Читать книгу Записки отставного афериста II - Александр Кларенс - Страница 8

Давным-давно общаюсь с бывшим бандитом Митяем. Уникальный человек, биографии хватит на три романа и пять пожизненных, но речь сейчас не о нём. Точнее, не совсем о нём.

Во времена оные князь Митяй относился к своим оброчным мужикам и бабам с нетипичной для тогдашних дворян мягкостью. Кровавые расправы с данниками у него были не в чести. Более того, часто он по зову души брался решать проблемы смердов. Вплоть до семейных.

Чем сильно удивлял братву. Вообще-то крыша должна создавать проблемы коммерсанту, а вовсе не решать их. Но у Митяя был свой взгляд на эти вещи.

Как-то к Мите пришла просить окормляемая коммерсантка тётя Валя.

Такая типичная советская завскладом: пергидроль, пиджачная пара, перхоть, весёлый нрав и способность перепить, перематерить и перебить всех грузчиков своего склада. Бой-баба.

Но в тот раз Тетьвале было не до смеху.

– Мить, помоги, Христом-Богом прошу! – завыла она в дверях и бухнулась на колени.

– Тетьваль, ты чо? – Митяй бросился её поднимать.

Минут двадцать Митя бегал с водой и полотенцами, пытаясь успокоить рыдающую бизнесвумен. Наконец, влив в неё стакан коньяку, Митя добился внятного повествования.

– Ну? Что ты мне тут влажность развела? Кто помер?

– Не. Пока не помер. Но помрёт точно. Ау-у, Митя-я! Помогиииии! Спаси сыночка, родненький, век Б-га за тебя молить буду!!

– Тетьваль, ещё выпей. Так. Лучше?

– Лучше!

– Говори!

– Сынок мой, родная кровиночка, сука помойная, на иглу подсел…

– Давно?

– Да с месяц как.

– Ну и я чем помогу? Отправь его в больницу, я не знаю…

– Да фуфло всё это. Мить, разве что ты…

– Что я?

– Возьми его к себе в бригаду!

– Что?! Мне тут только твоего торчка не хватало!

– Митя-а!

– Так, не реви! Не выношу бабьих слёз!

– Ну и возьми его. Приглядите там за ним. Морду набьёте. Что б только слез с наркоты этой проклятой!

– Ты из меня няньку сделать хочешь, Валь?

– Мить, я заплачу. Сколько скажешь! Только спаси Сашеньку! Один ведь он у меня-ау-у!

– Всё, Валь, свободна. Завтра присылай своего придурка, только не вой здесь больше!

Так Шурик стал бандитом.

По приходу его торжественно приняли в бригаду, дали погоняло "Осёл", объяснили, что пацанам злым становиться западло и профилактически набили морду. Потом запугали всех барыг, что б не вздумали ему продавать герасима.

Одному невнимательному к ЦУ братвы пришлось сломать ногу для улучшения памяти.

Приучили к алкоголю и спорту.

Через некоторое время Осёл нисколько не сомневался, что он уважаемый криминальный авторитет. На разборки его не брали, к делам не подключали, но ржали с него непрерывно. Митя ни разу не пожалел о своём решении.

Осёл так всерьёз воспринял "жизнь по понятиям", что доводил братву до истерик.

Он ел по понятиям, пил, спал и срать ходил тоже по понятиям. Измайловские угорали с него постоянно. Тема "что там отчебучил сегодня Осёл" стала у них каждодневной.

Первый раз я увидел Осла в однокомнатной квартире, в составе 30 рыл. Одному из братвы привезли маньчжурский убойный план, тот позвонил корешам, те зашли, дунули, и их нахлобучило. Ходить разучились. Позвонили соратникам, мол ходить не могу, заберите. Те приехали, дунули и заколдобились… И так до 30 участников.

Зрелище было эпическое – 30 убитых бандитов смотрят порнуху. План был такой силы, что никакого вожделения зрелище не вызывало, народ укатывался со смеху.

Осла прибило на измену.

– Ой! Мне плохо! Братва я помираю! Чо делать?!

Кто-то на секунду оторвался от экрана:

– Ну скорую вызови…

– Да! Точно! Алло! Скорая! Тут молодому человеку плохо! Сколько лет? Братва! Сколько мне лет?

– Ну хуй тебя знает, – философски замечает кто-то из зрителей, не поворачивая головы. – Выглядишь на 50, говоришь на 13, результат где-нибудь посередине.

