Читать книгу Слюни - А. А. Казаков - Страница 18

К сожалению, даже находясь наедине с собой, в относительной тишине, я никогда не могу расслабиться. Я всегда жду подвоха. Агенты следят за мной. Их камерами напичканы все улицы города, каждый банкомат, каждая машина. Они запоминают мои передвижения. Следят за мной. Агенты говорят: «Мы делаем это ради твоей безопасности».

А я отвечаю им:

– Тогда почему я не чувствую себя защищённым?

Агенты переглядываются и пожимают плечами.

На это им сказать нечего.

Мне кажется, другим людям известно то, чего не знаю я. Такое чувство, что каждый из них владеет маршрутной картой, по которой шагает в жизнь. Как если бы у этих людей в комплекте при рождении шли инструкции к сборке. Может, так оно и есть? Свою инструкцию, например, я нарисовал себе сам. Сюда не ходи, с тем не говори, это не ешь. Не пей, не кури. Работай над «Комментариями без текста». Собирай Коллекцию Бартлби. Преодолевай себя, борись с собой каждый день. Сдерживайся, не искушай Духа. Берегись.

Ева говорит, что у каждого человека есть потребность в общении. Я спрашиваю: и что с этого? А она отвечает:

– У тебя эта потребность отсутствует напрочь.

– Это разве плохо?

– Судя по тому, как ты страдаешь – да.

– Полная самодостаточность и абсолютная никчемность. Вот мои друзья. Точнее, подруги. Они как две лесбиянки.

– И как это понимать?

– Не знаю. Я с этим пока не разобрался. Может, они имеют друг друга? Отлизывают по очереди? Как-то так.

Чтобы не сойти с ума от всего этого стиля и моды, нужно самому быть в меру стильным и модным. Иначе пропадёшь.

Соседи по дому, в котором живёт Ева, сверлят с утра до вечера, ведут ремонтные работы. Меня это злит. Я ходил к ним, пытался объяснить, что нахожусь в очень плохом состоянии. Я попросил их не усугублять моё и без того плачевное положение. Бесконечный скрип, сверление стен, скрежет, стук – вот то, что я слышу ежедневно, сказал я. Так нельзя, нужно что-то с этим делать. Нужно составить какое-нибудь расписание для этой деятельности. Нужно найти выход. Иначе это ничем хорошим не кончится, я уверен.

– А то я скоро совсем рехнусь, – сказал я соседям.

Но соседи восприняли мой визит как личное оскорбление. Пригрозили, что сами придут ко мне.

– Ну что же, – сказал я. – Буду ждать.

Что ещё я мог сказать? Я и не надеялся, что они поймут. Если бы они были людьми, то этой ситуации, скорее всего, вообще не было бы. Но они не люди. Твари какие-то.

Это заставляет меня чувствовать себя беспомощным. Каким-то маленьким, как будто я ребёнок. Мне не нравится это чувство. Я хочу избавиться от него. И думаю.

…я думаю, что в один день не выдержу этого безумия, спущусь к ним на этаж, и вобью гвоздь в лоб тому, кто со мной разговаривал. Я уверен: я смогу убить его.

Я много думаю об этом.

Я представляю, как делаю это.

Сначала идёт мысль, потом действие. Я так считаю.

У меня в мыслях беспорядок. И в моих действиях не следует искать явной логики.

Чем быстрее они сделают ремонт, тем быстрее это закончится. Если я совершу убийство, то освобожусь от Духа, который преследует меня, наверное, ещё с рождения.

Я понимаю, что переехав в другой дом, поменяв квартиру, я не решу проблему. Я знаю это, потому что везде, где бы я ни был, мне встречаются глупые, упёртые люди, не желающие искать взаимопонимания, считающие, что все вокруг им что-то должны. Им плевать на меня и других. Если так, то почему мне должно быть не наплевать на них?

Я беру гвоздь подлиннее, молоток попрочнее и иду к соседу, стучусь к нему в дверь, он открывает, снова недовольный, что я отвлёк его от работы. А я бью его ногой в промежность – просто так, чтобы дезориентировать – потом подношу гвоздь к его лбу, замахиваюсь молотком и бью им по шляпке гвоздя. Тот входит на треть, ударяю ещё раз.

Взмах молотка, удар. Сосед – стена, я – ремонтник.

Крик, вздох, кровь бьёт струёй мне в лицо: горячая, подлая.

