Читать книгу Две трети. Фантастический роман. Книга первая - Александр Палмер - Страница 2

Меня зовут Александр Фигнер, по нашему старому земному астрономическому календарю через три месяца, в июле, мне исполнится тридцать семь лет. Совсем молодой возраст по нынешним временам и понятиям.

Лет двести пятьдесят назад, в девятнадцатом веке, в таком возрасте подходили к расцвету жизненных сил, если вообще доживали до этих лет.

А в более стародавние времена двадцатилетние юноши считались сложившимися государственными мужами. Мой прославленный предок и тезка, герой Отечественной войны 1812г., неистовый и жестокий партизан, ушел из жизни в двадцать шесть лет.

Правда, была война и кровопролитье, но и без них души покидали тела своих хозяев довольно рано.

И размышляя о различном восприятии протяженности времени в разные эпохи, я силюсь понять, подчиняется ли это восприятие простой и понятной житейской логике, или это есть парадокс, рождаемый, в свою очередь, другой логикой – более глубинной и фундаментальной.

В самом деле: в древности, при тех существовавших в жизнедеятельности людей скоростях, астрономические минута и час должны были восприниматься людьми гораздо более протяженными, чем сейчас, и жизненный срок в сорок лет мог означать по нынешним меркам и восприятию все сто.

С другой стороны, те скорости, технологические возможности вроде бы не должны были способствовать высокой интенсивности поступков, насыщающих человеческую жизнь, однако вчитываешься, изучаешь источники тех лет, и явственно видишь – за тридцать лет человек совершал не меньше индивидуально значимых действий, чем ныне за шестьдесят.

Технологии, технологии… Хорошо, хоть перо с бумагой мы сохраняем зачем-то. Письменность, так сказать, в прямом смысле слова. Связь культур…

В таких мыслях я отдыхаю: логика ли, парадокс ли, успевает ли современный человек сделать за сто лет то, что раньше успевалось лет за сорок, или это всё вещи несравнимые – это всё мысли о земном и по земным, человеческим понятиям.

Но сейчас я сижу здесь, в нашей резиденции, и у меня заходит ум за разум, потому что здесь для меня время не только линейно замедляется или ускоряется, оно искривлено и раздроблено, потому что мир, который я вижу сейчас за окном, не является для нас самих привычно целым.

Но это так – одно из следствий в конце концов, и оно скорее субъективно, и всё сложнее.

Но обо всем по порядку, и издалека. Начнем с мелодрамы.