Читать книгу Полёт стрелы в обратную сторону - Александр Баканов - Страница 5

«Три брата разных между собой быстро разошлись во мнениях. Ачьюта – старший, самый сильный и храбрый охотник, призывал племя идти вглубь страшного леса» – так начиналось одно из моих любимых сказаний, которые рассказывал мудрец Бхаргава. Это история про великого вождя Ачьюту, который повёл за собой преданных мужчин в тёмный и пугающий лес. Его мастерство охотника помогло выжить и разгромить опасных врагов, что без конца встречались на их пути. Мы вслушивались в страшные битвы охотников и больших опасных зверей и замирали в критические моменты. О двух других братьях в своей истории мудрец не упоминал.

Бхаргава, старший мужчина нашего племени и советник вождя. Его шалаш находился на склоне каменистой горы в небольшом отдалении от нашего посёлка для обретения покоя и тишины, как и положено мудрецам, правда, и там ему этого найти не удавалось. К нему за советом приходили все жители посёлка, и даже те, кто хорошо показал себя на охоте. К вождю он ходил сам, но в силу возраста опирался на изогнутый волнами посох, который был украшен мелкими косточками животных. Иногда казалось, особенно после долгих дождей, когда землю размывало так, что ходить было трудно, будто старик и не нуждается ни в какой сторонней помощи. Бхаргава совершал свой поход каждый день в лучах рассветного солнца, все знали, что он помогает вождю принимать важные решения в спорах поселенцев или подаёт новые идеи.

Дети прибегали к мудрецу в шалаш, встречали его, когда он шёл вдоль посёлка, и сопровождали до самого шатра вождя. Всякий раз они просили у него очередную историю, а седобородый старик улыбался им глубоко внутри себя.

В большинстве дождливых дней все мальчишки собиралась в его маленьком шалаше и плотно рассаживались перед ним. Бхаргава устраивался удобнее на своём змеином ковре и, поглаживая седую бороду, начинал рассказ. Его лицо, усеянное мелкими шрамами, при этом украшала едва заметная, но широкая улыбка, а глаза превращались в узкую приветливую щёлочку. Длинные волосы ветхой косой на затылке завершали притягательный образ рассказчика. На него смотрело две дюжины восторженных глаз и это его забавляло.

Шалаш из крупных веток, хотя стоял летний период, утеплили шкурами животных, поэтому внутри было душно. Вход прикрыла плотная занавеска, а перед шалашом, словно опознавательный знак, стояло копьё с большим черепом неизвестного животного сверху. Внутри, кроме места, где мудрец зажёг свой костёр, и змеиного коврика, был ещё небольшой столик, на котором стояло много деревянных различных чаш. Остальное пространство занимали мягкие меха.

– Эта история произошла, когда я только научился ходить. Меня оставили одного в шалаше, и ко мне заползла огромная змея. Вот с такой головой, – показывая руками расстояние примерно от кончиков пальцев до плеча, рассказывал историю Бхаргава. – Я даже не подозревал, какая меня поджидает опасность, поэтому со смехом я стал подходить к змее. Расстояние между нами уменьшалось. Её рот наполнился слюной, которая большими каплями падала на землю и брызги её разлетались в разные стороны. Змея ускорилась. Она предвкушала лёгкую добычу. Между нами осталось несколько шагов. Её глаза блеснули, и она бросилась на меня.

Он всегда делал паузу в этом месте, смотрел в глаза ребятишек и искал в них страх. Он находил его и продолжал, когда мы снова наклонялись вперёд:

– Она оказалась надо мной. Изо рта слюна капала мне прямо на лицо, и тогда в мою маленькую голову пришла мысль, что это недружелюбная змея. Мной овладел страх. Ноги уже несли в сторону, но она обхватила меня и заковала в кольцо. Несколько раз она проползла вокруг моего маленького тельца, а после стала меня сжимать. Я поймал монстра за то место, где у него заканчивалась голова, но крохотные ручки не могли полностью обнять громадную шею. Мне повезло, что вымазался противной слюной, поэтому легко выскользнул из тесных оков, продолжая держаться за толстую шею. Она извивалась, пыталась меня сбросить, пару раз ударяла хвостом, но попадала себе по голове. Ею овладел испуг. Я пытался её задушить, но пальцы никак не сходились. Тогда я расковырял ей холодные глаза… От шалаша уже ничего не осталось, её хвост метался из стороны в сторону, и к нам подбежали охотники, которые боялись к ней подойти. Видимо, устав, она прильнула к земле. Мне в это время удалось схватить едва помещающийся в руке камень, что песчинка для этой твари, и забраться на неё сверху. Она снова задёргалась. Я стал бить её между глаз, там, по моему мнению, должен был находиться крошечный мозг. После дюжины ударов я разбил её череп и свалил мёртвую змею на землю. Вот так у меня появился коврик, на котором сейчас сижу.

