Читать книгу Ингибитор. Фантастика - Алексей Аронский - Страница 12

Войдя в обеденный зал. Гюнтер заметил, что в компании его подчиненных сидит прибывший Хауферс. Все трое чего-то оживленно обсуждали – было видно, что приехавший жаждал действия. Бонакер подошел к столу и поздоровался с компанией.

– Вы готовы ехать? – без лишних вступлений спросил он у Хродалфа.

– Конечно, чего ждать. Сегодня снимем. Там какой-то отстойник, пейзаж как на марсе – я смотрел фотографии, будет круто. Спецодежда у вас с собой? – Спросил на всякий случай Хродалф, зная, что весь багаж в контейнерах был заранее укомплектован логистами в соответствии с планом съемок.

– Вы наверно хотели спросить, распаковали ли мы все что требуется? – ответил Бонакер. – Да, распаковали и готовы ехать хоть сейчас. С господином Раухером вы встречались?

– Конечно, он же меня привез, – ответил Хауферс. – Энергичный парень – пока ехали, открыл окно автобуса и наорал на какого-то автомобильного хама, перегородившего проезд.

– Это на него похоже.

Через полчаса автобус мчался по направлению к северной части агломерации. Ехали по направлению туда, где находился вокзал, на север, но снова по другой, незнакомой дороге. Пункт назначения на этот раз назывался «Смольное» – поселок, неподалеку от которого находился объект.

Мимо проплывали промышленные корпуса и бетонные заборы. Затем началась лесополоса. Потом она резко оборвалась, и взору путешественников предстали какие-то бетонные руины, огороженные забором-стеной из бетонных плит. Из-под основания ограждения торчали успевшие вырасти за годы запустения кусты.

– Что это за разгром? – Прервал молчание Гюнтер.

– Цех демонтируют, может предприятие продали, – ответил Раухер. – У нас тут каждые лет двадцать значительную часть ландшафта не узнать. Технологии совершенствуются. Тяжелая промышленность, правда, в этом смысле более постоянная – на то она и тяжелая. А разные мехкорпуса постоянно перестраивают – оборудование поступает новое, более требовательное ко всяким там фундаментам, или даже кондиционированию. У нас регион динамичный.

– А выглядит как будто после бомбежки, – заметил Хродалф. – Хорошая локация.

Он явно имел ввиду что-то связанное с компьютерными играми или пейнтбольными пострелушками.

– Вообще нам, точнее этому городу в войну действительно немного перепало, – начал, явно намереваясь долго и обстоятельно рассказывать, Раухер. – В семьдесят пятом году, на вторую неделю войны Американская подлодка, даже известно название – «Миннеаполис», дала залп из крылатых ракет. Запуск был осуществлен из Баренцева моря. Ракеты летели целых три часа.

– Что это за ракеты? – Недоверчиво переспросила Илма.

– Крылатые ракеты, раньше они были медленные, как сейчас беспилотники, – пояснил Гюнтер.

– Да, точно, вроде беспилотников – согласился Раухер. Сейчас бы их, скорее, беспилотниками и назвали.

Ну так вот, они достигли города, когда был вечер, было уже темно, осень, темнеет рано. Люди, с тревогой следившие за ходом войны по сводкам новостей, внезапно ощутили, как задрожала земля, а в окна ударил свет от вспыхнувших хранилищ топлива.

«Интересно, если все так действительно происходило, каково им было? – подумал Гюнтер. – Игры Героев с доставкой на дом. Нехорошо конечно сравнивать ту войну с теперешними играми, но они и появились отчасти как ответ на психические раны народа после войны».

– Затем на воздух взлетел завод синтетических волокон, – продолжал Дмитрий. – Еще один удар пришелся по металлургическому заводу. Сейчас он немного в другом месте находится, также вот реконструирован, по-прежнему функционирует.

– Как вы складно рассказали, словно заучили, – заметил Бонакер, догадываясь, что это какая-то агитка. При этом, удар действительно имел место и Гюнтер об этом слышал.

– Так я это и заучил. Я вам всего лишь вкратце рассказал. Я таких политических занятий достаточное количество провел, да и, кроме того, сам интересовался историей. Историей войны, гражданской войны, и еще как у нас в девятнадцатом веке жили.

– А про большевиков? – поинтересовался Йозеф.

– А что про них? – Большевики они и есть большевики. Как-то неинтересно было.

– Говорят, они обладали какими-то секретными технологиями, – не унимался Йозеф. – Летающие диски создавали. В космос летали уже в сороковых годах.

