Читать книгу Колышутся на ветру - Алексей Воскресенский - Страница 6

* * *

Во втором классе уже не была изгоем. Речь улучшилась вслед за отношениями, а к цвету кожи все, наверное, привыкли. Я спешила в школу пообщаться перед уроками, побегать по длинным коридорам в салки, попрыгать в резиночку. Помню: в спорте выделялась среди девчонок, да и некоторых парней – быстрее всех бегала и выше всех прыгала. Ощущала в себе много сил и одновременно воздушную лёгкость. Возможно, этот набор качеств и привёл меня в танцы.

Во втором классе внезапно открыла для себя новый мир. Мама как женщина светская, образованная и современная, раз в неделю ходила в Большой театр на балет.

В то время балет в СССР был сродни религии, но религии для интеллигенции. Новости и заголовки газет то и дело вещали про успех советского балета. А я знала лишь то, что в балете танцуют красивые девочки в белоснежных платьях. Они похожи на фей и кукол.

– Марина, ты уже достаточно взрослая. Сегодня я возьму тебя в театр, но пообещай вести себя достойно, – говорит мама, примеривая блестящее ожерелье, похожее на люстру.

Я не совсем понимала, что значит достойно, и идти мне туда совсем не хотелось, но ответила:

– Конечно, мамочка.

Любовь или страх? Уважение или конформизм? Делать то, что говорит мама, в нашей семье – главное негласное правило. И даже если я хотела сказать «нет» – передумывала и говорила: «Конечно, мамочка».

И вот, нарядившись в лучшее платье, ощущая себя не в своей тарелке, захожу в Большой театр. В тот первый раз меня неожиданно переполнили волнующие ощущения. Это было не то, что идти с папой в кино. Это было, как я тогда определила, величественнее. Все эти серьёзные люди, вся атмосфера. Начиная от вида самого здания, узорной лепнины, огромных люстр, фресок, лестниц с ковровыми дорожками, заканчивая креслами и полом – всё настраивало на восприятие настоящего искусства.

Возможно, захваченная этими ощущениями великого, я изменила свой скептический настрой. А когда началось действие – и вовсе замерла, уставившись на сцену. Позже словила себя на том, что невольно двигаю ногами и тяну шею вслед за парящими по сцене балеринами. По телу пробегали мурашки, и внизу живота захватывало, будто качаешься на качелях. Я смотрела на маму, она лишь кивала головой мне, мол, вот видишь, я же знала, что тебе понравится.

Мне понравилось. Настолько, что в детском мозге поселилась идея, что я тоже смогу так танцевать. В тот первый день ничего не сказала маме, потому что мне казалось, что смешно хотеть невозможного. Но после нескольких дней самопроверок, когда я прыгала и кружилась по своей комнате, решилась.

– Мама, я хочу быть балериной.

– Замечательно, девочка моя, это замечательно – как-то загадочно отвечает она.

– Я же смогу быть как они?

– Это не так просто, Мари. Только бог знает.

– Когда ты меня отведёшь учиться?

– Нужно подождать до третьего класса, тогда будет набор. А пока, ты сама должна заниматься.

– Хорошо, мамочка.

До третьего класса оставалось прожить весну и лето. Мы чаще стали ходить в театр. Дома я пыталась повторить то, что видела на сцене. И уже как-то неловко себя ощущала, играя с мальчиками в футбол.