Читать книгу Полёт стрелы в обратную сторону - Александр Баканов - Страница 12

Мы встретили Бхаргаву у его шалаша, когда вышли из леса. Он сразу нас заметил, как и то, что Мидгард прихрамывал, иногда кривя лицо от лёгкой боли в спине. Мудрец направился к нам, без слов дав понять, что нам следует остановиться.

– Что случилось? – Его вопрос относился ко мне, так как Мидгард был впереди на несколько шагов.

Я кратко описывал ему произошедшее событие, а Мидгард продолжал стоять спиной к нам, но внимательно слушал мой рассказ. Бхаргава, казалось, вздрагивал всякий раз, когда я называл зверя – Нергалом, но старался не подавать виду. Рассказывать я быстро окончил и ждал, что выговорит мудрец.

– Ох уж этот Пегас. Намутил воды. Это никак не может быть он.

– Тогда кого мы видели? Очевидно, ты нам расскажешь, кто такой Нергал, – резким голосом вступил в повествование Мидгард, повернувшись на месте.

– Этот зверь, которого описывает Ньёрд, очень похож на животное из воспоминаний, но им он быть не может. Пройдём внутрь, и я вам всё расскажу.

Мы последовали за Бхаргавой к его шалашу, хотя солнце начало склоняться к горизонту. Там, разбрасывая искры, горел слабый огонь. Старик сел на привычное для нас место, а мы расположились около выхода. И только когда он почувствовал, что нам уже не терпится услышать историю, мудрец продолжил:

– Я был немного старше вас, то есть уже был охотником и неплохим, когда Нергал вернулся в посёлок. Ой, что это я. Вы же ничего не знаете. Придётся начать с самого начала.

Очень давно существовало такое существо как ведук. Внешне крайне похожий на медведя, имеет тот же окрас, но превосходящий его в размерах и отличающийся строением морды. Его пасть способна за один укус разделить человека на две части. Да что рассказывать, кажется, его описание вы где-то уже слышали, но кое-что вам не могли поведать. Его и без того длинные когти способны вырастать в один миг, поэтому очень сложно изворачиваться от его ударов. Ещё со времён Ачьюты на ведука была объявлена охота и их истребляли, поедая при этом их сердца. Мы считали, что в нём заложена сила зверя и если его съесть, то она переходила в причастного храброго охотника. Численность ведуков уменьшалась, но они становились сильней и больше. И лишь по истечении многих лет и зим остался один. Он сумел унести жизнь моего отца.

Бхаргава остановился перевести дух от нахлынувших воспоминаний, опустил голову, чтоб не показывать влажных уголков своих глаз и подбросил веток в костёр. Помедлив немного, он продолжил:

– Я его долго выслеживал, а мерзавец, казалось, не прятался, приходя в посёлок, когда ему вздумается. У нас с ним было много стычек и битв один на одного и силами всех охотников, но не удавалось его одолеть. Он сильно отличался от остальных и смог унести жизни хороших охотников, тогда я нарёк его Нергалом. Он был единственным, я в этом уверен.

Нергал боялся огня, но мог разрушать шалаши, в которых он горел. Я решил воспользоваться единственной обнаруженной слабостью и прогнать его из посёлка. Я преследовал его трое суток, потом я споткнулся и больше уже не мог встать, а Нергал продолжал убегать, медленно скрываясь за горизонтом.

– А теперь он вернулся, – произнёс Мидгард, не надеясь на пояснения – а я должен его найти и убить.

– Это не может быть он. Прошло столько лет, что любое стойкое животное просто не дожило бы до сегодняшнего дня. И не стоит рассчитывать на лёгкую битву с подобным зверем, особенно в твоём юном возрасте.

– Однако он здесь, а Ньёрд совершил то, что не могли вы всем отрядом. Он ранил Нергала. Значит, зверь не такой неуязвимый, – продолжал Мидгард, наблюдая за мудрецом. Я сидел молча и пытался переварить рассказ Бхаргавы, а их беседу я еле слышал.

– Он не позволял нам к нему приблизиться. Один удар его лапой мог повалить троих взрослых мужчин.

