Читать книгу Ингибитор. Фантастика - Алексей Аронский - Страница 6

Автомобиль ехал по узкой улице нырявшей то вниз, то уходившей вверх. По сторонам проплывали отдельные домики, скрывавшиеся в деревьях. Адель сидела, притихнув на заднем сиденье и тыкала пальцем в планшет. Гюнтер сидел на переднем пассажирском – вести ему не хотелось, так как значительная часть пути приходилась на такие вот извилистые улочки. Компьютер на таких участках мог справиться с этим намного лучше водителя.

Наконец, после очередного поворота автомобиль выехал на автобан и помчался в северном направлении – в Штутгарт. Адель, по всей видимости, просматривала каталоги тряпья, которое планировалось набрать при набеге на торговый дворец на тамошней Фрайхайт-Плац. Таких Стеклянных дворцов – коробок, неумело подражавших очертаниям старинных замков, было полно и в маленьких городках поблизости – два даже в самом Тюбингине, на окраинах, но, как Гюнтер прекрасно знал, логика не лучший советчик при планировании шопинга, особенно когда надо загладить мелкую ссору. Две недели назад запланировали слетать в Лондон на выходных, но ожидаемую премию Бонакер не получил, да и Лондон не любил. К тому же, близился двухнедельный отпуск – вот тогда можно было и съездить куда-нибудь, но скучавшая дома Адель, недоучившаяся двадцатишестилетняя студентка колледжа, ушедшая, как это называется, на академический тайм-аут, так далеко, аж на целый месяц, загадывать не хотела – вот и поругались. А сейчас Бонакер свозит свою Адель в Хандельсхауз и все поправит.

Бонакер откинулся в кресле и смотрел то в одну сторону, то в другую. Автомобиль набрал положенные 150 км/час. Слева по соответствующей полосе проносились и уходили вперед автомобили, которые управлялись вручную.

«Пройдет немного времени, – размышлял Гюнтер – и этот пережиток уйдет в прошлое – и все станет наоборот, и компьютеру доверят гонять машины быстрее, чем живым водителям. Прогресс – дело хорошее, но с другой стороны из-за этого прогресса приходится сейчас работать в агентстве, а не на себя».

Гюнтер опять с тоской вспомнил, как в двадцать седьмом году он уволился с телеканала AktuelleWN, купил автомастерскую, и, казалось, наконец, стал хозяином своей жизни. А потом вмешался этот прогресс и все испортил.

Неожиданно на весь салон прозвучал сигнал, напоминающий полицейскую сирену, только несколько мелодичнее. Так и было – на дисплее у левого зеркала виднелась машина дорожной полиции, быстро приближавшаяся и не снижавшая скорости. На обеих камерах, закрепленных по бокам ветрового лобового стекла замигали синие огоньки.

– Сядь нормально, убери ноги с сидения, – раздраженно обратился Бонакер к Адель. Та в ответ недовольно фыркнула, но отложила свой планшет и вытянулась. Гюнтер смотрел в темный кружок камеры, под которым мигал синий огонек.

– Обервахмистр Фридрих Улфенс, – раздался голос из миниатюрной колонки шайбы, укрепленной на приборной панели.

Салон автомобиля на время перестал быть личным пространством – много лет назад такое сильно всех раздражало, теперь все привыкли. Огоньки и сирена, как ни странно, отчасти служили тому, чтобы вызывать меньшее неудобство – у людей не возникало чувства незаметной слежки, хотя, что бы мешало…

– Приятной дороги, герр Бонакер, – снова ожила колонка. Полицейская машина унеслась вперед. Снова салон превратился в кусочек дома. До Штутгарда оставалось каких-то двадцать километров.

Первые полтора часа они проболтались по огромным залам центра. Точнее, Гюнтер болтался, вяло осматриваясь по сторонам, а Адель таскала его из одного магазина в другой. В одном из них купили, ну с точки зрения Бонакера, пришлось купить очередной набор посуды: кастрюли, какие-то еще штуки, названия к которым он не знал и не придумал бы – какие-то квадратные штучки с крышками. Пироги в них что ли делать? Это была какая-то вздорная слабость Адель – готовила она мало, да и, честно сказать, заурядно, но почему-то уже накопила целый арсенал всех этих кухонных принадлежностей, который пылился в шкафах. Когда рано или поздно настанет время переезжать из съемных апартаментов, то Гюнтер с радостью оставил бы эту кучу стекла и металла в хозяйских шкафах и тумбочках.

