Читать книгу Красная омега. Часть вторая. Загадка Вождя - Александр Брыксенков - Страница 19

Барсуковы принимали своих немецких сватов. Ранее Марта и Юрген уже дважды побывали в Петербурге. В те разы Алексей Георгиевич расстарался и провел зарубежных гостей по многим, лакомым для туристов, объектам. Гости от души восторгались всем увиденным. Однако в данный приезд немецкая чета решила начисто проигнорировать достопримечательности Петербурга. Её заинтересовали Камары, Вепсский лес и вообще сельская глубинка России. Такой интерес возник от рассматривания альбома, в котором Барсуков разместил фотографии с экзотическими видами Камар и камарских окрестностей.

Марта и Юрген проживали в Вестфалии, в деревне Лёффельштерц. Их старинный трехуровневый дом с толстенными стенами, стрельчатыми окнами, широкими террасами, увитыми диким виноградом и плющом, был щедро обрамлен цветами, среди которых живописно выделялись кусты рододендронов и колонии благородных роз. Дом размещался посредине обширной прямоугольной лужайки, на которой росло несколько черешен и яблонь. Лужайка с трех сторон ограничивалась густющими, от самой земли, и высоченными, прям до неба, елями. Деревья были посажены в три ряда и очень часто. Они образовывали три плотных, высоких стены, в окружении которых дом казался готическим раритетом, помещенным в зеленый ларец. Это впечатление усиливали густые кроны ясеней, которые росли по обеим берегам речки, замыкавшей лужайку с четвертой стороны. Вверх от речки, от ясеней круто поднимался холм, поросший хвойными деревьями. В конце лета с холма на лужайку спускались олени, чтобы полакомиться опавшими яблоками.

Северный Рейн – Вестфалия это самая густонаселенная земля Германии. Там на каждый квадратный километр приходится по 526 человек. И дорог там так много, что они в совокупности напоминают мелкоячеистую сеть. По этой причине лесов в Вестфалии почти нет, а есть лесистые островки похожие на лесопарки, где произрастают деловые древесные породы, в основном дуб, бук, сосна, ель (такую ненужную чушь, как осина, береза, тополь немцы уже давно повывели). Почти во всех «лесах» проложены аккуратные дорожки, снабженные указателями прогулочных маршрутов.

Барсуков долго колебался: везти любопытных вестфальцев в Камары или под благовидным предлогом не делать этого? Хотя Марта и Юрген – деревенские жители, но сельская местность под Лёффельштерцем, совершенно не подобна камарской сельской местности, поэтому Алексей Георгиевич опасался как бы не впали в прострацию его рафинированные гости от камарских удобств во дворе, от грязи проселочных дорог, от непроходимых завалов в лесных чащобах. Но гости настаивали, и Барсуков решился.

Опасения Барсукова оказались напрасными. Гостям все казалось необычным в Камарах и всё их восхищало. Особенно это стало заметно после пересказа Барсуковым местных легенд о «других людях», о болотной Хозяйке, о летучих гадах. Слова: «супер», «колоссаль», «окей» были самыми ходовыми в их речи. И если Марту больше всего впечатлила ячневая каша с бараниной, пышно разопревшая в русской печи, и подовые пироги, то Юрген шалел от сельских дорог. Он с горящими от азарта глазами гонял барсуковский внедорожник по ухабистым проселкам и по жутким лесным дорогам. Особенно его зажигали лежнёвки – дорожные участки, замощенные бревнами: такого в Германии не встретишь.

До невозможности возбуждали немецких гостей и рисковые моменты. Однажды они под предводительством Барсукова возвращались по северному ходу домой с корзинами, полными подосиновиков, которые для немцев были редкостью. Понятно: раз в Вестфалии нет осин, то нет и подосиновиков. А может быть они и есть, но немцы их не собирают, наверное считают подосиновики и прочие опенки несъедобными грибами. Такое заключение Барсуков сделал неспроста. Бывая в Германии, он заметил, что из всего грибного разнообразия тамошние магазины предлагают покупателям лишь три вида грибов: белые, шампиньоны и лисички.

Уже при подходе грибников к деревне узрел Барсуков, что на дороге возятся две собаки. Он с удивлением подумал: «Откуда они здесь?» И тут же дошло: медвежата! По спине побежали холодные мурашки – рядом медведица! Чтобы спугнуть зверенышей, он истошно заорал. Тут же из придорожных зарослей высунулась медвежья голова, раздался короткий рык и медвежата стрелой метнулись в кусты. Барсуков обратился к зарубежным гостям, чтобы успокоить их, но вместо испуганных лиц увидел восторженные физиономии. Гости дружно гудели по-немецки: « У-у-у, медведи! Колоссаль!»