– Ещё! Ещё! – в один голос кричали мы после короткой восхищающей паузы.

– Завтра придёте за новой историей, – как всегда радушно говорил Бхаргава – уже ночь близится. А ну, давайте разбегайтесь по шалашам.

Я любил слушать его истории и потому не очень спешил уходить. Другие ребята всё же медленно поднимались и недовольные покидали свои места. Нас осталось двое. Я оглядел маленький шалаш и удивился. Как он вмещает такое количество детей?!

Мы с моим другом остались неподвижны.

– Ньёрд, Мидгард вам нужно идти, уже стемнело. Утром у вас очередная тренировка. Ваши отцы не потерпят опоздания. Скоро вы станете мужчинами, охотниками и смените самых старших из них. Будете добывать пищу для всего посёлка и охранять его. Тренировка очень важна. Кто знает, какие звери водятся в тёмном лесу, а завтра вы придёте ко мне и услышите новую историю. – Бхаргава протяжно улыбнулся, поднялся с места и больше не обращал на стоящих перед ним мальчишек никакого внимания.

Нехотя мы всё же встали и, попрощавшись, направились к выходу. Покинув шалаш, я увидел костяную голову, которая висела на копьё.

– Это череп той самой змеи. Посмотри, как проломлен у неё лоб? – я почти кричал и ткнул локтем друга.

– Я даже не знаю, существуют ли такие змеи. Все те, что я встречал, отличались головой не больше моего кулака. Наверное, то был последний. Я тоже когда-нибудь убью здорового зверя и повешу его череп перед своим шалашом. Это будет самое огромное животное, которого когда-либо видели. Я придушу его голыми руками и стану лучшим охотником. – Мидгард казался серьёзным. Он бросил всего один взгляд на череп змеи и больше не смотрел в его сторону.

– И ты будешь рассказывать эту историю таким как мы через много-много лет, и тебя будут слушать с открытыми ртами, а после выйдут двое, и один скажет, что хочет убить такого же большого зверя.

– Но он не найдёт такого, потому что самого огромного убью я. – сказал Мидгард, и мы оба засмеялись.

Солнце уже скрылось за горами, предоставляя очередь луне освещать наш маленький посёлок. Звёзд ещё видно не было, а ветер еле слышно шелестел по листьям, напевая колыбельную лесу.

– А о чём ты думаешь, когда закрываешь глаза перед сном? – голос Мидгарда звучал как воздушный поток, щекочущий мои руки.

Я лишь остановился и уставился на камень, попавшийся мне под ногу.

– Я очень хочу забраться на эту гору, – продолжил Мидгард, разглядывая тьму за шалашом мудреца.

– Но нам нельзя. Бхаргава и отец говорили, что это может быть опасно.

– На тренировке я самый лучший. Я способен защищаться и атаковать. Когда я стану охотником, смогу ходить туда, куда мне захочется.

– Мёрд себя тоже считает самым сильным. – голос прозвучал тихо, едва слышным для друга.

– Еще немного позанимаюсь с отцом и покажу ему, кто лучше, а он останется водоносом с носом. – Мидгард продемонстрировал горделивую позу и не улыбнулся.

– А что будешь делать, когда заберёшься на гору?

– Я думаю оттуда видно, где живет самый крупный и опасный зверь этого леса. Он должен быть такой большой, что я сразу его замечу.

– Стемнело уже, нужно идти, – с неудержимой усмешкой поторопил его и подтолкнул вперёд.

Мидгард отошел, а я наполнил грудь приятным вечерним воздухом и медленно выдыхал, пока меня не прервало пристальное внимание друга.

– Ты это сделал.

– Что? – Мидгард выглядел удивленным, но с ехидной улыбкой.

– Головой из стороны в сторону, как змея. Я заметил это покачивание ещё, когда Бхаргава рассказ свой говорил. – Он попробовал повторить движение.

– Не делал я так. – улыбка не могла не расползтись. Вращение головой с его короткой шеей выглядело забавно.

– И не только во время рассказа. Ты часто так двигаешь головой. Скоро высовывать язык начнёшь. – Мидгард скорчил рожицу и развернулся.