Через полтора часа события приобрели некоторое развитие – Адель отправилась в салон – Гюнтер их все назвал салонами – парикмахерские, маникюр и все такое. Теперь, наконец можно было просто пойти где-нибудь перекусить и сесть в машину.

Обратный путь проделывали уже под вечер. Адель сидела также сзади но в этот раз оживленно говорила то про одно, то про другое – то про покупки, то про Лондон. Создавалось впечатление, что для счастья ей надо большой автомобиль, в который загрузить кучу барахла, в том числе и посудный набор и на всем этом погрузиться в самолет, ну или транспортный поезд, и в Лондон. Потом, правда непонятно, что делать, через несколько дней ведь будет все сначала, и вместо Лондона в списке желаемых для посещения городов займет какое-нибудь другое место. Адель была простой в ментальном плане девушкой, но с ярко выраженным сексуальным началом. Бонакеру это нравилось. Предыстория этих отношений была довольно ординарная для современного европейского общества.

Два года назад, так же весной, только чуть позже, в мае, Гюнтер отправился на Нойзидлер-Зе. Как раз тогда они с Хельдой уже перестали жить вместе. Отчасти и причиной для поездки послужило желание отвлечься на после неприятных семейных событий что-нибудь умиротворяющее. В качестве приятного и умиротворяющего занятия служила пейзажная фотография. Бонакер захватил пару камер – одна редкая пленочная, другая цифровая, набор оптики, и направился в австрийский Бунгерланд. Поехал он на своем автомобиле. В планах было вообще провести все время отдыха в палатке, может быть даже не на оборудованном для этого месте, а где народу поменьше, где можно помимо всего расставить удочки и весь день попивать пиво, ну а потом уже и пофотографировать местные красоты.

Первый день так и прошел. Было жарко, вдали виднелись многочисленные островки, рощи на них тонули в жарком туманном воздухе – бывает так, когда в жару откуда-то берется такая легкая дымка. С этих островков доносились характерные звуки – обрывки музыки и голосов. Расстояние искажало эти звуки – музыка превращалась в ритмичное уханье, из голосов вымывались все звуки и оставались какие-то невнятные визги, похожие на звуки птиц вдалеке. Атмосфера располагала к безмятежному отдыху и созерцанию.

На второй день Гюнтер взял-таки цифровую камеру, навинтил длиннофокусный объектив и начал разглядывать островки. Берега некоторых из них были заняты палатками и отдыхающими – на фотографиях они были ни к чему, и тогда он решил подняться на один из близлежащих известковых холмов и поснимать что-нибудь более отдаленное оттуда, благо дымки в этот день не было. Оставив на всякий случай около своего импровизированного городка охранную камеру, он направился на холм. По пути появилась мысль вообще свернуть этот лагерь, поставить машину на стоянку, взять лодку и переплыть со всем барахлом на островок. Наконец, добравшись до вершины холма, Гюнтер начал свои творческие поиски. Несколько кадров получились многообещающими.

Далеко на юге стороной проходила темная туча. также с высоты открылся вид на несколько островков, берега которых были незаняты. А вот к западу поверхность озера была заполнена всевозможными плавательными штуками. Именно штуками, по другому никак не скажешь. Ладно бы обычные для этих мест парусники, красиво дополняющие пейзаж, но как назло именно сейчас не было ни одного -безветренная погода. Зато было полно деревянных лодок и еще больше разных надувных матрасов и кругов с большими задницами. да ладно бы женскими задницами – поверх большинства плавательных средств возвышались волосатые могучие животы, обладатели которых свешивали ноги в воду и так плавали – по всей видимости, папы приехали со своими семьями. Бонакер с тоской вспомнил про недавние скандалы с Хельдой. Один раз он даже хотел съездить ей по лицу, но сдержался – Грэтта и Зигфрид были дома, а выяснять при детях отношения таким образом он бы ни за что не решился.

