Читать книгу Две трети. Фантастический роман. Книга первая - Александр Палмер - Страница 12

Фигнер, вернулся домой, как и задумывал, следующим днем около полудня. Их с напарником охота за форелью не получилась захватывающей и страстной. Может быть, дело было в том, что прошло слишком мало времени после разыгранного ими служебного спектакля, и тот дух и те роли, которые они играли, невольно отразились, перенеслись и в совместный поход на речку. Может, дело было в том, что каждый был занят своими мыслями, и только внешне следовал заведенному рыбацкому ритуалу, или и то и другое вместе, но этот рыбацкий ритуал не был наполнен страстным нетерпением и дрожью. Конечно, чувствовать тугое сопротивление, игру сильного и гибкого на том конце лески, было приятно, но такого, чтобы это заполняло весь окружающий мир, до потери чувства времени и сужения всего сущего до этих минут, до этой реки и до этого единственного во всем пространстве напряжения ожидания всплеска на ближнем перекате – такого не было. Голову тревожили другие мысли, в то время как руки исполняли необходимые приемы.

И утром, по приезде Александр был собран и деловит. Наверно, это было одним из лучших и наиболее подходящих его состояний.

Выйдя на веранду, Александр столкнулся там с выходившим Петром. Тот шел с сумкой через плечо и с явно тяжелым, тем самым, саквояжем. Они поздоровались. Петр прямо и открыто глянул своими умными узкопоставленными глазами в лицо Александру. Но хотя глянул он без суеты и спокойно, Александра кольнула не то что нарочитость, а что-то неуловимо специальное в этом – будто это был какой-то прием с той стороны. Но всё было мимолетно.

– Отъезжаешь?, – после приветствия спросил он, и после ответного кивка продолжил, – а что сам таскаешь свои тяжести-хитрости? Позвал бы имита.

– Свои тяжести и хитрости не доверяю никому, – озорно и почти нагло ответил Петр. – Да я еще достаточно крепок. Сам могу.

Весело с невинным видом лгать, есть какое-то удовольствие в этой игре: делать вид, строить идиота, разыгрывать искренность. Но Александр был в эту минуту неблагодарный партнер – он не стал втягиваться в беседу, просто затем спросил то, что его интересовало :

– Катерина здесь?

– Нет. Отъехала, – продолжая так же прямо смотреть в лицо Александру, ответил Петр, – оставила тебе записочку у Александры Петровны. Старомодно как-то. Но в духе этих стен…

– Ладно. Давай. Я завтра, может, тоже уеду. В тот самый Солсбери. Пол месяца-месяц, наверно, пробуду. – сказал Александр.

Он протянул руку. Петр отозвался.

– Да, – на выходе обернулся Петр, – своей шляпы у себя не ищи. Она в моей комнате, – почти с вызовом закончил он.

Петр не был негодяем. Напротив, он был неплохой и порядочный человек. Но обманывать мужчин ради их женщин, как испорченный холостяк, искренне не считал преступлением и аморальным поступком, скорее даже наоборот – каким-то спортом, проверкой своей силы и внутреннего нахальства. И потому он всегда вел себя в подобных ситуациях смело, живо и по самовнушению искренне. Чтобы не колебаться и не сеять сомнения внутри себя в этих своих правилах и на самом деле интригах.

Фигнер принял известие об отъезде Кати спокойно, как будто ожидаемо. В конце концов, что переживать – впереди другая жизнь.

Мать встретила его суетливо, как всегда сердечно, и пытаясь делать вид, что не понимает, что что-то происходит. Впрочем, так делают все матери, которые хотят сохранить брак своих детей с нравящимися им и подходящими по их мнению невестками и зятьями. Они не лезут со своим уставом, всячески восхищаются или выражают уважение к этим супругам, искренне называют их уменьшительно-ласкательными именами, в личном общении с ними чрезвычайно сердечны. Так сегодня и Александра Петровна: несколько раз, разговаривая с сыном, назвала Катю Катенькой, высказала предположение, что его, Сашу, никто не ждал так скоро, вот она и уехала по своим делам. А потом закончила: «Вот, и записочку тебе передала»

Фигнер принял сложенный вчетверо лист бумаги, буркнул, что пойдет к себе, и поднялся наверх. Александра Петровна покинуто осталась сидеть в гостиной.

Наверху, у себя в комнате, Фигнер развернул лист и прочел :

«Саша,

Это хорошо, что ты уезжаешь. Было бы тяжело и невозможно (если бы мы оставались вместе) сказать мне словами то, что ты сейчас читаешь. Я не буду писать здесь банальных слов о любви, нелюбви, разлуке…

Просто я скажу тебе, что совсем недавно поняла – поняла, что на самом деле доступно чувствовать и испытывать женщине. Это целый мир, который открыл для меня не ты – мужчина, что был со мной рядом три года. Не обижайся, это оказалось так.

Ты едешь, я знаю, надолго.

Там после посмотрим.»

«Да, – сказал себе Фигнер, окончив чтение. – Вот мелодрама! И где моя шляпа?»