Читать книгу Заметки на собственной шкуре - Александр Волков - Страница 7

На планете Земля сегодня существует около двухсот стран. Но я думаю, что вы со мною согласитесь в том плане, что ни одна страна в мире за последние лет эдак тридцать пять не испытывала того, что довелось испытать нам. Причем безо всяких природных катаклизмов, наводнений или извержений вулканов. А испытать просто так. Чтобы жизнь медом не казалась. Вот скажите мне, где и в какой стране в мирное время в двадцатом веке были талоны на мыло? Кому это мыло понадобилось, кто его вдруг скупил в одночасье? Ну ладно, талоны на одеколон. Мужики тогда стали жрать всё, что горит, вплоть до «Ланы». Но мыло-то кто сожрал? Или другое шоу. Кто еще мог научиться во время перестройки так виртуозно скакать по головам – в самом прямом смысле! – своих соотечественников в очереди за водкой? Мы всю жизнь спали и бодрствовали в очередях, сколько себя помнили, но такого!.. Я сам лично потерял однажды в такой очереди ботинок. А потом и вообще анекдот. Какому еще народу в мире его правительство вдруг – то ли от скуки, то ли от маразма – предлагало обменять денежные купюры сроком в три дня? И мы, зажав в кулаке две-три диковинные по тем временам сотенные купюры, наконец-то узнали, где у нас в городе находится банк. И это я вспомнил только так, навскидку. Не стал будоражить нашу память опереточным ГКЧП или страшным дымом Белого дома.

Я почему об этом вспомнил сейчас? А вспомнил я об этом потому, что обрушилась на наши головы сегодня очередная диковинная забава. И забава это называется – приготовьтесь! – дистанционное обучение. Дело непривычное для современных родителей, что и говорить. Это ж теперь надо бросить всё и сидеть рядом с ребенком. Разжевывать-растолковывать то, что ему непонятно. А ему непонятно буквально всё! Значит, не оторваться теперь ни на ногти свои, ни на массаж, ни в телефоне посидеть. Вот ведь напасть! Но, друзья мои! Но! Ведь всё это уже было. У нас, в наше советское время, оно – дистанционное обучение – было всегда. Во всяком случае, в обыкновенных нормальных семьях оно было. Так же сидели наши родители с нами над учебниками. Так же учили с нами таблицу умножения. Так же зубрили с нами «Мороз и солнце, день чудесный!». Только вот слов таких не знали тогда ни мы, ни наши родители. А ведь это было. И самое интересное, что, такое ощущение, что это было с нами буквально вчера. Дежавю, одним словом.

Конец шестидесятых. Барак. Учась во вторую смену, я делал уроки утром. Письменные задания выполнял с вечера, а вот устные… Вот тут и встает перед глазами картина, напоминающая сегодняшнее время. Мамка у плиты готовила обед. Она работала сутки через трое. Так что каждые три дня, как по расписанию, я читал параграфы, заданные на дом. И не просто читал, а читал их вслух. И так получалась, что мамка вместе со мной проходила всю школьную программу. И про климат саванны. И про температуру льда в Антарктиде. И про восстание Спартака. А уж про пестики с тычинками и говорить не приходится. Мало того, я эти параграфы ей тут же и пересказывал. Надо ли говорить, что учился я практически без троек! Мамка знала со мной наизусть – хоть ночью ее разбуди – и «Однажды в студеную зимнюю пору», и «Чуден Днепр при тихой погоде», и «Жизнь дается человеку только один раз». Лафа мне была только по английскому языку. Тут я был недосягаем! Хотя так же читал вслух «Ай си э пикче» и другие «э пэнсилы». Мамка кивала. Я переводил. А где не понимал прочитанного, сочинял перевод на ходу. Мамка подозрительно смотрела.

– Там точно так написано?

– Конечно, мам, – клялся и божился я, – сама прочитай. Вон видишь? Ху из он дьюти тудэй?

– Ну ладно, – смеялась мамка. – Йес-йес. ОБХСС.