Сделав серию фотографий отдаленных берегов, Гюнтер вернулся к изучению разнообразной публики, плававшей в западной части. Удается же некоторым делать смешные фотографии, но это был не его жанр. Просто хотелось посмотреть, на что способен недавно приобретенный длиннофокусный объектив. Проще говоря, поиграться. Подзорная труба была что надо. Неожиданно взгляд сам собой направился на одну из дальних лодок, попавших в поле зрения. Гюнтер даже не сразу понял почему его взгляд устремился именно туда – все произошло на каком-то подсознательном уровне. В передней части лодки, облокотившись спиной на нос сидела молодая девушка с большой обнаженной грудью – дело в общем-то для обычного немца довольно ординарное, но вид у нее был уж сильно расслабленный, по лицу было видно, что она что-то бормотала, а из за бортов деревянной лодки торчало согнутое колено. Да у них там секс – подумал Гюнтер. Вот же ушлый должно быть парень там орудует – Гюнтер бы сам вряд ли решился на такое приключение, когда кругом плавает полно народу на разных говнотопах. Вот если вечером, когда никого нет – тогда да. Гюнтер несколько раз щелкнул, потом отвел камеру в сторону, и уже невооруженным глазом заприметил темно – зеленую лодочку застывшую неподвижно вдали – может, через несколько минут ее развернет, и откроются новые подробности. Хотя, возможно она просто загорает – вот и заплыла специально подальше. А может там и не парень вовсе, а другая девица – это лет двадцать назад, во времена своей молодости, Гюнтер мог увидеть такие интересности разве что в особой порнухе – сейчас нравы распустились. Бонакер навел камеру на свою стоянку – с холма ее было видно. Все было тихо и мирно. В сотне метров от палатки проходила тропа – по ней шла группа отдыхающих, послышалась музыка. Как хорошо – пронеслось в голове Гюнтера – второй день ни одного звука, напоминавшего про юбилейный год, только звуки отдыхающих и веселящихся людей. Март был уже позади, но власти, как и следовало ожидать, зарядили торжества на весь год.

Объектив камеры снова направился на зеленую лодку, которая стояла на том же месте. Девушка кому-то чего-то говорила, болтая свесившимися руками и плеская ладонями по воде.

«Чего она там разъясняет? – с любопытством размышлял Гюнтер. – И кто там ее внимательно слушает».

Сам Гюнтер не был поклонником таких поз, и способов, которые нарисовало его воображение для предполагаемого спутника этой любительницы позагорать. Но решил рассмотреть все, что позволит его оптика. Не бросать же такое захватывающее наблюдение. Лицо у девицы было приятное, несколько не соответствовало тонкими чертами довольно пышной фигуре. Длинные каштановые волосы были несколько растрепаны и спадали по плечам, часть прилипла к спине – она, возможно купалась, или намазалась чем-то.

«Давай же двигай, разверни ты эту свою лодку! – думал Бонакер, – Дай же посмотрю что там у вас делается».

Потом его вдруг обожгла мысль – а что если она увидит, что на холме кто-то стоит и пялится на нее через, здоровенный объектив? Тут же он оторвал взгляд от видоискателя и огляделся, сопоставив видимые размеры людей и объектов, разбросанных по округе. После этого он успокоился. Находившиеся намного ближе люди выглядели как маленькие фигурки, и можно было лишь разглядеть, стоит человек, сидит или лежит. До лодки было километра полтора – это расстояние Гюнтер вычислил, взглянув на карту в телефоне и сопоставив расположение некоторых островков.

Колено, на которое был оперт объектив затекло, и Бонакер решил немного размяться, потоптался взад-вперед, потом взглянул на густой кустарник позади себя. Сходив в туалет, Бонакер возобновил свои наблюдения.

«Наконец-то!» – радостно подумал Гюнтер. Свешавшиеся плетьми руки далекой фигурки потянулись к веслам, торчавшим из лодки, причем пересаживаться на среднюю скамью она не стала. Напрашивался вывод, что она была одна, а сейчас просто решила развернуться. «Сама гребла что ли?» – недоумевал наблюдатель. Лодка развернулась кормой к берегу и оказалось, что кроме девушки в лодке действительно никого не было. На задней скамье стояла сумка с вещами, а на средней, на которой обычно сидят, когда работают веслами, можно было разглядеть маленький треножник с камерой и ноутбук. И да, сама девушка была полностью обнажена. «Вот это да! – подумал Бонакер. – Она чего там делает? любительскую порнуху снимает? А может с кем-то так общается – не зря компьютер там стоит».

