Читать книгу Жуки с надкрыльями цвета речного ила летят за глазом динозавра. Роман - Светлана Кузнецова - Страница 4

Бабуля Мартуля в молодости была хороша. Сохранилась фотография с первомайской демонстрации. Из трех или четырех женщин, которые стоят в одном ряду с ней, она самая высокая. Строгое пальто. Узкая талия. Темно-русые волосы. Крупные черты лица. И блеск в глазах. За ее спиной – портрет вождя и красные флаги. Стать сильной породистой кобылицы – вот что делало ее красавицей. Казалось странным, что эта стать не передалась ни моей матери, ни мне.

У нее за плечами был развод с первым мужем, от которого осталась дочь, борщи, мытье кастрюль и одно значительное событие – покупка трельяжа, за ним она стояла в очереди с семьдесят второго года. Работала бабуля Мартуля завхозом на Авиационном заводе.

Дед Николай тоже работал на Авиационном заводе – слесарем. По молодости был женат, но недолго – через год после свадьбы жена его умерла от пневмонии. Пил умеренно, как все. Каждое утро заходил перед работой в булочную за кульком леденцов. Курил «Приму».

Дед Николай и бабуля Мартуля расписались в пургу, добравшись до загса на автобусе. Это было давно, в те древние времена, когда меня еще не было, а по земле ходили динозавры. Когда моя мать подросла, вышла за моего отца и родила меня, динозавры вымерли. Вероятно, потому что родилась я и пришла динозаврам на смену.

В комнате коммунальной квартиры у Дома дружбы народов, в Театральном проезде (на Театралке – говорили все), жило нас шестеро: мои мать и отец, дед Николай с бабулей Мартулей, я и кот Тасик. Кот был приучен справлять нужду в унитаз и потому пользовался уважением соседей. Но и это было давно – в те дни, когда еще не включился мой мозг. Мне было несколько недель от роду, когда наша семья переехала в новый район Металлург, в двухкомнатную квартиру.

Позже я спрашивала, что такое Театралка. Мне объясняли просто:

– Это когда мы жили в доме с аркой.

Я так себе и представляла нашу прежнюю жизнь на Театралке: вот все сидят у костра под аркой, рядом – моя коляска (та самая, с куполом), трельяж и бабулина швейная машинка. Каждые выходные все едут на дачу в Алексеевку, пьют там чай с мятой, поливают огурцы и едят щавель. А в воскресенье вечером возвращаются и продолжают жить под аркой.

В переезде на Металлург участвовали сослуживцы бабули и деда. Из цеха пригнали ЗИЛ и загрузили в него стулья, диван, тюки и чемоданы с барахлом. Между всем этим азартно носился кот Тасик. Не поместившиеся в кузов чемоданы везли на общественном транспорте. За день все вещи, кроме трельяжа, были доставлены в новое жилье.

Главная проблема, которую обсуждали на новоселье, – как при перевозке не повредить полированный трельяж, предмет гордости бабули Мартули.

– Трельяж испортить очень легко, – учила старуха, которую все называли Розой. – Я случай знаю, когда при переезде у одной хозяйки трельяж уронили с лестницы. Села она на тротуар и заплакала, а ничего уже не поделаешь.

– Батюшки, горе-то какое! – покачала головой бабуля.

– Да. Вот и она села, значит, и убивается.

– Лень, что ты расселся, – сказала расстроенная бабуля Мартуля моему отцу. – Скажи тост.

Отец встал и, шмыгнув носом, произнес:

– Ну, эт самое, будем!

– Будем! – согласились все и выпили.

Трельяж перевезли благополучно – из цеха пригнали тот же ЗИЛ, погрузили в него драгоценный предмет мебели и отвезли на Металлург. Бабуля всю поездку сидела в кузове, держась за полированный бок трельяжа, и сердце у нее подпрыгивало на каждой выбоине.