– Да бросьте вы! – Категорично отрезал Раухер. – Это примерно то же самое, что фонарь, который мозги промывает. Ну вчера…

– Что за фонарь? – С любопытством спросил Хродалф.

– Да есть у нас тут такой фонарь. Волшебный. Как и весь дом. Вчера бы приехали – сами все увидели, – ответил Раухер.

Гюнтер вкратце пересказал Хродалфу события прошлого дня.

– А насчет большевиков и их технологий – это на самом деле интересно, – возобновил прежнюю тему Хродалф. – В колдовские оккультные штуки, конечно, с трудом верится, но технологии – мало ли… У них такие рабочие ресурсы были! Говорят, в тридцатых годах, прошлого века, когда исследовали Антарктиду, наткнулись или даже были атакованы большевистскими подлодками. А позже они, красные нашли там сеть пещер и построили в этих пещерах базу.

– И сидят там до сих пор, – страшным голосом произнесла Илма, скрючив пальцы, изображая когтистые лапы. – Глупости.

– Вот как раз колдовать они могли сколько угодно, – вмешался Раухер. – Разные дикари на экзотических островах тоже колдуют. Результаты, правда, сомнительные. У большевиков же, в отличие от дикарей, было достаточно средств, чтобы как следует оформить свои оккультные изыски. Чтобы побольше людей втянуть в это. А верхушку общества, так вообще убедить в действенности всех этих ритуалов. Что было у большевиков? Хотя бы навскидку. Мумия была? Была. Пентаграммы были? Были. Еврейский оккультизм был? Ну наверняка был.

В памяти Гюнтера всплыли старые плакаты с красным змеем в виде серпа, обвивающего окровавленный молот. У змея во лбу была шестиконечная звезда из двух встречных друг другу треугольников. Тезис Раухера подтверждения в общем-то не требовал, однако тот разошелся и начал рассказывать страшные истории из жизни добольшевистской России. В том числе и про человеческие жертвоприношения.

Когда, наконец, все темы для разговоров были исчерпаны, автобус успел проехать более половины дороги: из восьмидесяти с лишним оставалось около тридцати километров.

Когда до назначенного места оставалось всего пару километров, автобус съехал на грунтовую дорогу. Наконец, машина остановилась на берегу искусственного водоема. Из-за шторок на окнах всего пейзажа сразу было не разглядеть. Была видна только полоска берега – мелкая галька, лишенная какой бы то ни было растительности и ровная, как по линейке, береговая линия.

Вода была спокойная – ветра практически не было, но при более внимательном рассмотрении становилось ясно: что-то с этой водой не то. Она была словно вязкая какая-то, да и галька на берегу была покрыта ровным слоем красноватого налета.

– Вода была высокая, – произнес Дмитрий. – Так бы до воды слой грязи был бы, как в пустыне.

– Какая грязь в пустыне? – Переспросила Илма, натягивая защитные сапоги.

– Ну такая… Корка из засохшей грязи, вся в трещинах, а внизу грязь.

– Это не в пустыне, но тоже ничего хорошего, – поправил Гюнтер.

Первым, не считая тут же вышедшего и закурившего Вольдемара, из автобуса выскочил Хродалф. Он пробежал несколько шагов туда-сюда, выразительно вскинул руки вверх и прокричал:

– Это невероятно – Марс прямо здесь!

– И одновременно это ужасно – мы же проезжали десять минут назад жилой район, – уже спокойным голосом добавил он.

– Нужно здесь быть порасторопнее, – предупредил Раухер. – Доступ свободный, но если будем долго здесь торчать, возникнут вопросы у охраны. Вообще гости здесь не редкость – люди приезжают сюда за тем же самым – на «марсе» сфотографироваться. У нас таких «Планет» – выбирай не хочу. Есть вообще с синей, волшебного вида водой, и белым берегом. Красота! Только вредно очень. Этот отстойник не особо важен, а на других могут по голове настучать. Там, на этих строго охраняемых, шламы и другая дрянь, которую в будущем, когда появятся или внедрятся новые технологии, можно будет перерабатывать. Это как открытые склады такие.

– Что, кто-то стал бы воровать отходы?

– Стали бы. Знаете, в Сибири, туда, на восток, есть угольные месторождения. Как вы думаете, что с ними может быть не так? Точнее, чем они привлекают мелких воров?

– Крадут уголь со складов? Или вагон могут не туда оттащить, – предположил Гюнтер.