У Гюнтера на протяжении долгого времени плохо укладывалось в голове как молодое, хотя он и сам не старпер… скажем так, поколение, следовавшее за его поколением… как легко оно шло на такие вот вещи – девушки добровольно и с охотой снимали себя в порнушных видео, и все это в открытый доступ. Раньше все было более логично – это было средство заработка, пусть и своеобразного, а теперь общественная мораль претерпела причудливые трансформации.

Все эти примерно полчаса подглядывания придали неторопливо начинавшемуся дню новую энергию. После недолгих раздумий в голове Бонакера родился незатейливый план, и он устремился вниз с холма.

«Главное сделать все без промедлений».

Спускаясь с холма к своему «лагерю», он отыскал в телефоне то место, где многочисленные отдыхающие берут лодки и надувные «пузыри» всех разновидностей. До заветного пункта было полтора километра – по тропинке пешком минут двадцать, а если бегом, то вдвое быстрее. Гюнтером овладел азарт. По пути до машины план изменился – лодку можно было не брать, а воспользоваться взятым в поездку надувным матрасом. Вскоре Гюнтер направился к предполагаемому месту нахождения желаемого объекта – разглядеть с уровня берега оказалось сложнее – с высоты картина разворачивалась почти как на ладони, а теперь была лишь линия горизонта, на которой болтались лодки.

«Далеко она за это время вряд ли уплывет» – размышлял Бонакер.

Через полчаса желаемое судно четко обозначилось в пределах видимости. Как и торчавшая из-за бортов голова с каштановыми волосами. «Глубоко здесь» – подумал Бонакер и на мгновение стало не по себе. Кроме того выпитое пиво дало о себе знать. Гюнтер как можно неторопливее и непринужденнее лег поперек матраса и свесил нижнюю часть тела в воду. Отлив, он еще полежал так несколько минут и попробовал грести руками, плывя на матрасе лежа поперек. Оказалось не так удобно. К этому времени хитрый план окончательно сформировался. Надо поболтаться рядом, а потом будет постановка. Со стороны все выглядело так:

Над гладью озера безмятежно болталась лодка, весла были небрежно брошены в воду и медленно колыхались. Находившаяся в лодке девушка склонилась над чем-то, очевидно, находившимся на средней скамье. Внезапно раздался взволнованный крик.

– Фройляйн! Я извиняюсь, прошу вашей помощи!

Девушка встрепенулась и начала оглядываться по сторонам. Метрах в тридцати неуклюже плескался мужик, треплющий в руках наполовину сдувшийся надувной матрас.

– У меня матрас похоже порвался, я неважно плаваю.

– Подождите, держитесь! – прозвучал в ответ взволнованный крик. Она нырнула на дно лодки, видимо, чтобы одеться, и вскоре вынырнула. На ней уже был какой-то халат. – Сейчас, я тоже не умею! – она стала хвататься за весла, но лодка только задергалась.

Мужик тем временем медленно двигался к лодке, волоча матрас, и одновременно держась за него.

– Вам не стоит грести. Я всего лишь уцеплюсь рукой за лодку и надую свой «корабль».

– Хорошо, если можете сами, то плывите сюда, а то я боюсь вас веслом ударить.

Вскоре мужик уцепился рукой за корму лодки, в которой беспокойно металась девушка в каком-то банном халате.

Гюнтер с любопытством зыркнул на любительницу снимать себя в порно видео, оказавшуюся теперь так близко. Голос у нее был приятный и даже какой-то интеллигентный. Она пыталась как-то проявить участие, задавая какие-то несуразные вопросы вроде, того, насколько бы ему хватило так проплыть. Очень воодушевляюще, но она и в правду была взволнована.

– Сейчас, подождите, – с деланным спокойствием произнес Гюнтер, – разберусь с этим клапаном, надую, и матрас будет как новый, только отдышусь.

Попутно он стал рассказывать, как приехал сюда на дикий отдых. Про фотографию, особенно с мощной оптикой решил пока умолчать.

