Читать книгу Слюни - А. А. Казаков - Страница 17

Если вечером мы с Евой у неё дома, значит, я работаю над «Комментариями без текста» – работа продвигается быстрее, чем я ожидал, это радует. А сама Ева рядом со мной: рисует эскизы одежды для животных, показывает их мне, я что-то советую, хотя ничего в этом не понимаю. Но ей, кажется, важно услышать моё мнение.

Иногда Ева проводит весь вечер за швейной машинкой, воплощает свои идеи в жизнь. Преимущественно она шьёт комбинезоны для кошек и собак. А ещё для коз, уток, свиней и кроликов – но это уже так, ради смеха, как она говорит. Ева занимается этим ради собственного удовлетворения. Так же, как я работаю над книгой Янни Плака. Чтобы разрядиться. Чтобы не трахаться, потому что секс с Евой мне давно надоел.

Нет и намёка на то, что этот род деятельности, шитьё костюмов, заменит основную работу: Ева занимает должность технолога на крупном швейном производстве. У них есть цех, где шьют чехлы для мебели. Я пробовал устроиться туда учеником мастера, но меня не взяли. Мне сказали: не то образование. Ева расстроилась, а я даже не удивился.

Ту одежду, которую Ева шьёт для собак и кошек, мы отвозим в приют для животных. Волонтёры с радостью принимают её, но они не знают, что с этим делать. Ева примеряет на питомцах несколько костюмов, делает фотографии. Когда-то у неё самой были кот и кошка. Кошка была старой и сильно болела. Она скончалась, а за ней и кот. Они умерли с разницей в несколько дней. Это произошло вскоре после смерти её отца.

– Я больше никогда не заведу животных, – сказала мне как-то раз Ева. И призналась: – Я боюсь того, что все, кого я люблю, когда-нибудь умрут.

Я сказал: меня это устраивает.

То, чем занимается Ева, разрабатывая эти костюмы – замечательно. Я так считаю. И говорю ей:

– Это должны увидеть как можно больше людей.

– Ты так думаешь? – спрашивает она.

– Конечно. Это шикарно.

Следуя моему совету, Ева создаёт профиль в Сети, где публикует лучшие из своих работ. Теперь мы катаемся в приют для животных каждую неделю, устраиваем там примерку. Ева всё фотографирует, потом выкладывает в своём профиле. Она даже набирает некоторую популярность среди ценителей такого искусства.

– Тебя это не злит? – спрашивает Ева с опаской.

– А должно?

– Ты ведь не любишь всё это.

– Я не люблю, когда люди используют данные им возможности не как инструмент к воплощению своей мечты или достижению цели, а как средство позировать и торговать лицом. Это нарциссизм. А ты всё делаешь правильно. Костюмы крутые, даже не думай.

– Хорошо, что ты так к этому относишься. Потому что люди пишут мне. Они спрашивают, где можно заказать такие костюмы. Представляешь? Они хотят, чтобы их питомцы ходили в моих комбинезонах.

– Я рад за тебя.

И вот мы уже упаковываем несколько из её костюмчиков: штанишки, курточки, как положено. Мы относим всё это дело на почту и отправляем куда-то на другой конец страны. А потом в Сети появляются фотографии животных в одежде, которую сшила Ева – этим нельзя не гордиться. И вот я уже хожу на почту два раза в неделю, и это тоже работа.

Богатыми нас это не делает.

Деньги, вырученные с продажи костюмов, идут в оборот. Материалы, ткани, нитки, иглы, более современная швейная машинка. Но это дело доставляет колоссальное удовольствие. Впервые за долгое время у меня появляется чувство причастности к чему-то.

– Если мы разбогатеем, ты станешь счастлив? – спрашивает меня Ева.

– Нет, не стану. К сожалению.

– Тогда ты сможешь купить, что захочешь. Одеться, как захочешь. У тебя будет выбор, где есть, а где отдыхать. Как проводить время. На что тратить время.

– Выбор в жизни всего один. Жить или умереть. Всё остальное – просто решения. Их бесконечное количество. Принимай, какое хочешь. От этого ничего не измениться.

– Поподробнее, пожалуйста.

– Если бы я смог реализоваться в чём-то, самоутвердиться в каком-то деле, оставить после себя то, что станет моим продолжением, создать своё наследие, которое будет жить после моей смерти – вот тогда, наверное, я немного успокоюсь. Хочется думать.

– У тебя нереализованные экзистенциальные потребности.

– Именно.

Как-то вечером, когда мы ужинаем, Ева спрашивает меня:

– Мы ведь семья?

Я задумываюсь.

– Маленькая. Но всё-таки, да.

– Значит ли это, что наше дело – семейное?

– Это твоя заслуга.

– Это наше общее дело, семейный бизнес, – говорит она, изменяя голос, делая его грубым, как будто мужским, насколько это вообще возможно.

Короче, уже откровенно дурачится.

Мои братья – Сэл и Дин,

Но Лесли знает: Сэм и Дин.

А потом целует меня и говорит:

– Вообще-то я просто хотела сказать тебе спасибо.

– За что?

– За то, что подталкиваешь меня вперёд. Не даёшь стоять на месте. Иногда мне кажется, что это и есть твоя работа. Мотивировать людей. Помогать находить себя. Заряжать амбициями. Может, тебе попробовать себя коучем?

– В том-то и дело. Тебе – кажется.

– Нет. Это ты неправильно смотришь на вещи.

– Я живу у тебя дома. Ем твою еду. Поддержка – это меньшее, что я могу дать. Пойми.

– А вот и доказательство моих слов.

Позже Ева говорит мне, что пара её знакомых заинтересовалась тем, чем она занимается. Ева говорит, что у этих её знакомых есть свой магазин одежды.

– Они продают одежду для девушек и хотят сделать новую коллекцию. Совместную со мной.

– Соединить одежду для людей и животных?

– Да. Парная коллекция одежды. Что думаешь?

– Это круто, – говорю.

– Вообще-то меня кое-что смущает.

Ева говорит, что эти её знакомые – девушки. И они влюблены друг в друга, эти её знакомые девушки.

– Отлично, – говорю. – Когда ты нас познакомишь?

– Подбери слюни, мальчик.

– Соглашайся. Я должен их увидеть.

Ева показывает мне их профиль в Сети, один на двоих, которые они ведут совместно. Одна девушка блондинка, другая – шатенка. Обе модели. У них много фотографий с одеждой. Есть фото с отдыха за границей. А есть те, где они целуются с языком.

– Одобряю, – говорю. – Откуда ты их знаешь?

– А это важно?

– Важно ли, откуда ты знаешь лесбиянок? Нет, конечно. Что ты. Это не имеет абсолютно никакого значения.

– По работе пересекались. Они предлагают встретиться. Хотят обсудить.

– Мне больше нечего добавить. Я уже всё сказал.

– Я боюсь, они высмеют то, над чем я сейчас работаю.

– А они могут? – спрашиваю.

– Не знаю.

– Если так, зови их к нам. Я выебу обеих граблями, а потом освежую их, и мы сошьём мне новую куртку.

– Я вообще-то серьёзно.

– Ладно. Над чем ты сейчас работаешь?

Пауза.

– Я шью купальные шапочки для уток.

Пауза длиннее. Теперь молчу я.

– Это круто, – говорю, улыбаясь, так что скулы сводит. – Это то, чего не хватало этому миру.

– Не смейся.

– Такого я ещё не видел, – говорю. – А значит это как минимум интересно.

Еву такой расклад устраивает.

Разумеется, на встречу с лесбиянками меня не зовут.

А жаль.