– Нет, все примитивнее. Раскапывают экскаватором котлован, нагружают самосвал и готово.

– Да ну! Это сколько копать, да и стоит оно того?

– Ну там кое-где есть такие места, что глубоко не надо копать. А насчет стоит – выходит, что стоит. Так и тут – сегодня это отходы, завтра – сырье.

– Сейчас своеобразный урок химии начнется, – произнес Бонакер. – У Хауферса текст заучен. Про сырье для промышленности будущего там тоже кое-что есть.

Начались съемки. Хауферс проговорил, что ему полагалось. При этом он профессионально жестикулировал и отыгрывал эмоции. Затем было решено снять в другом месте – просто отойти метров на пятьдесят и разнообразить фон валуном, лежавшим у берега. И тут началось. За время, которое было проведено в дороге, погода из солнечной утренней перешла во вчерашнюю, пасмурную. Потом, когда группа только выходила из машины, на сером фоне начали проплывать какие-то уже совсем темные рваные облака. Но сейчас вдруг в серой пелене вслед за одним из облаков образовался разрыв. Плывшее облако стало все шире приоткрывать этот кусок неба, и вдруг через его рваные края ударили лучи весеннего солнца. Солнце осветило значительный участок берега, казавшегося неестественно светлым на фоне темных окрестностей и хмурого неба.

Вот этот да! – воскликнул Хауферс. – Снимайте!

– Что именно? – Спросил уже обводивший камерой окрестности Йозеф, огибая на ходу стоявшую неподалеку Илму. Надо думать, он успел сориентироваться и сам догадался, что нужно запечатлеть все происходившее, хотя бы на максимальном поле зрения, захватив в кадр как можно больше, без внимания к отдельным деталям.

Раухер, чтобы не мешать и не лезть в кадр, зашел за валун и, поняв, что текст уже прочитан, выкрикивал свои «дельные» советы. В частности то, что не стоит поднимать такой переполох из-за необычного освещения – «таких кадров» можно будет без проблем дождаться еще. По его словам, надо было до следующего раза подождать и подготовиться, и тогда не бегать как ошпаренные. Его никто не слушал и не стал объяснять абсурдность его плана. Что за следующий раз? По заказу?

Хродалф тем временем запрыгнул на валун и скомандовал Йозефу:

– Заходи отсюда!

Теперь ведущий был на фоне бивших с неба лучей, четко просматривавшихся в мутном воздухе.

Хродалф начал что-то импровизировать на тему: «посмотрите, какая картина, далеко ли это место он ближайшего поселения? Сто километров? Двести?».

Потом он спрыгнул, потащил Йозефа к берегу и заставил его снимать противоположный берег, также освещенный солнечным светом, выделявшим его на фоне хмурого неба.

Картина была в чем-то апокалиптическая. Если бы был соответствующий музыкальный фон, то впечатление бы создавалось однозначное и исчерпывающее.

– Надо чтобы еще пролетало чего-нибудь, – раздумывал вслух Хродалф.

– Вертолет что ли? с прожекторами? Как бы водил и искал кого-то? – Предположил Раухер. – Действительно… было бы кино.

– Да причем здесь вертолет… – с досадой ответил Хродалф. – Листья, мусор, гарь какая-нибудь.

– А-а, понял о чем вы, – Ответил Дмитрий. – Чтобы впечатление создать. Только здесь этого в принципе быть не может. Гореть тут нечему, если только специально костер не развести. Ошметки грязи не летают, как ветер не дуй. Вот пыль, по идее, может подняться.

– Все, – выдохнул Хродалф. – Солнце скрылось.

Очередное облако действительно погрузило окрестности в унылую серость.

– Так, мы минут двадцать можем подождать – мы тут не так много времени провели, – не унимался Раухер.

– Поехали вон туда, – Хродалф махнул рукой в сторону восточного берега. – На западе тучи темнее. Если так же высветит, то контраст будет максимальный. Оттуда вроде еще часть поселка видно – вон вышка торчит. Мы поселок в кадр потом захватим – покажем, что здесь совсем рядом живут люди.

Группа и вышедший из своего укрытия Раухер заторопились к автобусу. Илма с Хродалфом задержались у берега и что-то рассматривали вдалеке. Гюнтер добрался до автобуса и забрался вслед за Йозефом в салон. Пол машины был покрыт бурыми следами. Володька, стоявший у открытой двери пробурчал что-то по-русски, на что Раухер ответил тоже по-русски.