– Скорая! От 13 до 50 мне! Ой!

Осла накрывает. Он катается по полу с оторванной трубкой. Ой! Мне хорошо, братва!

Потом он раз пять пытался вызвать Скорую. Но никто не приехал. Наверное, потому что трубку оторвали.

Осел раскачался, увешался цепями, мама купила ему БМВ, так что внешне выглядел побандитистей всех измайловских бандитов. Тетьваля радовалась как дитя, – ещё бы, сын стал настоящим мужчиной, даже с бабами хороводиться начал, глядишь, и внуков дождётся.

Митяй же опасался, как бы дурака не пришибли. Или не сел. Местные, измайловские менты были в курсе славной боевой биографии Осла и героя не трогали. Но московские уже пару раз приняли героя, навешав ему брендюлей, чем окончательно повысили его самооценку.

Сидим как-то пьём с Митей. С бабами, понятное дело. Вдруг, одна из баб осторожно интересуется:

– Мить, а ты измайловский, да?

– Мамкин и папкин я, а в чём дело?

– Там у вас есть такой Осёл, да? Он действительно настолько крут?

Мы переглядываемся.

– А как же! В большом авторитете у нас Осёл. Можно сказать, под его мудрым водительством и живём. А что он там отчебучил?

– Да ехали с ним как-то через Измайловский парк, он на холмики какие-то кивнул, мол, видишь? – вижу, – ну так это я там 7 чеченов стоймя закопал.

Мы молча падаем под стол. Потом нас прорывает.

– М-мама, – воет Митя, – я вот одного не пойму, а как он ямы-то рыл такие узкие? А? Почему стоймя?!

– А так страшнее!

– Уй!

Оторжавшись, Митя помрачнел.

– Этот дурак накличет на себя беду. И что я Вале скажу? Пора его затыкать.

– Морду бить?

– Это не помогает. Пробовали. Поступим по-другому.

Через некоторое время братва донесла до соратника, что чечены объявили ему кровную месть за семерых убитых братьев. Осёл присел на реальную измену.

Пару раз у него отнимали пистолеты, но он находил новые. По району Осёл передвигался перебежками, напряжённо вертя башкой, один раз чуть не пристрелил с перепугу таджика, что делал ремонт в маминой хате. После чего Митя поменял ему пистолет, сточив боёк и обойму, выварив патроны.

Митя нагонял на него жути при каждой встрече.

– Слыхал, Осёл, чехи фетву прислали.

– А? Что?

– Ну маляву такую. Пишут, что ты сын Иблиса, и убить тебя – долг каждого правоверного.

– Где?

– Да вот!

Митя протягивает лист А4 с рожей Осла и непонятными надписями на арабском снизу. (листовку сработал я по его просьбе за 5 минут на компьютере)

Осёл синеет.

– И чо делать-то?

– Схорониться тебе надо. И не пиздеть. А то секир-башка тебе чечены сделают.

Наконец, доведя клиента до нужной степени испуга, мы устроили на него засаду.

Пришли на лестничную клетку и вывернули лампочку. Сидим-ждём.

Наконец подъезжает ослиная бэха.

Пошел лифт. Останавливается на этаже, но никто не выходит.

Голоса.

(Осёл-бабе)

– Подожди. Света нет. Не нравится мне это.

Лифт уезжает на этаж ниже.

Тёлка:

– А зачем?

– Погоди. Я тут в мусоропроводе волыну заныкал.

Пауза. Осёл явно размышляет, по понятиям ли это – оружие в параше помоить.

– Потом перепрячу, – решает он не рисковать.

Мы молча боремся с хохотом.

Осёл осторожно шагает по лестнице. Доходит до двери, облегчённо вздыхает.

Орёт вниз:

– Иди, нет тут никого! – и в этот момент Митя приставляет к ослиной башке палец, и с акцентом шепчет Ослу в ухо:

– Нэ двигайся, билят!

Такого эффекта мы не ожидали.

Осёл истошно заорал:

– Только не убивайте! —и грохнулся в обморок.

Еле откачали шлепками по роже. Очнулся:

– А-а, пацаны! Вы меня спасли!

– От кого?!

– Тут только что чечены меня убивать приходили! Если б не вы – всё! Спасибо, пацаны, век вам не забуду!

Переубедить его так и не удалось. Но цели Митя достиг, – Осёл попритих.

Сейчас стал солиден, начальственен, бизнесменствует. Иногда по пьяни вспоминает былые подвиги.

Многие верят.