Читать книгу Красная омега. Часть первая. Таёжная жуть - Александр Брыксенков - Страница 6
ГЛАВА ПЕРВАЯ
КОМАРОТЕРАПИЯ ПО ИРКУТСКОМУ
ОглавлениеВ свое время Женя Иркутский служил в ракетных войсках. Его часть располагалась где-то в Восточной Сибири. Женя входил в расчет, который занимался транспортировкой ракетного топлива и заправкой его в баки ракет.
Иркутский – это была не фамилия, а прозвище Жени. Прозвали его так потому, что все свои рассказы он начинал одинаково: «Вот, когда я служил в Иркутске…». Было видно, что иркутский период был самым ярким в его жизни.
Первоначально Женя не участвовал в застольной медицинской беседе. Молча налегая на жидкие компоненты, он сидел за столом серьезный и сосредоточенный. Очевидным средоточением была его жена, которая недавно ушла от него и жила, как считали женщины, в Ленинграде с каким-то толстым коммерсантом.
После ряда стопок, несколько приглушивших раздражение по поводу измены жены, Женя стал прислушиваться к смеху и разговору сотрапезников. Поскольку этот кряжистый и сильный мужик был начисто лишен чувства юмора, то он пьяную застольную трепотню о комаротерапии принял за серьезный деловой разговор.
– Вам обязательно начистят морды! – неожиданно для всех выступил Женя.
– За что же, Женечка? – пропела Ира.
– Да, за обман.
Женя немного подумал и продолжил:
– Если уж и «лечить», то не телесную, а какую-нибудь душевную болезнь. Со стороны клиентов претензий будет меньше.
Ира прыснула:
– Нам здесь только психов не хватает!
– Зачем психов? Есть очень приличные заболевания. Например, эта… как её, импотенция, – предложил Женя.
Раздался смех, перешедший в хохот. Хотя названный недуг, вроде бы, не относился к психическим заболеваниям, предложение всем понравилось.
– Женечка, ты уже пробовал так лечиться? Ну, сознайся, сознайся, – приставали женщины. Буквально все знали, что жена покинула Иркутского исключительно из меркантильных, соображений, тем не менее, отдельные острословы стали по-мужски подначивать Иркутского. Но Женя знал, что все всё знают, и поэтому не обижался.
Вдоволь навеселившись, народ приступил к обсуждению Жениного предложения. В этом обсуждении принял участие и Александр Иванович. С высоты прожитых лет он дал скорее социальную, чем физиологическую оценку такого явления, как импотенция. Отметив во вступлении актуальность поднятой темы, Александр Иванович заявил следующее:
– Если в стране на сто женщин приходится менее 215 детей, то это означает, что страна начинает вымирать. И чем ниже данный показатель, тем интенсивнее идет вымирание.
У нас в настоящее время значение указанного показателя равно 160, и по прогнозам специалистов будет еще меньше. Дело в том, что обнищавший в одночасье народ не желает обзаводиться детьми. Стабильная бедность населения, живущего в состоянии хронического стресса, не только косвенно, но и напрямую влияет на рождаемость, так как низкокалорийное питание в сочетании с психо-эмоциональным дискомфортом приводит к половой индифферентности мужчин…
Удивительно, что оратора никто не перебивал. Несмотря на скучный тон выступления, уместный на каком-нибудь занудном симпозиуме, камарцы с интересом внимали словам Александра Ивановича, который продолжал:
– Помимо указанных причин, в сексуальной холодности мужчин повинны и женщины.
– А, женщины-то тут причем? – не выдержала одна из слушательниц.
– А, при том! – съехал с академического тона выступающий. – Некоторые дамочки, насмотревшись эротических фильмов, начинают на ложе изображать этаких львиц. Мужики, конечно, стараются. Но они же не львы! Со временем у них появляется обеспокоенность, переходящая в потерю мужской уверенности. Если при этом женщиной будет сделано какое-либо насмешливое замечание, то и все: импотент готов.
Александр Иванович передохнул и завершил:
– Я глубоко убежден в том, что импотенция – это не болезнь, а тревожное состояние души. И если чем-то шоковым, возможно, в том числе, и нападением массы кровососущих насекомых, удастся отвлечь мужчину от тягостных мыслей о своей профнепригодности, то он вскоре снова обретет уверенность в себе. Для ускорения восстановительного процесса, желательно, в качестве катализатора, обильно использовать полновесные бифштексы, ростбифы и прочую мясную продукцию, щедро сдобренную острыми приправами. Ну, и кой-какие народные средства…
Утверждение Александра Ивановича о том, что импотенция – это не болезнь, тут же образно проиллюстрировал Женя, спонтанно рассказав очередную историю из серии: «Когда я служил в Иркутске…». Суть этой истории в трезвом изложении такова.
После военного конфликта на советско-китайской границе работы заправщикам заметно прибавилось. Все новые и новые ракеты устанавливались на дежурство. Компоненты топлива, заправляемые в ракеты, обладали отравляющими свойствами. И если окислитель был еще терпим, то горючее, по выражению Жени, являлось полной поганкой. По инструкции, работать с ядовитыми компонентами надлежало в спецкостюмах и противогазах. В условиях жаркого сибирского лета, людям, затянутым в резину, работать было невмоготу. Поэтому вскоре операторы-заправщики стали снимать противогазы. И хотя уплотнительные устройства на заправочных шлангах отличались высоким качеством и надежностью, да и работать народ стремился на наветренной стороне, все-таки гадкий запашок компонентов обязательно витал над стартовой площадкой.
Руководил заправкой унылый майор. Он очень боялся отравиться и поэтому давал указания, находясь на приличном удалении от рабочей группы. Рядовым заправщикам это, конечно, не очень нравилось, и многие соображали, как бы заставить майора приблизится к месту заправки.
При своей унылой внешности майор пытался казаться бодрячком. Так, например, по утрам он жизнерадостно приветствовал своих молодых подчиненных возгласом:
– Здорово, самцы! Как наша жизнь?
Последней фразой майор, как бы подчеркивал, что он тоже самец. На самом же деле, как всем в городке было известно, он таковым не являлся. Его жена в разговорах с подругами называла майора не иначе как «моё оно». А ранними утрами, когда майора не было дома (командировка, дежурство), из окна комнаты, которую они с женой занимали в офицерском общежитии, вылезал то один, то другой солдат.
На этом недостатке майора и решили сыграть. При очередном перекуре один из лейтенантов завел речь о том, что после вдыхания паров компонентов у него резко повышается половая активность. Другой его поддержал. Третий стал красочно расписывать сексуальные подвиги, которые он совершает после работы с ракетным топливом. Через некоторое время все заметили, что майор начал все ближе и ближе подходить к месту заправки. А затем и вовсе стал работать вместе со всеми. При этом его унылость, как ветром сдуло.
А из окна майорши солдаты больше не вылезали.
Камарцы поаплодировали Иркутскому за его милую побрехушку, и затем приняли решение: временно, до принятия Думой закона о земле, прекратить обсуждение возможностей создания в окрестностях Камар комаротерапевтического центра.