Получалась этакая беседа лордов в глухом сибирском бараке. Но на этом наше с мамкой дистанционное обучение не заканчивалось. «Ну а теперь, сынок, бери баян». А вот тут начиналась настоящая пытка. И пытка эта продолжалась в течение пяти лет, что я учился в музыкальной школе. «Испанский сапог» и «дыба» в моем случае заключались в том, что я садился у окна, поближе к свету, как велела мамка, и, играя ненавистные этюды Черни и фуги Баха, я видел, как за окном мои друзья гоняют мяч на школьном стадионе, что изуверски был расположен как раз под нашими окнами. Страшнее пытки для меня придумать было сложно! И никто мне тогда не говорил, типа, терпи, всё потом зачтется. Терпи, сынок, так надо. Терпи, ведь ты очкарик, и дороги во многие профессии тебе будут закрыты. Никто и никогда меня не успокаивал. Играй – и весь сказ. Надо значит надо! Ни шагу назад! Зато теперь я благодарен своим родителям за ту мудрость, хотя… Какие они тогда были мудрые? Когда я закончил эту ненавистную музыкалку, папке не было и сорока лет, а мамке и того меньше. Но ведь они откуда-то знали, что мне это пригодится в жизни, и я им благодарен по гроб жизни. Но это сегодня я такой мудрый, а тогда… Тогда я сидел и пилил мамке ненавистные гаммы и арпеджио. Юморески и польки. А уж любимый ею легендарный полонез Огинского я исполнял на бис раз по десять на дню. Потом приезжал на обед папка, и мне была амнистия! Правда, перед этим я исполнял по мамкиной просьбе любимую папкину «Уральскую рябинушку». И вот тут с двенадцати до часу наступала свобода! Я летел, сломя голову, на стадион!

Так что дистанционное обучение было и тогда. Мы просто об этом не знали. Расскажи сегодняшним молодым мамочкам, что мой отец – суровый, практичный и упертый от природы человек, воспитанный детдомом, – будет со мной учить математику в три часа ночи, никто не поверит. А я расскажу. А уж верить или не верить, решать не мне. В общем, дело было так. У нас в семье всегда был культ спорта. Всегда! Мы с отцом смотрели по ночам футболы-хоккеи. Сами на серьезном уровне играли в шахматы. Я не вылезал из спортзалов и стадионов. Книг про спорт у нас в доме по площади было больше, чем ковров на стенах. Я и читать-то научился по газете «Советский спорт». Шахматы и футбол у нас не сходили с языка. Так было всегда, сколько я себя помню. О чем это я? Ах, да! Про дистанционное обучение. Мамка, контролируя меня в учебе, нашла беспроигрышный метод дистанционного обучения. Метод заключался в следующем. Мамка узнавала у отца, когда очередной матч по телевизору. Шла в школу. Досконально с листочком и ручкой изучала классный журнал. Выискивала-выписывала все мои «косяки». И: не исправишь к матчу свои тройки – футбол смотреть не будешь! Просто, как всё гениальное. Для меня это была жесть. И я за оставшиеся до футбола три дня тянул руку до потолка на каждом уроке. Лез вон из кожи. Умолял учителей спросить меня именно сегодня, вылавливая их возле учительской. Метался в агонии, но тройки исправить успевал. Вот такая у нее была методика. Хорошо это было или плохо, я не знаю даже сейчас, но сплошные четверки и пятерки в моем аттестате подтверждают мамкину правоту.

Так вот, об отце и дистанционном обучении. Это было нечто, друзья! Нечто! Ну, представьте. Осень. Смотрим мы футбол. Трансляция начиналась в 23.30. И вот уже к окончанию матча, где-то в час ночи, батя возьми меня да и спроси:

– Уроки все сделал?

И я, не привыкший врать отцу ни в коем разе, возьми да и ляпни:

– Да там задачка одна осталась. Но меня, пап, не спросят.

– Как это «не спросят»?! А вдруг?

– Да не могу я ее решить, задачку эту. Утром перед уроком у пацанов спр…

– Ну-ка, неси учебник! Что за дела, у пацанов он будет спрашивать!

И я, проклиная свой язык, поплелся за портфелем. А предмет был математика. Это для бати с его военным детством, эвакуациями, бомбежками, детдомами, ремеслухами и прочими детприемниками было вообще заоблачным понятием. Писал он очень красиво – художник все-таки – и почти без ошибок. Даже умудрялся каким-то чутьем правильно расставлять запятые. Историю и литературу знал очень хорошо. А вот физику и алгебры разные – увы. Темный лес, как он говорил.

– Что там у тебя? Читай условия задачи!

Батя осторожно прикрыл кухонную дверь, не давая мне уже никакой возможности увильнуть хоть под каким предлогом. И вот тут начинается то, о чем я хочу тебя, читатель, предупредить заранее. А именно: всё, что пойдет ниже, уже было у наших классиков. И у Василия Шукшина, и у Михаила Жванецкого. Я про яблоки и про морковку. Возможно, еще у каких-нибудь авторов. Но в этом я не вижу ничего предосудительного. Все мы выросли в одной стране и воспитывались в одной и той же среде. И всё это было не только со мной, я уверен. Сейчас поймешь, читатель, о чем я.

– Что там у тебя, Сашка?

И я, проклиная всё на свете, машинально отмечая на часах полвторого ночи, начинаю свой бубнеж.

– Из пункта А в пункт Б…

И дальше шло хрестоматийное про пешеходов, идущих навстречу друг другу с разной скоростью. И вечный классический вопрос всех времен и народов: когда они встретятся?