После камарской таежности посещение оперного театра – это контрастный шок, который организовал Барсуков для своих сватов накануне их убытия на родину. В тот вечер в репертуаре значилась «Аида». Эта опера с её квази-египетскими страстями Барсукову не нравилась, но вариантов не было, и он приобрел четыре билета в бенуар. Отправляясь с гостями в театр, он захватил с собой побольше денег, так как еще с курсантских времен усек, что после посещения театрального кафе спектакль воспринимается намного ярче, чем до посещения: и оркестр звучит боле сочно, и солисты поют, вроде бы, вдохновеннее. Администрация Мариинки, ради отмазки от обвинений в излишней коммерциализации, пускала в продажу так называемые льготные билеты, которые были в 4 – 5 раз дешевле основной билетной массы, рассчитанной на состоятельных граждан и на иностранцев (билет в Мариинку входит в стоимость тура). Это есть хорошо, но таких билетов поступало в продажу слишком мало и не на все спектакли. Особенностью льготного билета было то, что воспользоваться им мог только гражданин России.

Зря Барсуков беспокоился о том, что его гости получат негативное впечатление от посещения Камар. Там-то как раз все было нормально. Тайга, она и есть тайга. А негатив излился на вестфальцев совершенно в неожиданном месте, в культурном центре «культурной столицы».

Едва Барсуковы со своими гостями вошли в фойе Мариинки, как сразу же обратили внимание на странную группу. Возле контроля стояла высокая девушка с лицом явно скандинавского типа. Она растерянно хлопала глазами и смущенно улыбалась. Рядом с ней, громко всхлипывая, вытирала слезы пожилая ленинградка. Женщину неловко успокаивал парень, очевидно её сын. По репликам публики Барсуков быстро понял в чем суть коллизии.

Парень живет в Финляндии. Он приехал с невестой в Питер чтобы познакомить её со своей мамой, а заодно – показать иностранке великий город и его культурные центры, в частности Мариинку, для посещения которой и были им приобретены три льготных билета. Парень был явно не театрал и, скорее всего, не ведал о местных билетных тонкостях, то есть не знал, что его невесте льготный билет не положен. А может быть и знал, да подумал: « И так сойдет. Пройдем. Ведь это же не погранконтроль. Паспорт не потребуют». А капельдинершам Мариинки паспорт зрителя был и не нужен. Они с одного взгляда, по выражению лица, по одежде, по поведению, вычисляли иностранца. И если у того был неполноценный билет, вежливо спрашивали на четком русском языке: «Скажите, пожалуйста, как ваша фамилия?». В ответ иностранец тушевался, молчал и как следствие, не допускался в храм искусства. Хамство, конечно. Но, ау!

Что нужно делать в таких случаях, Барсуков знал. Он сам однажды побывал в подобной ситуации. В таких случаях нужно обратиться к администратору и доплатить до стоимости полного билета.

Алексей Георгиевич решил помочь незадачливому парню и потащил его к администратору. Там выяснилось, что денег у парня не густо, а живет он в Купчино, значит пока он смотается за деньгами и вернется обратно, Радамеса с Аидой, скорее всего, уже замуруют.

«Помогать, так помогать!», – решил Барсуков и полез в карман за деньгами. Он отсчитал от своей буфетной суммы недостающее до полной оплаты билета количество рублей и передал деньги парню, тот приложил к ним свою часть денег и вручил все это администратору. Проблема была решена.

Мама с сыном жарко благодарили Барсукова за оказанную им помощь, при этом парень, чтобы не быть должником, упорно пытался узнать барсуковский адрес. Прекращая благодарения, Барсуков галантно изрек: «Считайте мой взнос скромным подарком вашей милой девушке. Желаю вам приятно провести вечер и получить массу незабываемых впечатлений», – а про себя подумал, что они уже и так крепко впечатлены и надолго запомнят и «Аиду» и Мариинку.

Барсуков удивился: помимо взволнованной троицы, которую чуть было не лишили возможности приобщиться к творчеству Верди, впечатлены были и Марта с Юргеном. Они никак не могли понять почему человека с билетом не пропускают в театр, почему у него спрашивают паспортные данные, почему билетерши делят зрителей на «наших» и «не наших». Барсуков не стал что-либо объяснять иностранцам, так как они все равно не въехали бы в российскую специфику.

А, «Аида» немецким гостям понравилась. И не удивительно. Надо полагать, что жители Лёффельштерца не избалованы частым посещением их деревни оперными труппами. Барсуков же отнесся у спектаклю критически. И режиссура заформализованна, и солисты статичны, и декорации старые. Скорее всего на скептическое восприятие спектакля нашим музыкальным пижоном повлиял неприятный случай с билетами. Хотя следует отметить, что уже к пятидесяти годам Барсуков охладел к опере, особенно к итальянской.