В наушнике у Гюнтера прозвучал перевод:

– «Конец проститутке!» – «Согласен».

Протащившись минут пять по шуршавшей мелкими камнями грунтовке, машина остановилась. Группа заторопилась на выход. Йозеф чуть задержался и обратился к Раухеру:

– Вы извините, но у меня переводчик включен.

– А за что вы извиняетесь? Я сам вначале рекомендовал открыть их и держать при себе телефоны. У нас не все по-немецки хорошо могут говорить.

– Да нет, – не унимался Йозеф, – сейчас Вольдемар, насколько я понял, назвал свою машину проституткой, когда мы напачкали тут. Вы еще согласились.

– А-а это… Ну тут переводчик не может… Иногда не переводит как надо. Я думал, ругательства тоже там есть. В моем есть.

– Гюнтер слушал разговор и с трудом сдерживал смех.

– Это означает примерно «какая досада». Проститутка тут ни причем. Это слово такое – у него значений очень много. А вот, если бы он решил повести себя как более воспитанный человек… Ну, в незнакомом обществе… Мы-то все же уже одна команда… А вот при незнакомых людях он бы мог сказать слово «блин». Вы знаете блины, блюдо такое, круги из теста?

– Знаю конечно. Русские блины. Вообще, и не только русские.

– Ну а в такой особой ситуации можно сказать «блин» и всем все понятно будет, и прилично выглядит. Пока голова Йозефа переваривала новые знания, Хродалф успел пройтись туда-обратно вдоль берега. Видимо, выбирал наилучшее, на его взгляд, место для съемки. Вернувшись к автобусу почти бегом, он начал торопить оператора, то есть Йозефа, чтобы тот проследовал за ним.

Через пять минут ожидания Хродалф получил кадры, которые его устроили. Правда, на этот раз было совсем не то, что на первой стоянке – водоем был покрыт полумраком пасмурного дня, а вот поселок был на несколько минут довольно отчетливо высвечен. Антенна мобильной связи вообще выглядела, как вырезанная из белой бумаги и наложенная на фон темного неба. Скатные крыши домов тоже выглядели неестественно светлыми. Все выглядело довольно необычно. Когда солнце снова скрылось, съемочная группа во главе с Хродалфом пришла к выводу, что снято достаточно.

Автобус поехал по направлению к поселку – Вольдемар предположил, что там можно набрать воды и помыть сапоги.

– Канистры для воды надо было заранее наполнить, – проворчал Дмитрий.

– А я откуда знал? – отозвался Вольдемар

– Колонки не будет – ручей поищем, или в озере помоем – их вон сколько, – размышлял Раухер.

Проехав взад – вперед по нескольким улицам поселка, никакой колонки путешественники не обнаружили. Опять, как и вчера, вокруг были разношерстные дома из кирпича, красновато-бурые, неоштукатуренные. Встречались обшитые металлическими или пластиковыми сайдинговыми панелями. Попалось два дома, выполненных в немецком стиле – белых, с фахверковыми раскосами. Здесь они смотрелись довольно странно и не к месту – богатые дома были или просто большими и неотделанными, или отделанными сверху донизу сайдингом.

Вдруг автобус остановился у какого-то металлического павильона, оказавшегося магазинчиком. Водитель выскочил и устремился внутрь. Через минуту с небольшим он вернулся обратно.

– За сигаретами сбегал, – пояснил Раухер, смотря что-то в телефоне. – Здесь речка рядом – мы бы уже там были, если бы здесь не стояли. Поехали, я понял какую колонку ты тут хотел найти, людей мотаем взад-вперед. – Сказал он, обращаясь к водителю.

Автобус снова выехал на проселочную дорогу, потом с нее на асфальтированную, но, едва набрав скорость, снова затормозил.

– Вот ручей, – Раухер махнул рукой в сторону обочины. Четверо немцев в сопровождении контрагента направились к кустам, за которыми действительно показалась вода. Дмитрий, в отличие от остальных, сапоги не одевал. Свои туфли он умудрился не запачкать, для чего все время съемок суетился в стороне от грязного берега, выбирая удаленные от воды участки, покрытые редкой травой. Путешественники начали ходить туда-суда в воде, пытаясь смыть присохший бурый налет.

– Шлам присох. Надо чтобы размок, – начал давать советы Раухер. – Можете потереть об траву, – он указал в сторону берега, заросшего осокой. – Я сейчас спрошу у Володьки – может у него щетка есть. Она у него, чтобы в салоне подметать, – и он ускакал к автобусу.