– А почему на ведуков объявили охоту, – придя в себя, я задал интересующий вопрос, но ответ Бхаргавы прервали, зайдя в шалаш, мой отец и отец Мидгарда.

– Я уже думал о худшем, но хорошо, что вы здесь. – Улап выдохнул столько воздуха, что, казалось, он не дышал полдня. – Сказано было – вернуться до темноты. Почему вы сидите здесь?

– Зачем ты их вообще отпустил одних? – тоном, каким Улап спрашивал у своего сына, Бхаргава обратился к нему.

– Не перестаю задавать ему тот же вопрос, – согласился с мудрецом отец.

– Я уже извинялся перед тобой Хенир.

– Их задержал я. – Бхаргава потушил вспыхнувший огонёк ссоры. – Но у нас есть более серьёзные проблемы.

Мой отец и Улап стихли и внимательно слушали мудреца, продолжая стоять у выхода. И он рассказал им мою историю.

– Несмотря на то, что я не могу поверить в возвращение Нергала, нам нужно быть осторожными. Большей части охотников нет.

– Проследуем к Атуэйю и там уже подумаем. А вы, – Улап обратился ко мне и Мидгарду, – отправляйтесь к себе.

Мы неохотно вышли из шалаша и направились вглубь посёлка, но Мидгард остановился перед огромным черепом, который висел на копье. Он разглядывал желанный трофей и раньше, но сейчас взирал на него совсем по-другому. Наконец он зашагал дальше и заговорил.

– Ты молодец, Ньёрд. Не будь у нас запасного плана, мы бы не вернулись.

Его голос звучал с грустью и разочарованием, а лицо неумело скрывало внутреннее беспокойство.

– Мы выжили после встречи с чудовищем. – Хлопнув Мидгарда по плечу, я желал подбодрить. Но его губы не дёрнулись с привычным для меня азартом, а он был погружен в глубокое раздумье.

– Обещаю вернуть твой кинжал.

– Ты мне уже заявлял подобное.

– Я не шучу.

Слов не было, чтобы ему ответить, поэтому дальше мы шли молча. Мидгард шёл с постоянным темпом, не поднимая головы, но двигался уверенно. И даже когда наши пути начали расходиться, он не поднял головы, чтобы попрощаться, плавно удалившись в сторону своего шалаша.

Войдя внутрь, я быстро оглядел его и лёг на лежанку, бросив лук и стрелы к входу. Угли давно потухли или отец вообще не разводил костра, поэтому внутри было прохладно. Я укрылся лежащей рядом шкурой и медленно заснул.

Утром отец разбудил меня уже ближе к полудню, что никогда не происходило. Я раньше не спал так долго и поэтому был сильно удивлён, но, кажется, я не пропустил тренировку. Отец разбудил именно в то время, в которое хотел.

– Готовься, мы идём к шатру вождя, – сказал отец и быстро вышел из шалаша.

Улап и Мидгард ждали нас у входа в шатёр, а внутри кроме Атуэйя, его волка и Бхаргавы были ещё оставшиеся охотники. Атуэй сидел на троне и улыбнулся, когда мы вошли, смотря на меня и Мидгарда. Сурт лежал и не двигался у его ног полностью отрешённый от происходящего. Бхаргава занимал место советника справа от вождя, а охотники стояли в ряд слева вдоль стены. Слабый огонь горел в центре шатра, а стол был придвинут к краю. Мы вчетвером встали у самого выхода.

Моё непонимание ситуации нельзя было объяснить неполным пробуждением, но я не стал строить догадки, а просто замер и ждал, что будет дальше. Атуэй заговорил первым.

– Вы мужественно выстояли против крупного зверя, несмотря на ваш юный возраст, и поэтому я принял решение, – вождь выдержал паузу и ещё раз протяжно улыбнулся – сделать вас охотниками племени Керука. Настоящих охотников сейчас мало. Их не будет в лучшем случае ещё четверо суток, но если ведук действительно бродит рядом, нам нужна будет помощь.

Глаза и губы Мидгарда выражали большую радость. Улап, казалось, знал заранее об этом, а мой отец был немного взволнован.