– Ну и что тут непонятного?

– С ответом не сходится, пап.

– У того какая скорость? – спрашивал с профессиональной интонацией батя-шофер.

– Шесть километров.

– А у этого?

– Пять. Ну и что?

– Что тут неясного? Вот смотри.

И отец мой включал свою железную логику шахматиста. Начинал преподавать мне математику на пальцах в прямом смысле слова.

– Вот идет этот, что из пункта А. – Батя начинал перебирать по столу средним и указательным пальцами правой руки, как бы идя от одного края стола на другой. – Вот он идет, видишь? А вот этот ему навстречу, который из пункта Б.

В ход шли те же два пальца уже левой руки.

– Раз этот идет быстрее, то у него что?

– Что у него, пап?

– Шаг у него должен быть шире, чем у того, который плетется! Логично?

Я кивал. Батя делал размах шагов на пальцах правой руки пошире.

– И вот они идут навстречу друг другу. Топ-топ. Топ-топ. Встретились! – Батины кулаки-пальцы сходились на середине стола. – И что мы видим? Та-а-а-а-ак. Почему встретились на середине, если у того шире шаг? Тот же должен был больше пройти, логично?

Батя тупо смотрел на клеенку. Потом на свои пальцы. Видимо, понимал, что он где-то ошибся. Что-то у него не сходится. Думал.

– А давай, Сашка, на спичках. Где у нас коробок? Берем целую спичку за шесть пройденных километров в час. А эту, – отгрызал он зубами на другой спичке серную головку, – берем за пять километров в час. Логично? Пошли на пол.

Мы опускались на кухонный пол. Разбуженный нами кот Тимоха испуганно шарахался в угол.

– Брысь отсель! Что там у нас? Ага! И вот они идут друг другу навстречу. Этот идет от холодильника. Из пункта А. А этот идет от плиты.

А теперь представь, читатель, себе такую картину. Картину, достойную кисти любого великого живописца. Или психиатра. На полном серьезе. Взрослый мужик в синих семейных трусах на карачках, отмеривая, как колхозный агроном аршином, по кухонному полу спичками дистанцию мифического пешехода из пункта А. В два часа ночи. Из-под стола ошарашенно таращится котяра, шерсть у него дыбом и горящие шары размером по семь копеек. И я, засыпающий на ходу пацаненок.

– Понял? Этот сколько спичек отмахал? А этот? Посчитал?

Я киваю, а что мне остается?..

– Пиши.

Я начинаю писать.

– Что-то опять не сходится, пап.

Батя тупо смотрит в мои каракули. Потом на спички в руках.

– Не понял. Вот холодильник, так? Вот плита. Логично? – Батя начинает нервничать. Повышает голос. – Пункт А – это холодильник! И пункт Б – это плита! Логично?!

Из-под стола доносится угрожающее тимохино шипение. Отец опять берет в руки спички. Идет на исходную позицию к холодильнику.

– Этот пешеход, его душу мать, идет со скоростью шесть километров в час, так? А этот тащится со скоростью пять, так? Он что, на костылях или пьяный?

– Тут про костыли не напис…

– Нет чтобы так же идти, как все, со скоростью шесть километров! Тогда бы всё сошлось! А не можешь нормально ходить, сиди дома!.. Кто тебя где ждет такого убогого, с костылями твоими? Пока ты доплетешься, там уже и нет никого! – Отец опять ползет от плиты к холодильнику и обратно. – Шесть, семь, восемь. Теперь понятно? Пиши!

Опять какая-то закавыка. Батя опять встает раком у холодильника. Котяра в своем укрытии начинает жалобно завывать.

– Брысь, твою мать! – орет батя уже в полный голос. – Тебя еще тут не хватало! Чего тебе тут надо?! Тоже походить хочешь?! Со скоростью пять километров в час?! Тут и без тебя таких ходоков полно! Че там, Сашка?

– Из пункта А в пун…

– Что тут у вас происходит?!

Мамка на пороге! Тимоха молнией мимо мамкиных ног в дверь ф-ф-фью-ю-ють!!!

– Задачку решаем.

Батя с обгрызанными спичками в руках на полу. Я весь в чернилах за столом.

– Какая задачка, Толя?! Время три часа ночи! Тебе же за баранку! Посмотрите-ка на него. Ему людей через три часа везти, а он задачки решает. Ну-ка, ну-ка. А ну дыхни?

– Да мы, Клава… Из пункта А, понимаешь… А другой пешеход на костылях. Вот мы и…

Как привиделось! Боже мой! Как вы там, дорогие мои?..

А вы спрашиваете, что это такое «дистанционное обучение». Всё это уже было, друзья! Так что дежавю это. Только и всего.