Илма, вскрикнула, пожаловавшись на боль. Пытаясь очистить обувь, она споткнулась и подвернула ногу. Едва сохранив равновесие, она все же набрала полный сапог воды.

– Что случилось? – спросил подходивший Раухер, определенно, обративший внимание на плаксивые крики.

Хродалф тем временем направился к девушке, схватил ее за руку и неуклюже поволок к берегу.

– На берег! -скомандовал Дмитрий, когда Хродалф и без его советов уже делал свое дело. – И быстрее.

Илма, поддерживаемая за руку Хродалфом кое как выбралась на поросший мелкой травой бережок. Раухер небрежно бросил раздобытую щетку на траву и ухватил девушку за локоть, потом подтянул к себе, как бы желая оттащить подальше от берега, на середину поляны.

– Нога болит? Сейчас сапог стряхивайте, а я вам помогу – буду вас держать. Хорошо?

Он обхватил ее сзади за руки и словно приготовился трясти ее сам.

– Да, конечно, – ответила она и стала трясти ногой. Неуклюжий, при этом просторный сапог из тонкой прорезиненной ткани сползал, но очень медленно.

– Не получается! – прохныкала Илма.

Гюнтер стоял на берегу в одном сапоге и уперся пальцами второй ноги в землю, стараясь как можно меньше запачкаться. Равновесие он удерживал с большим трудом. Йозеф стоял посреди ручья с кислым видом – он, по его словам, также набрал в сапог воды. Хродалф, решив что итак сделал достаточно, шлепал куда-то против течения.

– Я знаю, что нужно делать, – заявил Раухер. – Видите вон ту корягу? Сейчас подойдем туда, вы зацепитесь пяткой и стяните сапог.

– Да, хорошая идея, – прозвучал ответ.

Оба двинулись к кустам, около которых действительно торчали несколько коряг. Раухеру явно по душе была эта возня, но голос у него был такой удрученный, словно он набрал воды в оба сапога, ну или намочил свои туфли.

– Ничего что я вас так схватил? – поинтересовался Дмитрий.

– Нет, все нормально, я бы сейчас упала, у меня нога ноет, подвернула.

Бонакер поставил освободившуюся от сапога ногу в резиновый тапок и наблюдал за происходящим.

Сапог действительно подавался, но все же с трудом. Раухер изловчился и встал так, что Илма стала опираться на него своим задом. Потом он вытянул одну руку, пытаясь дотянуться до сапога и столкнуть его. Учитывая, что сапоги были сделаны из тонкого материала, который можно было тянуть на себя, но никак не толкать, идея была сомнительная.

«Вот нахал!» – подумал Гюнтер.

Когда сапог полетел в траву, Раухер оставил Илму стоять на одной ноге, а сам метнулся к куче резиновых тапок, разложенных на берегу. Вскоре Илма заковыляла в сопровождении Дмитрия к автобусу. В одном тапке и одном сапоге.

– Заканчивайте, господа, и не забудьте щетку. Я сейчас полиэтиленовые пакеты посмотрю, – прокричал, обернувшись Раухер.

– А зачем мы тут плещемся, если пакеты были? – задал Резонный вопрос Хродалф. – Разулись бы и в них бы все сложили. Неужели рабочие не вымыли бы эти сапоги?

– Не знаю, – обреченно выдохнул Бонакер.

Когда Гюнтер, Хродалф и Йозеф добрели до автобуса, Илма сидела на сидении, а Раухер стоял у отодвинутой настежь двери и чего-то оживленно рассказывал.

– А где пакеты? – Спросил Гюнтер.

– Да не нашел. Я думал есть – они постоянно валялись, а когда понадобились – не оказалось. Щетку не забыли? Володьке еще потом салон мыть.

– Вот она, – Бонакер протянул тщательно прополосканную пластиковую щетку.

Раухер взял ее и бросил куда-то под переднее сидение.

Обратная дорога прошла практически в полном молчании. Всем хотелось отдохнуть – было уже полвторого.

– После обеда поедем к рабочим, – напомнил Раухер.

– Да, у меня все готово. Только бы сюрпризов, как вчера не было, – ответил Гюнтер. Под «все готово» он подразумевал прочтение плана съемок.

– Это более приличные люди. Я позавчера им тексты сбросил, вчера еще дополнительно уточнил. Сейчас пообедаем, потом поедем.

Никто ничего не ответил – все изрядно утомились.