Щеглов повёл полк к Кромам. Двигались по шоссе, которым недавно наступали на Орёл. Тотчас завязались встречные бои с войсками Латышской дивизии. Корниловцы глубоко вклинились латышам в тыл, а те, в свою очередь, форсировав Оку, обошли белых ударников. Боевые порядки перемешались, образовав «слоёный пирог». Медлительные и основательные латыши, несмотря на своё численное превосходство, прекратили дальнейшее продвижение на атакованном левом фланге и встали в оборону. Капитан Щеглов, непрестанно маневрируя, наносил им болезненные удары, умело пуская в ход главные козыри – артиллерию и пулемёты.

Меж тем правый фланг Ударной группы красных стремился к железной дороге, намереваясь замкнуть кольцо окружения и прервать сообщение частей Скоблина с тылом.

Манёвру воспрепятствовал всё тот же второй Корниловский полк. Третьего октября в полдень Щеглов нанёс удар по отдельной стрелковой бригаде Павлова. Выбор противника определили данные разведки, согласно которым не имевшее боевого опыта соединение, укомплектованное амнистированными дезертирами, было слабейшим в красном кулаке. Помогло добровольцам также то, что двадцатисемилетний комбриг – потомственный дворянин, сын царского генерал-лейтенанта, со студенческой скамьи заразившийся социалистическими идеями, находился вне своих войск.

Отдельная стрелковая бригада состояла из трёх полков: Киевского, Сводного и Пластунского. Последний белые разведчики в донесениях неизменно именовали Еврейским коммунистическим, полагая, что он полностью состоял из сынов Израилевых. Действительности данное утверждение не соответствовало, но прослойка евреев, венгров-спартаковцев и даже китайцев в полках, сформированных на Украине, была значительной.

Бой на реке Ицка, протекавшей в восьми верстах от Кром, вышел жестоким, в плен обоюдно не брали. Отличился офицерский батальон, сочетавший лобовой удар с фланговым охватом. Красные бежали в полной панике. Был пленён штаб Киевского полка, взято семь пулеметов, две полевые кухни, подвижной лазарет с медицинским персоналом. Много трофеев осталось по лесам и оврагам.

Корниловцы без промедления двинулись к городу. В двух верстах от Кром они были контратакованы шестым Латышским Тукумским полком, поддерживаемым артиллерией, работавшей прямой наводкой. Белые дрогнули и повернули назад. Латыши и примкнувшие к ним остатки бригады Павлова начали преследование. Добровольцев выручили наступившая темнота и пересечённый рельеф местности.

Командование советской Ударной группы, испытывавшее робость перед «цветными» частями неприятеля, невзирая на разгром своей стрелковой бригады, расценило итоги боя как успех и приободрилось.

На рассвете следующего дня корниловцы силами двух рот и пешей разведки обошли Кромы с северо-запада и атаковали четвёртый Латышский Видземский полк, засевший за проволокой в окопах полного профиля. Отчаянный порыв не удался, белые отхлынули с большим уроном. Латыши ринулись в наступление. Отход второго Корниловского прикрывал офицерский батальон.

Заведомо обречённая на неудачу попытка взять Кромы малыми силами была предпринята по вине капитана Щеглова. Получив накануне приказ об отводе полка на хутор Самохвалов, он в силу крайней утомлённости не довел распоряжения до рот, изготовившихся к штурму. В качестве другой причины случившегося называли самоуправство Щеглова, решившего ворваться в город на свой страх и риск. Так или иначе, белогвардейцы, и без того в несколько раз уступавшие противнику в численности, понесли ненужные потери.

С этого момента второй Корниловский полк начал движение к Орлу. По дороге красная кавалерия захватила заплутавший санитарный обоз добровольцев. Потеряв за сутки убитыми и ранеными двести пятьдесят бойцов, Щеглов встал на ночлег в селе Спасском. Там он получил приказание наутро вновь выступать на Кромы. На сей раз белое командование задумало нанести по Ударной группе концентрический удар с трёх сторон. Одновременно со вторым Корниловским от железной дороги должен был выступить батальон третьего Марковского полка, а с юга – дроздовцы генерала Витковского и кавбригада полковника Барбовича.

Знакомясь с приказами штаба дивизии, Скоблин в Орле плевался – полыхающий дом тушили, таская воду ковшиком.

Замысел белых стал известен врагу, умудрившемуся подслушать телефонные переговоры дроздовцев.

Ударной группой красных руководил бывший генерал-майор императорской армии Мартусевич, совмещавший эту должность с начальством над Латышской дивизией. В силу возраста (пятьдесят шесть лет) и прибалтийского темперамента Мартусевич привык действовать неспешно и крайне осмотрительно. Наступательные действия начинались им лишь после обеспечения существенного численного перевеса над противником. В каждом бою латыши держали в резерве в бригаде – полк, в полку – роту.

Флегматика Мартусевича растормошил его земляк командарм-14 Иероним Уборевич, получивший Ударную группу под своё начало. Для высокой должности командующего армией восходящая звезда РККА был не просто молод – юн, всего двадцати трёх лет от роду. Экс-подпоручик приказал экс-генералу разделить силы Ударной группы по расходящимся направлениям. Одну бригаду латышских стрелков и кавбригаду червонных казаков надлежало повернуть на юг, на дроздовские части, а двумя другими бригадами Латышской дивизии вести наступление на Орёл, которым овладеть в течение суток.

В ночь на пятое октября ударили первые заморозки. Ранним утром по заиндевевшей нескошенной луговине второй Корниловский ринулся знакомым маршрутом на Кромы. Полк опрокинул и погнал передовые части противника, но близ села Коровье Болото встретил основные массы красных. Третья латышская бригада наступала по западному берегу Оки непосредственно на Орёл, вторая шла к станции Стишь. На полк корниловцев и батальон марковцев навалились целых шесть стрелковых полков и один кавалерийский. В артиллерии красные были сильнее вдвое. Весь день добровольцы упорно оборонялись, то и дело бросаясь в контратаки и отбрасывая противника. К вечеру красным удалось преодолеть не более пяти вёрст. Тем не менее их конница установила связь с передовыми частями Эстонской дивизии, наступавшей на Орёл с северо-запада. Кольцо вокруг группы Скоблина неуклонно сжималось.

В лихих контратаках вполовину истаял второй Корниловский полк, тщетно ожидавший подмоги. Пал командир третьего батальона поручик Судьбин, офицер исключительных боевых и моральных качеств, лишь накануне вернувшийся в строй после ранения. Словно в баталии начала девятнадцатого века, Судьбин вёл роты в атаку верхом на коне. Его смерть ошеломила ударников.

С наступлением темноты под секущим ливнем полк получил приказ на отход. Изнемогавшие в неравной борьбе корниловцы постигли, что их командование выпустило инициативу из рук и события развиваются по указке врага. Вместе с тем латышам не удалось разбить ни одного подразделения второго Корниловского, отступавшего организованно.