Читать книгу Две трети. Фантастический роман. Книга первая - Александр Палмер - Страница 9
Часть I МЕЛОДРАМА
7. Катя
ОглавлениеВ эти же самые часы Катерина находилась всего минутах в пяти езды от дома по местному тьюбу – среди озер и холмов бывшей Речи Посполитой.
Усадьба, приютившая ее, располагалась на берегу небольшого литовского озера и принадлежала одной, давно ей знакомой, литовско-русской супружеской чете. Мужа хозяйки не было дома, и две молодые женщины общались наедине.
Людвига, хозяйка дома, приготовила странный ужин, главным сервировочным предметом которого была непомерная пузатая супница, где, однако, пыхтела, дышала, испускала ароматные пары не горячая литовская похлебка, а настоенная смесь горячего вина и пряностей.
Обе женщины сидели рядом на диванах, поджав под себя босые ноги, и постепенно хмелели.
В начале вечера Катерине не хотелось решать – возвращаться ли сегодня домой, не возвращаться, но чем дальше шла беседа, а вместе с ней длился и вечер, тем всё более само собой подразумевалось, что этот вечер будет длиться и дальше:
– Что-то мне кажется, что-то у тебя, что-то не так давно произошло, – шутя погрозила пальчиком Катерине Людвига – маленькая, ярко-рыжая, короткостриженая.
Она была намного старше Кати, но ее ясные блестящие глаза, миниатюрный гибкий и подвижный стан, и соответственные такому стану повадки совсем не давали повод задумываться и сравнивать их возраст.
Катя молчала.
– Раньше ты эти разговоры категорически пресекала, – продолжала Людвига. – Ужели так? Я тебе облегчу задачу. Потому что мне кажется, ты не прочь спросить меня то самое: изменяла ли я мужу. Не ищи деликатных слов. Да, и ты заранее знаешь ответ, только стесняешься за меня признаться, – снова продолжила монолог Людвига. – Ромик у меня умный мужчина. Мы с ним давно, очень давно, и как ни странно, до сих пор любим друг друга. Мы всё понимаем, и не произносим ненужных фраз. Мы же не свингеры какие. И даже больше – то, что у меня бывает на стороне… сразу после этого… усиливает – не любовь, конечно, это было бы слишком романтично – но физическое влечение к мужу. У него то же самое. Я это знаю.
– Но как же… – наконец, отозвалась Катя, – Мне казалось, что искренность… Несовместимо…
– Не знаю. Я думаю, как бы ни были близки мужчина и женщина, у каждого всё равно есть исключительно свои, оберегаемые интимные владения. Но тебя, к сожалению, это не так касается.
– В смысле? Почему?
– А в том смысле, что для тебя с Александром это не главный вопрос: сколько я вас наблюдала до этого, и сколько я про тебя, прежде всего, чувствовала и понимала.
– И что же ты понимала и чувствовала, – с небольшой напряженной, сказанной то ли с обидой, то ли с нажимом, интонацией переспросила Катя.
– А то, что ты почувствовала, видимо, не так давно. Боишься в этом даже себе самой признаться, но с кем-то хочется поделиться. А, хочется? – игриво-успокаювающе сказала Людвига, – Например, со мной. Ничего не говори, – не дала она заговорить Кате. – Тебе пока рано оформлять словами какой-то ответ – скорее всего соврешь, чтобы выглядеть приличней. А в общем, прости, – выдохнула Людвига, как будто подводя итог и завершая свой лекторский порыв, – но мне кажется, Александр просто не твой мужчина, не твой тип мужчины, не твой самец, если грубо выражаться. Он так и не разбудил тебя. Вы похожи на англиканскую чету священников – хоть и веселые, но такие правильные и порядочные…
– Но он же близкий мне человек …– пробормотала Катя.
– Ну, не знаю. Если б ты не попробовала из этого источника, может быть ты и пребывала бы в неведении и вне сравнения. Но к несчастью – а я так понимаю, что к счастью – что-то случилось, и ты поняла, что тебе это тоже доступно. В общем, заканчиваю. Не будь ханжой, человеком в футляре. Что-то есть, а что… Спрашивай, поделюсь опытом, если хочешь.
Женщины стали шумнее и веселее выпивая, всё больше смеялись, и Людвига, попав в нужную колею, действительно, делилась, рассказывая откровенно и местами непристойно о своих приключениях, и о таких в эти минуты любопытных и приятно возбуждающих подробностях некоторых физических качеств и параметров разных мужчин.
В эти минуты и в этом воздухе отчетливо звучали слова, немыслимые Кате ранее для произношения их вслух, невозможно было бы себе еще недавно представить, что сочетания этих звуков, из которых слагались эти непристойные и такие притягательные сейчас слова, могли потревожить воздух вблизи Катиных ушей.
Вечер продолжался. Катя никуда не уехала.