– Вы становитесь полноценными охотниками и получите свой знак отличия. Раньше я определял это на совместном промысле, но теперь буду основываться на услышанном рассказе. Мидгард, ты силён и не сокрушим, смог выстоять против ведука, поэтому получишь его в качестве своего знака отличия. А твоим Ньёрд будет змей, потому что ты умён и способен напасть внезапно и незаметно, я считаю, этот знак отлично тебе подойдёт. Тапир и Насив, – вождь обратился к ряду охотников, – сделают вам рисунки. Отправляйтесь к ним, у них приготовлено всё необходимое.

Мы вышли. Я вскинул руки на эмоциях и был готов закричать, но остановился, когда увидел безразличное лицо друга. После за его широкой спиной показался Улап. Он вышел и попросил нас задержаться на мгновение, а после сразу же заговорил. Слова были для сына, чем для молодых охотников, я, всё же, вслушивался и пытался понять.

– Безрассудство, что свойственно юным мальчикам или тем, кто верит в свою большую силу, ни к чему хорошему не приводит. Я был таким – и остаюсь, мысленно про себя сказал Улап и выдохнул с сожалением – и это привело к гибели трёх человек, включая моего лучшего друга. Наш посёлок тесно связан на каждом из его жителей, поэтому главная задача всякого умелого охотника оберегать близких.

Мидгард фыркнул довольно демонстративно, слова его не впечатляли и звучали не совсем честно. Улап хотел привить похожие мысли сыну, но сам верил с трудом. Дальше мы двинулись молча.

Тапир и Насив были на поколение старше нас. Тапир был высоким и отличался большим мускульным телосложением с широкими плечами, хотя Мидгард всего на голову отставал от него, а уж по комплекции, казалось, даже превосходил. Насив по росту между ними занимал середину хотя сложением уступал обоим, но превышал значительно моё. Знаком Тапира являлся большерогий олень, а Насива – белка с огромными передними зубами. Мы проследовали к шалашу Тапира, который находился не так уж далеко. Мидгард, несмотря на полученные недавно травмы, ступал уверенно. Там они в приготовленный сосуд с жиром добавили пепел из костра и, перемешав тщательно всё это, приступили к накалыванию костяной иглой на левую часть груди наши отличительные знаки.

Закончили они одновременно, за всё время работы не произнеся ни слова, а мы лишь изредка прикусывали губу от неприятного пощипывания. Мидгард вскочил, едва игла легка в сосуд, и Тапир сказал, что закончил. Когда Насив отошёл от меня, он взглянул на рисунок и спросил как ему его, но, не дождавшись ответа, сказал следовать за ним до реки.

На его груди стоял на задних лапах с открытой пастью ведук, грозно раскинувший передние конечности с острыми когтями в стороны. Взгляд зверя получился суровым, и вся картина отлично изображала сущность Мидгарда. На моей груди был выбит змей, который словно выпрыгивал из неё. Из его открытого рта был высунут длинный, раздвоенный на конце, язык. Взгляд получился хитрый, а хвост его волной уходил в подмышку.

– Мне кажется у меня не такой взгляд, – сказал я, когда устал переводить глаза от рисунка на груди к своему лицу. – Но безмолвный взор ведука очень похож на твой.

– А мне нравится и твой рисунок. – Мидгард ухмыльнулся широкой улыбкой. Этот день он ждал с самого рождения. – И мы с тобой первые кто вступил в ряды охотников в тринадцать лет. Знак моего отца – рычащий медведь, который стоит на четырёх лапах. Так что ведук мне отлично подходит. А знак твоего отца – рысь с выставленными вперёд лапами. Чем-то ваши рисунки похожи, но я не могу словами объяснить чем.

– Но никому из нас так не подходит знак, как Атуэйю.

– Да, волк не только возле его ног, но и на его груди.

Мидгард громко рассмеялся, что заставило меня забыть о моём знаке и тоже похохотать.

– Отец шепнул, что вечером меня всё равно ждет наказание за вылазку в лес. – Заговорил я, когда это начало получаться.

– Мой тоже.