– А вы здесь с компанией наверно? – Бонакер демонстративно оглядел лодки в округе.

– Ну не совсем. У меня компания вот, – она кивнула на ноутбук. – Я и сейчас общаюсь. Без общения не могу долго, а так да, одна приехала.

Примерно через десять минут разговора и возни с совершенно исправным матрасом, который так и не был как следует надут, Гюнтер предложил Адель покатать ее на лодке, еще и для начала поманерничал, что ему бы догрести ближе к берегу, а то плыть тяжело.

– Ой, ну конечно, – оживилась Адель, – а то вдруг вы не доплывете. Слова она подбирала что надо. Гюнтер залез в лодку, побеспокоился, как бы технику не залило водой и предложил перейти на «ты». Все прокатило. Вскоре лодка уже рассекала гладь озера. Адель села назад и с любопытством разглядывала «спасенного» ей человека. Гюнтер тем временем довольно ловко и органично сел на уши спутнице – она оказалась хорошим слушателем, рассказала также о своих увлечениях и занятиях. Оказалось, она училась в колледже на модную специальность – инспектор по экологической безопасности. Сессию не сдала, вылетела с курса и в расстроенных чувствах поехала отдыхать. А насчет свободного времени – она действительно принадлежала, если можно так сказать к новой генерации европейской молодежи. Любила онлайн-игры, причем нового поколения, отчего и не расставалась с ноутбуком.

«Может быть, – подумал Гюнтер, – это на учебу и повлияло».

После полутора часов плавания было решено двинуть к одному из островков и искупаться. Ожидания Бонакера, да, наверно и Адель не были обмануты. Она оказалась, выражаясь языком психологов, довольно контактной. После десяти минут плавания Гюнтер пожаловался на то, что у него руки от весел гудят и ему нужно размяться, для чего придумал аттракцион – встал на отмели и предложил Адель ухватиться ему за руки, после чего начал, тяжело ворочая ногами, довольно энергично бегать, рассекая воду. Адель, радостно повизгивая скользила по воде, поднимая гребни брызг. После нескольких таких проходов Гюнтер по-настоящему запыхался и тяжело дыша, плюхнулся на воду, уставившись в небо, но и поглядывая при этом на Адель. Та легла на живот, ну или оперлась рукой на дно и начала убирать мокрые и спутавшиеся волосы с лица. Гюнтер обратил на это внимание и высказался в таком духе, что ничего не поделаешь – прическе после таких забав конец.

– Да подумаешь! – ответила она, – Давай еще. После второго раза Гюнтер не стал падать, а утащился вместе с Адель туда, где поглубже, и нырнул так, чтобы только голова торчала. Потом подтянул ее к себе, и через какие-то мгновения она уже сидела на его согнутой руке – под водой ведь можно человека одной рукой удержать. Второй он подтянул ее голову к себе, как бы пытаясь поправить ей волосы – та не ничуть не смущалась, а в свою очередь обхватила его рукой за плечо, ну а дальше больше. Ночь уже провели на островке – перетащили на лодке палатку и вещи, поставили машину на стоянку.

Это было два года назад. С тех пор свою заброшенную учебу Адель так и не возобновила. Это несмотря на то, что Гюнтер время от времени высказывался в том духе, что следовало бы это сделать. Когда после посещения торгового центра автомобиль мчался обратно, на телефон Бонакера пришло сообщение от Рейнхардта Хоффмана – давнего приятеля, даже сказать больше, друга. У него была привычка отправлять тем, кого долго, не видел вначале сообщение, потом уже звонить. Может эта привычка объяснялась какими-то особенностями его работы – он был служащим в министерстве пропаганды и нередко общался с важными шишками. Возможно, в его телефонной книге были заготовлены шаблоны таких сообщений. Через несколько минут Хоффман позвонил сам. Автомобиль к тому времени уже подъезжал к Тюбингену. Из довольно эмоционального, хотя и непродолжительного разговора следовало одно – у Рейнхардта было какое-то по-настоящему важное дело, обсудить которое он хотел, как ни странно, в пивном парке.

Услышав этот разговор, Адель несколько удивилась, но через несколько минут забыла о нем, предвкушая разбор и распаковку покупок.