Читать книгу Миллионноглазый (сборник) - Александр Образцов - Страница 17

Говоря обо всех Романовых и их предпочтениях в искусстве, первой и основной их Музой можно назвать прежде всего Словесность. Так, Михаил Федорович приказал издать Псалтирь, важнейшую книгу в богослужении, по которой учились грамоте дети тогдашней Руси. Надо при этом иметь в виду то обстоятельство, что церковный канон, утвержденный Тридентским собором для всего мира, был в Западной Европе продавлен с помощью святой инквизиции и бесчисленных факелов из живого материала. И в России через некоторое время запылают целые деревни. А пока в предисловии сообщалось, что Псалтырь «больше и выше есть всех книг» и «таковое сокровище, он, государь, всея России Самодержец, паче тысяч всяческих сокровищ мира сего со старанием предлагает»!

Сын Михаила Федоровича Алексей был царь со своеобразным поэтическим воображением. Историк Николай Костомаров писал: «Царь имел наружность привлекательную, белый, румяный, с красивой окладистой бородой, хотя с низким лбом, крепкого телосложения, с кротким выражением глаз. Говорят, что был добродушен в такой степени, что заслужил прозвище „Тишайшего“. Но по вспыльчивости нрава позволял себе выходки с придворными и однажды собственноручно оттаскал за бороду своего тестя Милославского».

Он всей душой отдавался соколиной охоте. Любил ее за красоту. Забывал в ней все горести. Называл себя «охотником достоверным», то есть знатоком всех птичьих повадок. Соколиная охота позволяла ему долго – долго смотреть в небо, пока голова не закружится. Кого-то он там высматривал. Об охоте он написал поэтический «устав», где прославлял любовь к миру дольнему: «Зело потеха сия полевая утешает сердца печальные и забавляет веселием радостным, и веселит охотников сия птичья добыча… Дудите, охочи, забавляйтеся, утешайтеся сею доброю потехой и угодно и весело, да не одолевают вас кручины и печали всякия!» – радостно призывал царь подданных.

Однажды новые бояре решили потешить царя. Сговорились сыграть перед ним в потешной палате представление, ими сочиненное. Молодая царица Наталья с радостью смотрела на новое зрелище. А в 1672 году по велению царя пастор немецкой московской слободы Грегори взялся написать комедию и поставить ее при дворе. Театральная хоромина была устроена небольшая, но богато убранная. Она располагалась в селе Преображенском, на государевом дворе. В удивлении всем «царь смотрел целых десять часов, не вставая с места». Он был умилен и говорил: «Дивно, дивно». Грегори остановил свой выбор на библейских сюжетах, это было достаточно ново для России по прошествии ста лет после Тридентского собора. На святой пасхальной неделе Грегори и другие актеры были допущены к руке – милость особая и исключительная. Позднее с подмостков театра Алексея Михайловича начинали звучать мотивы итальянских сонетов и пасторалей.

Наступал восемнадцатый век.

Старая вера, старые бояре и князья, старая Русь тонула, как град Китеж…