Ноги у него подкашиваются, он сползает вниз по двери. Я затаскиваю тело внутрь, убиваю того, кто с ним работает. Я делаю это с помощью подручных инструментов, которыми они работают – гвоздь у меня был всего один и тот застрял в голове, не забывайте.

Может быть, я просверлю ему череп. С помощью перфоратора, которым они просверлили дыру в моём покое, в моей человечности. Проблема в том, что меня схватят.

Меня осудят.

Я буду первым, кто попадёт под подозрение.

Меня будет легко связать с убитыми: я живу этажом выше. Я тот парень, который обошёл всех соседей со словами: как вы относитесь к ремонту? Не желаете составить коллективную жалобу? Эти соседи не поддержат меня. Иначе вопрос бы уже решили.

Я смотрю вглубь себя и там, внутри, я уже совершил всё самое худшее.

А ещё меня останавливает тот факт, что их смерть, хотя и принесёт мне покой, не подарит мне ни капли эстетического удовольствия. В их смерти не будет красоты.

Потому что они парни. А парни не будоражат моё сознание.

С другой стороны, если бы эти двое были девушками, их смерть стала бы началом.

Я никогда не кончал внутрь ни одной девушке, так как не верю им всем.

Если они сильно разозлятся на меня, то смогут использовать мою сперму, чтобы отомстить мне.

Пройди тест.

Когда ты кончаешь с девчонкой, что ты испытываешь?

а) опустошённость.

б) завершённость.

в) благодарность.

г) сообщничество.

д) другой вариант.

Как правило, секс – это сообщничество и завершённость. Логический финал. Точка разрядки, к которой все стремятся. Чтобы выплеснуть гнев, усталость, неудовлетворённость. Заполнить пустоту. Почувствовать единение. Переродиться. А потом, умыться, переодеться и жить дальше, как будто ничего не было. Кончил и забыл. Вот вся любовь.

Но это и точка невозврата тоже: ответственность, разделение себя с кем-то другим, доверие, смерть будущего интереса, неминуемая гибель индивидуальности.

Представь себе мир, в котором секс стал бы началом взаимоотношений. С него начиналось бы знакомство.

Дикость? Конечно.

Так я познакомился с Евой.

Пока Янни Плак бегал за ней четыре или сколько там месяцев.

Представь, что ты занимаешься любовью, а только потом узнаёшь человека. Если, конечно, желание узнавать его ещё у тебя осталось.

Ложь отпадает в таком мире. Желание понравиться, впечатлить – то же отходит на второй план. Мир вверх тормашками. И жизнь тоже.

Остаётся лишь потребность удовлетворять желание.

Стремление избавиться от опустошённости.

А ещё – люди просто много болтают. Никому нельзя доверять.

И вот ещё один извращённый вариант развития событий на этот счёт.

Жуткая картина. Изнасилование девушки. Подчинение её полностью. Навязывание ей чужой воли. Но по окончании этого кошмара девушка не освобождается. Наоборот. Лишается того последнего и единственного, что по праву принадлежит ей – выбора, который у неё есть. Жить или умереть? Как следствие: убийство девушки, лишение её выбора. Шаг потребителя. Желание обладать: кем-то, чем-то. В таком случае секс – это начало. То, что происходит с ней потом, после её смерти – вот это уже история, которая останется между двумя. Секрет и тайна. Это так ужасно, что и думать об этом не стоит.

Так какой человек способен на такое? Наверное, тот, кто вконец отчаялся. Человек разбитый. Отверженный. Тот, кто уверен в себе, как никто другой. Кто испытывает глубокую боль и даже некоторую обиду за своё поколение. Кому наплевать на людей – их мнение и горе. Лишённый души. Дышащий жаром к ним всем. Заинтересованный в улучшении своей жизни и жизни других людей. Кто хочет всё изменить. Кому нет дела ни до кого, кроме себя и своих прихотей. Кто не может смириться. Кто горюет по ночам. Кто смеётся над миром при свете дня. Кто ищет ответы. Кто просит немного тишины и покоя, но получает в ответ целую какофонию скребущих, шипящих, пилящих звуков. Кому известно чуть больше, чем другим. Кто во всём разобрался. Кто не знает самого себя и каждый раз, закрывая глаза, переступая порог Дома, испытывает собственные силы, снимает барьеры. Кто не верит в лучшее ни для кого, включая себя. Кто живёт с болью. Кто является воплощением ужаса. Так кто он? Бугимен? Ходячий Кошмар? Нет. Обычный человек. Как все. Но посторонний. Чужой. И каждый Бартлби – это всегда выкидыш своего времени.