Читать книгу Дурацкий кораблик - Алексей Юрьевич Лавров - Страница 14

Боцман притащил местную одежду, но выдал только мне, Плюшу, Чернышу и Люту, боевикам, короче. Остальным велел потерпеть до подходящего случая. Мы переоделись и отправились с дедами договариваться насчѐт девок.

Зашли в припортовый кабачок, сделав вид, что незнакомы. Они подсели к каким-то бандюгам, спросили рому. О чѐм-то с ними говорили, смеялись, пили, ругались. Наконец, боцман вместе с колоритным типом направился к выходу, а Бил остался, о чѐм-то ругаясь с местными. Мы пошли обратно на пристань, деды показали нам клиентов, дальше они сами договорятся. А пока нужно лодку купить.

Покупали долго и шумно. Нужный размерчик нашли быстро. С виду тоже ничего, ухоженная. Но с хозяевами вышла морока. Черныш свистнул лодочникам, ткнул пальцем в посудину и показал серебряную монету. Явно сдуру. Что началось! Орут по своему, хватают за одежду.

По-английски разобрали только ругань и «мало». Попытка показать отсутствие интереса вывела переговоры на новый уровень. У лодочников в руках заблестели ножи, а на рожах заиграли мерзкие ухмылки.

Эх, торговаться, так торговаться! На меня как-то даже внимания не обращали, аж обидно. Ну и зря. Порвав дистанцию, хватаю ближайшего за… гульфик, а в другой руке кортик сверкнул.

– За лодку монета и твои яйца. Пойдѐт? – предлагаю деловым тоном.

– Гхм, монеты достаточно, мистер, – внятно по-английски, хоть и с акцентом, просипел лодочник.

Черныш бросил монету им под ноги. Местные приняли оплату и смылись, злобно оглядываясь. По любому вернутся для мести, а нам того и надо. Руда ж приказал зачистить все контакты, а тут неудобно, людно.

Да и некогда пока. Только приняли новое имущество, занялись лодочным бизнесом, глядь, первые клиенты идут. Деды в приятной и шумной компании. Бил, оживлѐнно жестикулируя, что-то объяснил спутницам, показывая на нашу лодку. Те покивали и полезли в посудину.

– Давайте, сынки, – напутствовал нас дядя Яша, отдав концы.

Мы дружно заработали вѐслами. Шлюп стоит к каторжнику правым бортом, так мы гребѐм к левому. Ну, не к борту, а как бы мимо, но рядом, не торопясь так, вроде, прогуливаемся. С борта нас конечно окликнули. Типа, парни, хорош мозоли натирать, правьте сюда, отдохните. Мы не обращаем внимания, вроде, даже смущаемся. Молодцы со шлюпа обратились к девчатам на прямую. Те с хихиканьем приняли заигрыванья. Мы ещѐ больше засмущались и дальше гребѐм. Девки стали возмущаться, даже орать на нас.

Блин, ну как хотите. Пристали к борту. С палубы сбросили трап, девы с видимой сноровкой полезли на борт. Мы сидим в лодочке, стыдливо потупив глазки. Оказывается, эти дамы пренебрегают нижним бельѐм.

– Эй, ребята, привяжите шлюпку и поднимайтесь, это надолго. Да-да, ты, лезь сюда, угостим. – Кричат нам и машут руками. Мы недоумѐнно переглянулись и уставились наверх. Типа, не понимаем.

Послушали ещѐ немного уговоров, переходящих в ругань и согласились. Заранее сделали лица подурнее и полезли на палубу. Девок уже не видно, увели. Встретили нас радушно. Протянули мне кружку. Хм, добрый у них ром. Однако пришлось закашляться, как с непривычки. Меня добродушно похлопали по спине.

– Малыш, хочешь посмотреть на пушки? Ну, пушки!!! П-ш-ш! Ба-бах! Во, понял! Вон там, идѐм со мной, – ражый детина приобняв за плечи подталкивает меня к трапу на орудийную палубу. Оглядываюсь. Черныш с лысоватым заходит в кубрик, Плюшевый с чернявым идѐт к носовой надстройке, а Лют, распахнув глазищи, с открытым ртом слушает рыжего плотного дядьку.

– Джои, ты там не тяни, у меня тоже есть пушка на показ, – крикнул жидковолосый, худой моряк.

– Ха-ха-ха, подходи через полчаса! – ржѐт мой клиент, подталкивая меня к трапу.

Останавливаюсь в нерешительности. Трап довольно крутой. Детина заботливо придерживает меня за плечо. Убираю его руку, мол, я сам. Неловко преодолеваю три ступеньки и делаю вид, что падаю. Детина снова ловит меня за плечо. Да что ж ты цепляешься-то? Захват за кисть, на изломчик и через себя его, мордой вперѐд с крутого трапа. Тресь! Прыгаю на него, поджав лапки. Приземляюсь ему на загривок, резко выпрямив ноги. Хруп. Проверим сонную. Живой, только парализованный, мразь. Потом поговорим, а пока оттащим в сторону. Чего он про полчаса говорил? Нет у нас столько времени. «Мистер, помогите!» – ору в ужасе, встав у трапа чуть за углом. Сверху донѐсся смех худого любителя странного. Вот и он сам, а вот и кортик ему в печень. Вытер лезвие и бегом на палубу, может, помощь нужна.

Помощь нужна, только ближайшая скорая ожидается лет через двести. Когда я поднялся, Лют своего послал через подставленную ногу мордой в фальшборт, раскрутив его за заломленную кисть. Ну что за человек? Все, как приличные люди, исподтишка, да внезапно, а ему потребовалось спарринг устроить. Ладно бы от благородства, оно, как олигофрения, почти не лечится. От куража всѐ, от бесшабашной наглости. Во, Черныш тоже осуждает, и Плюшевый губы поджал.

