Читать книгу Слюни - А. А. Казаков - Страница 14

Все хотят знать, что с ними не так.

Этими словами Ева встречает меня на парковке торгового центра, весь первый этаж которого занимают салоны мебели. У меня только что проходило собеседование в фирму «Ампирные Спальни», куда меня не взяли дизайнером-консультантом. Как сказал бы мой отец: «Всё стабильно, сынок? Всё – никак, да?».

– Не знаю, чем я не устроил их на этот раз.

Я обращаюсь скорее к полупустым парковочным рядам, просто мысли вслух или даже крик души, если угодно, но Ева говорит мне в ответ, когда я забираюсь в машину:

– Все хотят знать, что с ними не так.

Я смотрю на неё.

– И что это значит? – спрашиваю.

– Просто все хотят знать.

– Понятно, – говорю.

Ева надевает солнцезащитные очки, пристёгивает ремень безопасности. Она следит взглядом за тем, чтобы я тоже пристегнулся.

Когда мы выезжаем на проезжую часть, какой-то исполнитель по радио, имя которого, как мне слышится, Секира Тридцать-Девять, начинает петь такие вот слова:

«Пот ручьём бежит с бровей, Кот с ружьём визжит: убей».

Секира Тридцать-Девять не поёт, а даже кричит мне:

«Гони мышей. Убей их всех, убей, эй-эй, убей!».

– Ты тоже это слышишь? – спрашиваю у Евы.

– Что именно?

– Эти слова?

– Ну да.

– О чём эта песня, как ты думаешь?

– О любви? – отвечает Ева неуверенно. – О чувствах?

– Да. О любви, точно.

– Ну, давай. Расскажи мне, о чём в ней поётся.

– Ты всё правильно сказала.

Я выключаю проигрыватель.

Ева злится на меня, но я не спрашиваю причину.

Вчера я весь день просидел одетый в ванной, смотрел, как из крана мне на ботинки лилась горячая вода. Слушал какие-то песни русских рэперов из подборки типа «20 горячих новинок недели» и рыдал, потому что не мог понять ни единого слова. Накануне мне отказали в должности сборщика мебели. Аргументировали это тем, что у меня нет водительских прав. Мы разговаривали с Куклой по телефону, пока я сидел в ванной, а в спальне гремела музыка, которая вообще-то должна была заглушить звуки ремонта, но тот всё равно стучал мне по мозгам с ещё большей силой.

Кукла говорит по телефону:

– Я объясняю вам. Нужно будет кататься по адресам заказчиков. Выполнять работу в разных точках города. Сборщики не сидят на месте. Они должен быть мобильными, как вы не понимаете? В течение дня один сборщик объезжает семь-восемь адресов. Поэтому нужны права. А лучше – свой автомобиль. Всегда нужно оставаться на связи, а вы сказали, что общение через социальные сети для вас неприемлемо. Тогда чего вы ещё хотите?

– Я готов перемещаться на автобусе, – говорю. – Если надо, я пройду все эти адреса пешком. – Я сдаюсь и говорю: – Мне просто нужна работа. Я хороший сотрудник.

– Решение принято. Ваша кандидатура не подлежит пересмотру. Вы не соответствуете требованиям, выдвигаемым на данную должность. До свидания.

Я не подхожу этой компании. Я не подхожу этому миру.

Вода, в которой я сижу, мутная, синеватого оттенка. Как цвет моих джинсов. Телефон выскальзывает у меня из рук, падает в воду. Со стуком опускается на дно ванной.

Мне плевать на него. Он давно умер. Паршивый, как моя жизнь, как моя одежда, как я. Как всё вокруг меня.

«Порчу всё, чего касаюсь…". Так начиналась одна из песен, которую я писал. Она умерла недописанной.

Раздаётся звонок, потом ещё один.

Я достаю телефон из воды, вытираю его.

Смотрю на него в ужасе. Он звонит.

Старая «Нокиа» – вечность не предел.

Отвечаю на звонок.

– Хм?

– Ну как ты там, Бартлби?

– Ничего необычного, Лесли. Как ты?

С парковки торгового центра мы едем в кафе «Кусь». Заказываем обед. Ева копается вилкой в салате. Я ем бургер. Полупустой обеденный зал. Посетителей почти нет.

Телевизор, закреплённый под потолком, показывает новости без звука: что-то о предстоящем конце света.

– Я хочу уехать, – говорит Ева.

– Куда?

– Просто туда, где ты будешь счастлив.

– У меня вроде всё хорошо. Разве нет?

– Нет. Не хорошо.

– С чего ты так решила?

– Потому что прошлой ночью ты схватил меня за горло и тряс, крича: умри, сука, я хочу, чтобы ты сдохла.

Поднимаю глаза. Смотрю на неё. Она не шутит.

– Я даже не помню этого.

– Потому что ты… спал. Вроде как.

Я качаю головой. Кошмар.

– Так ты из-за этого злишься?

– Нет. То есть да. То есть я не злюсь.

Ева вздыхает и говорит, не глядя на меня:

– Меня бесит та жизнь, которую нам навязывают. Я не хочу так жить. Я хочу, чтобы ты был спокойным и добрым со мной. Я хочу, чтобы мы путешествовали. Я хочу… – она осекается. Я беру её руку. Это придаёт ей уверенности. – Я хочу, чтобы ты увидел море. Это очень красиво. Тебе обязательно понравился.

Я подбираю слова.

– Боюсь, этого уже не произойдёт.

Ева смотрит на меня.

– Не говори так.

– Но это правда.

– Не говори так, прошу.

– Я устал и хочу спать.

– Не хочу этого слышать.

Она закрывает уши руками.

– Помоги мне, ладно? Это не трудно.

– Я не слышу тебя.

– Не будь дурой, – говорю я серьёзно.

Она прекращает прикидываться. Говорит:

– А я не помогаю? Ты сам не даёшь себе шанса. Ты сам себя хоронишь.

Я делаю вид, что не слышу её.

– Просто убей меня, ладно? – говорю. – Когда я буду спать. Так будет лучше для всех. Так точно никто не пострадает.

– Заткнись, идиот! – Ева бьёт рукой по столу. – Если ты не можешь быть счастлив со мной в нормальной жизни, значит это моя вина. Я не могу сделать тебя счастливым. Я самая бесполезная девушка из всех.

Она плачет.

Я молча доедаю бургер.

Спустя какое-то время – мне кажется, вечность – Ева успокаивается. Она оплачивает счёт. Мы выходим на улицу.

– Мне пора возвращаться на работу.

– Пока.

Она садится в машину.

– Тебя подвести?

– Куда? – спрашиваю я, сдерживая смех.

– Не знаю, – отвечает. – А тебе куда-нибудь нужно?

– А мне куда-нибудь нужно? – говорю. – Я не знаю.

Ева улыбается. Глаза у неё красные.

– Я пройдусь, – говорю. – Спасибо.

– Я позвоню, – говорит она напоследок. И уезжает.

Я натыкаюсь взглядом на парочку, они идут в обнимку прямо по тротуару. Сзади девчонка очень даже ничего.

Я думаю, куда мне податься. А потом просто иду за ними.