Читать книгу Дурацкий кораблик - Алексей Юрьевич Лавров - Страница 17

Если бы юность умела, если бы старость могла. А у нас на редкость удачное сочетание того и другого. Вся наша компашка похожа и на бесшабашного ветерана, не утратившего молодой задор, и на пацана, успевшего многое повидать в своей короткой жизни и чѐтко знающего, что он хочет от неѐ получить. Всѐ у этого виртуального перца получилось толково и весело. От нашей наглости местные впадали в ступор. Никак не могли поверить, что это происходит с ними. Такое могут творить только солдаты в захваченном городе. Но они-то под защитой короля и его армии! Значит это не с ними, ведь такого не может быть, потому что не может быть никогда. Ну и хрен с вами, не верьте, только пошевеливайтесь. Вас много, нас мало, а южные ночи коротки. Повезло городишке, маловато у нас было времени. Но мы постарались использовать его по максимуму.

Начали с порта и купца. Простенько, по-русски. Смотрю – шагает моряк-красавец. Встал у него на пути спиной к нему и в носу ковыряю. Дебил дебилом. Опять ногой и не попал… попал мордой в булыжник пристани. Кто ж такое стерпит? «Наших бьют!» Пошла массовка. Меня убивать. Спасибо братцам, выручили. Не дали инородцам кровиночку изуродовать, самих их… Только раздухарились, солдатики припѐрлись. Навели на нас ружбайки, офицер чего-то орѐт. Ладно, больше не будем. Дядя Яша к офицеру подкатился. Что-то ему в кармашек сунул. Кричит, размахивая руками. Парни припѐрли два бочонка. Побольше солдатикам, другой потерпевшим. Охоч народ до халявы. От нашего рому их сморило. Через час взяли порт под контроль. Кому не спалось, пришлось совсем кисло, аж до смерти. Работали только холодным. А нафиг шуметь?

Руда пацанам так и задолбил. Спустили с поводков свору отморозков. Умно, упорядоченно. Парни разбились на ватаги до десяти рыл в каждой, выбрали главарей, или главари сами себя выбрали. Ну и пофиг, лидер говорит только с вожаками. Жѐстко говорит, командует. Спрос за их ребят с них. Про спрос они в курсе, знают Джека, да и нас тоже. Нет тупых вопросов, только упоение жизнью и любимой работой. Красавчики! Циничная эффективность – их натура. Даже за нас лезут. Как раз каторжника к пристани подтащили. Сэнди договорился с владельцами лодок о работах по верповке и буксировке. Хорошие у них лодки, нам пригодятся. Продавцов той лодочки повстречали.

Повезло, никто не мешал, и парни Маленького Бони всѐ сделали сами, даже с удовольствием. Мы с Плюшем их подстраховали немного. Хорошо прошло, только Бони на меня оглядывался. Узнал что ли?

Не время этим заморачиваться. Плотники на каторжнике вовсю шумят молотками и деревом, нанятые морячки под чутким руководством из портовых складов тащат добро к нам в трюм. Всѐ официально, а за ночные работы доплатим. Потом как-нибудь. Мужиков пока впечатлили задаток и выпивка.

Всѐ отдельно, вовремя и в меру. И по графику. По плану у нас привлечение местных ресурсов. На встречу с казачатами пришли Пушок,

Плюшевый и я. Долго не базарили. Пушок с Петей ушѐл с их дедами говорить, а мы с Плюшем забрали местных, поделив русскоговорящих, и приступили к реализации плана.

План не жѐсткий, как программа. Есть зазоры для импровизации. Пиратский джаз. Во мне пела «Серенада солнечной долины». Казачата явно жгли за собой мосты. Чего там деды решат, их интересовало чисто теоретически, они всѐ для себя решили. Им с нами понравилось – а с кем ещѐ так весело убивать? Начали с агента. Тут на острове приличные люди дверь запереть ленятся, а этот гад даже собачками обзавѐлся.

Но собак нужно тренировать, а ему, видать, было некогда. Пришлось мне в прошлобудущем поработать собачником. Не кинологом, а именно собачником. Это такие злыдни в «мебельном» фургоне. Рано по утру проедет фургон по ещѐ пустым улицам, и детки не увидят больше дворовую любимицу Найду или обаяшку Шарика. Мерзкое ремесло, однако, пригодилось. Берѐм жердь с хитрой петлей… Пѐсиков даже не закоцали,

Клык с Зубом имеют на них виды. Повезло псам, увидят дальние берега. Агент по ним скучать будет, наверное. Чудом гад в живых остался, но совсем не рад, чудак. Всѐ-то ему было непонятно, кто пришѐл и зачем. Сделал урода, не впадая в транс. Всего-то рукоятью пистоля пальчик дяде сломал. Два раза. Запел милейший, сдал адреса и контакты. Но мне это не очень важно. Агента ж как-то надо в себя влюбить, чтоб пожалел сироток и не желал нам зла – написал начальству, что мы тихо-мирно отбыли тонуть в море. У него две дочки, но пиратский джаз – жѐсткая музыка, не для деток, отправили их на наших «голландцев».

– Мужик, ничего личного, но ты достал тебя уговаривать, – как извиняюсь перед агентом. – К тому же я тебе не верю. Твои дочери уйдут с нами. Мы кое-куда собрались, одолжишь деньжат в дорожку? Вот и умничка, а в благодарность, клянусь, девчонок пальцем не тронут и отпустят, когда и если придѐм. Ты уж сделай так, чтоб у нас получилось. Лады?

– Как я могу тебе верить? – простонал бедняга.

– Верить не надо – всего лишь надеяться, не скучай тут без нас, – прощаюсь с дядькой, – Ваня, на контакт с обеспечением, бегом. Парни, всѐ нужное складываем на скатерть, связываем. Тюк на телегу, а сами дальше пойдѐм.

– Дальше?!!! – задохнулся восторгом Митя.

– Конечно. Ночь длится, сил прорва, чего тупить?

Напрасно смерть изображают костлявой ведьмой в балахоне и с косой, она той ночью в каторжном рванье, шмыгая чумазым мальчишеским носиком, гуляла, лазила через заборы и в окна, шутила и смеялась с нами, среди нас. В джаз-банде общего пиратского беспредела мы вовсю дудели в свою трубу – грабили и мочили барыг, ростовщиков, сутенѐров без жалости, даже с прибаутками. Нам с ними, бывшими католиками, детей уже не крестить.

– Ребята, кто возьмѐтся? Что-то у вас личики побледнели. Никто не возьмѐтся? Тогда я сам. Сюда смотреть, уроды! Вот так, салаги! – ору вытирая кортик о камзол жмурика.

– Дай мне! – решительно заявляет Митя.

– На.

Никакой истерики. Пацан отрабатывает удары.

– А можно мне? – Гриша застенчив.

– Митяй, дай ему ножик.

Куда делась Гришина застенчивость? Парень сросся с оружием.

– На, Зак, – Гриша с сожалением возвращает кортик.

– Джордж, я буду не я, если ты не получишь очень хороший нож.

– Джордж? А, это я, по-вашему. Тогда ладно. Что дальше, атаман?

Хм, атаман в их интерпретации – это не шутка, всѐ ж делаем серьѐзно. Каждый занят своим: кто-то рубит, кто-то возит, кто-то на стрѐме, и чтоб потом загорелось, надо подсуетиться…