– А попроще никак? – поинтересовался Черныш.

– Так что ли? – переспросил Лют, ломая своему шею ударом ноги. – А ты как?

– Покойничек обниматься полез, а я знаю болевые точки, ты, кстати, тоже.

– Да не лез он ко мне, только болтал.

– За что ж ты его так? – удивился Плюш.

– Ну, я за вас переживал, а у этого пасть не закрывается. Тут Неждан заорал, к нему второй попѐрся. Нервы ж не железные!

– Неждан, у тебя как? – Черныш строг.

– По плану. Первый позвоночник сломал. Я испугался и на помощь позвал, помощник на кортик напоролся. Три раза, невезучий же, блин.

– Видишь, Лют? Мальчик даже не виноват, они сами, – усмехнулся Плюш.

– Ну, а ты как справился? – огрызнулся Лют.

– По шаблону и по привычке – люблю верѐвки. Так что мой повесился, тоже сам. Почти.

– Тьфу на вас, лодыри, всѐ боитесь перетрудиться, – ругается Лют.

– Где лодыри? – Рудин ломкий баритон.

Ба! А это что за милые рожи над фальшбортом? Братцы нас спасать пришли!

– В бою, Руда, лодыри, – успокаиваю командира. – Как Суворов учил? Тяжело в учении, легко в бою. Ещѐ экономно и целесообразно, а потому эффективно.

– Насколько эффективно?

– Минус пять. Ещѐ с десяток с девками заняты. И комсостав, наверное, в кают-компании, – отчитался Черныш.

– Как десяток с девками? – пыхтит дядя Яша, перебираясь через фальшборт. – Девок всего пять было.

– Боцман, ну ты как ребѐнок! – сокрушается Плюш. – Как-как? Без очереди, блин.

– Тьфу, … уроды, – ругается Билли Бонс, забравшись на палубу вслед за боцманом.

– Уродов упокоили, а у тех нормальные наклонности, – смеѐтся Лют.

– Тогда пусть нахарятся напоследок. – Решает Руда. – Оружие нашли? Добре, пойдѐм, навестим офицеров.

Комсостав оказался нервным и вооружѐнным. И чего сразу шмалять? Ну, мы, признаться, тоже виноваты. Насмотрелись на морячков, так дядя Яша сказал, что они не моряки. Или не только моряки. Не бывает, чтоб в команде все были подобраны по возрасту и упитанности. Больше на морскую пехоту похоже. У нас о морпехах свои воспоминания, поэтому на их офицеров мы сделали серьѐзную поправку. Никто не заходил, радушно улыбаясь. Руда с Чернышом ногами выбили дверь, я с истошным воплем внутрь рыбкой запрыгнул и на выходе из кувырка разрядил пистоль. Парни от дверей пальнули из пары пистолетов и тоже заорали. А офицеры уже изготовились и стреляют! Блин, чуть в меня не попали. Правда, попасть они не могли – здорово мы им на психику надавили внезапной стрельбой и воплями. Я встал на колено, навѐл на них разряженный пистолет и блажу, что поубиваю всех. Руда с Чернышом от дверей тоже заорали. Тут влетели парни с криками и с дубьѐм.

Офицеры на секунду растерялись, хотя некоторые выхватили шпаги. Но этим только усугубили побои, ведь фехтовать с ними никто не собирался. Попали мужики под русский дубовый замес в подростковом исполнении. Как-то пацаны умудрились никого не убить. Мне только сдуру повезло прострелить одному голень. Я ж не нарочно, что сразу подзатыльники раздавать?!

Вовремя закончили с комсоставом, а то команда уже выстрелами заинтересовалась. Так стало интересно, что аж от баб отвлеклись. Пацаны от чего-то решили, что меня чуть не убили, перенервничали, ну и оторвались. Морпех или нет, но несколько бешеных подростков с дубьѐм или, что нам ближе, с арматурой – это серьѐзно. Тем более не совсем подростки, ещѐ и неожиданно.

Команду обработали, повязали и в трюм их. В трюме же девок оставили, тоже связанных. Не до них пока, есть вещи поинтереснее:

Во-первых, в трюме кроме солонины, сухарей и прочего необходимого нашли стеклянные бусы, яркие ленты, много рому… Короче, мечта индейца. Во-вторых, в трюме сидели пятеро в клетке и, что совсем странно, в кандалах. Тоже для индейцев, что ли? В-третьих, артиллерия на шлюпе занятная. Для меня-то пушки, как пушки, а дядя Яша говорит, что мало их, и калибры через чур серьѐзные. Долгий бой под ними палуба не выдержит, и, вообще, для боя нужно пушек в два раза больше калибром поменьше. Тогда повышается вероятность попадания. А вот если кого в упор расстрелять… Но ведь пока к врагу на убойную дистанцию подойдѐшь, он шлюп на дрова переработает.

Действительно интересно. В-четвѐртых, с офицерами ещѐ чудеснее. У них есть врач, даже хирург. Моя пуля только мякоть офицеру разворотила, он рану обработал. Штурмана нет. Капитана нет! И навыки у них не морские. Корабль-загадка, блин.

Ладно, потом разберѐмся. А сейчас надо поработать. Пленных пока на шлюпе разместим. Чтоб их на виду у всего города на лодках не катать, решили поставить шлюп с каторжником борт в борт. Якоря поднять, паруса поставить. Немного вперѐд и вправо. Паруса долой, якоря бросай. Мороки! Билли Бонс весь оборался, а дядя Яша пообещал, что в море будет веселей и целыми днями с ночами. Бр-р-р!