Мы направились в поселок. Каждый шалаш в лунном свете казался украшенным разноцветными шарами. Костры уже никто не жег, лишь в шатре вождя всегда горел огонь. Мы дошли до развилки нашего пути и, попрощавшись друг с другом, разошлись в разные стороны.

Я быстро дошел до своего шалаша. Отец уже спал. Я тихонько прокрался внутрь и лег на лежанку из мягкой шкуры медведя. Угли еще были красные, видимо, отец не так давно заснул. Хенир был когда-то охотником, но сменил свой род деятельности, занявшись земледелием, как назвали это позже. Проводя целый день на пашне, он выращивал лекарственные и съедобные растения, которые находил в лесу. Этим не занимался больше никто и бывший охотник часто слышал насмешки со стороны других мужчин. Однако по мере увеличения числа различных культур в его саду к нему все чаще стали обращаться лекари и пожилые люди, даже Бхаргава пару раз заходил к нему. Отец любил своё занятие и хотел привить интерес и мне, объясняя тем, что теперь не нужно ходить в лес и рисковать наткнуться на какого-нибудь зверя. Без мяса можно обойтись, питаясь ягодами и корнеплодами. Не нравилось мне целый день ползать на коленях и выдёргивать лишнюю траву, да и вкусно поесть я очень люблю.

После долгих уговоров он всё же согласился меня тренировать, как и все остальные отцы своих детей. Спустя многие годы, что он проводил в саду, его навыки остались на высоте. Отец учил меня изготовлять копья, луки и стрелы, а его опыт растениеводства позволил подобрать самые подходящие для этого материалы. Верёвку он плёл из тончайших волокон растения тхулуху, обеспечивая при этом тетиве высокую прочность, в то время как остальные использовали кишки животных. Сам лук он изготавливал из нескольких сортов деревьев, надежно склеивая их между собой. К поиску заготовки для стрелы он подходил очень строго. Она должна иметь определённый изгиб почти у самого ушка. Отец научил меня узнавать нужный и рассказывал, как при умелом обращении такая стрела сможет обогнуть дерево и попасть точно в цель, а при прямой стрельбе никогда не отклонялась от своей траектории. Даже показывал мне это, но повторить такое не удавалось.

Заточка копья и стрел тоже проходила определенным, особым способом. Сначала он наконечник делал квадратным, а потом округлял две противоположные грани. Другие оставлял острыми, говоря, что именно они будут резать плоть, если попадут поперёк волокон. Отец учил меня изготавливать каменные наконечники, но это сложная и кропотливая работа, поэтому я использовал старые методы.

По традиции каждый отец начинал тренировку своего сына, когда тот достигал возраста десяти лет. И продолжал ее по достижению четырнадцати. Начиналась она рано утром, чтобы приучить детей быстро вставать. Будили их очень тихо, так как сон у охотников должен быть чутким. При этом детей никто насильно спать не гнал, и они ложились в любое время, но если не могли подняться, то всю ночь проводили в крохотном шалаше, сверху которого текла маленькая струйка, поэтому уснуть было невозможно.

Детей в поселке очень любили и в то же время относились к ним строго. Поднять руку на чужого или даже своего сына каралось презрением. Порой изгнанием из племени. За провинности придумывали различные наказания, которые в то же время служили отличными тренировками. Самая распространённая форма – держать на вытянутых руках тяжёлый камень. Отец отсчитывал, и если ребёнок ронял инвентарь до того, как он дойдет до определенной цифры, то длительность увеличивалась.

Гасить красные угли не стал, боясь разбудить шипением отца, а только открыл входную занавеску для лёгкого тёплого ветерка. Устроившись удобнее, я видел перед собой висящие рога оленя. Они напоминали о мечте стать охотником и прошлом отца. Он часто взглядывал на них, однако никогда не рассказывал. Я закрыл глаза. История Бхаргавы не выходила у меня из головы. Какую он расскажет завтра? Не терпится уже услышать её. Может, это будет рассказ о том, как он однажды ушёл в лес и встретил там медведя? Его копьё сломалось о толстую шкуру зверя, поэтому ему пришлось залезть на дерево и прямо там сделать себе другое. Медведь стал карабкаться к нему, но Бхаргава убил его, ударив новым копьём ему в глаз до самых мозгов. Эту историю я слышал уже много раз и готов послушать ещё столько же.

Мной овладела приятная слабость. Думать стало тяжело, и я уснул, отдавшись тихой ночи.