Читать книгу Дурацкий кораблик - Алексей Юрьевич Лавров - Страница 18

Уходим на запад. Позади «вороньѐ и гробы», мы ж пираты. Сгорели дворец губернатора, портовые склады, дома состоятельных горожан. Хотя, судя по дымам на горизонте, ещѐ не сгорели, но сгорят точно. Приятно полюбоваться на дело рук своих. Оно полезно перед сном, чтоб совесть не мучила. Да, хорошо поработали, и мальчишки молодцами, только погонять их. Передал пацанов Люту, чтоб покормил и спать уложил. И самому надо поспать…

– Выходи на палубу, стройся!

Блин, нафиг так орать? Что они ещѐ затеяли? А! Лют что-то говорил про построение. Пойти посмотреть что ли? Всѐ равно своими воплями поспать не дадут.

– Пойдѐм, Захарушка, запишемся в пираты?

– А мы кто? Такого в том городке начудили!

– Мы, Заки, просто уголовники. В уголовники попадают, а в пираты записываются.

– Опять хохмишь?

– Да ты пойди, проверь. А я пока вздремну трохи.

– Ладно… Неждан, ну Неждан!

– А? Что случилось?

– Чего это они? – каким-то стеснительным тоном недоумевает Заки.

Зак привлѐк к себе внимание общественности. Одет по-пижонски в камзол на голое тело (великоват, блин!), чистые, почти новые штаны (панталоны без резинок на дурацких шнурках), при шляпе, поясе и башмаках, но без носков, то есть чулок (вот гадство!). На поясе кортик, за поясом пистолет. Ещѐ неделя не прошла, как нас с Заком за борт выбросили, а мы тут, да ещѐ и с форсом. Пацаны разглядывая чудо, комментируют, делают предположения, обмениваются мнениями:

– Гляди-ка, он живой, Дрист этот.

– Ага. Мне Бони говорил, только я не поверил.

– Одет, как не знаю, что сказать.

– Пистоль у него и кортик. А у нас всѐ после дела отобрали.

– Отберѐшь у него, как же!

– Джек отберѐт.

– А он с Джеком корешится.

– Особенно после того, как Джек с Бони его в трюме пинали и позорную кличку приклеили. Его, оказывается, даже Джек боится. Пацаны говорят…

– Что? Что говорят?

– Что он морскому дьяволу душу продал, вот что говорят. Потому ему даже акулы пофиг.

– А как продал-то?

– Его душу акулы забрали, ну, тогда ещѐ, первый раз, когда он к ним прыгнул…

– Не, когда его дохлого из трюма за ноги на палубу вытащили и за борт выбросили. Вот тогда его морская нечисть и вернула обратно.

– Точно, его акулы больше не трогают. И он об этом знает, раз сам с ними купается. Про морского дьявола сомнительно, но с ним всяко нечисто.

Мда. Начало хорошей репутации заложено. Осталось еѐ укреплять и поддерживать.

– Это они, Захарушка, так тобой восхищаются. Ещѐ радуются за тебя. В душе, хотя по ним незаметно, точно радуются. Ты не стесняйся, привыкай, так отныне часто будет.

– Привыкать не буду, это вредно для самооценки. Стесняться тоже не буду, потому что глупо себя стесняться.

– Ну, ѐ…, Заки, молодец! Входи в роль крутого перца.

– Хм, попробую.

Зак пошѐл наглее. Ему казалось, что свободнее, но для начала сойдѐт. Вразвалочку (переигрывает же!) прямо сквозь толпу пацанов, (крутой, ведь) не торопясь фланирует на левый фланг намечающегося строя. По росту, ѐпрст. Встали в строй, ждѐм продолжение шоу. Руда в роли шоумена сразу захватил внимание публики.

– Равняйсь! Смирно! Грѐбаное стадо перепуганных баранов! Мистер

Грегори, боцман Джэкоб, помогите этим павианам построиться.

Дядя Грегори с дядей Яшей пошли вдоль строя. Туда. Обратно. Снова туда. Помогали пацанам добрым матерным словом, линьком и тростью. Парни прониклись торжественностью момента и изобразили что-то вроде «смирно» и «молча».

– Банда беременных мартышек! – не унимается Джек. – Равняйсь… Смирно! Парни аж взопрели от усердия. У каждого в глазах вопрос: «Чо те надо?» Джек выдерживает драматическую паузу…

– Вольно!

Это и вовсе не понятно. На головы можно встать? Хотя лучше с этим погодить и послушать дальше.

– Парни, поздравляю с первым пиратским успехом. Все работали молодцами. Добыча будет оценена и разделена по долям. На долю каждого приходится немало. Это ваши деньги по праву, и никто не посмеет их у вас отнять или присвоить. Но мы все поднялись на борт корабля дураков, с него не сойти. Вспомните, что я вам говорил перед налѐтом на тот городишко. Трусость, тупость и непослушание будут караться без предупреждений. Тогда у вас был выбор. Вы могли остаться в трюме. Молодцы, что не остались. Теперь выбора нет – мы в море, где каждый для одних охотник, для других дичь. Теперь все мы – пираты. Только мало назваться пиратом. В море плавает полно говна, называющего себя пиратами. Вы тоже пока говно. Не верите? Закари Абрамс, выйти из строя.

– Эх, Заки, слазь с руля, предстоит работа, – говорю Захару, грустно сетуя на малый Захарушкин рост. Руда специально выбрал самого мелкого из нас. Ещѐ и невесть как воскресшего покойника. Для драматизму. Чеканю три шага вперѐд и кругом.

– Кто считает, что я не прав? – объявляет Руда. – Кто сможет его уделать?

– У него пистоль и ножик! – кто-то вякнул из строя.

– Зак, сдать на хранение сэру Джэкобу личное… Добытое в бою (а я на Зака гнал, что переигрывает) оружие!

– Сэр, да, сэр!

Вынимаю пистоль, отстѐгиваю пояс. Вещь красивая, но неудобная. Подошѐл дядя Яша. Не глядя ему в глаза, отдаю барахло. Он ещѐ потоптался, прощаясь со мной, и ушѐл к Руде. Я уже в боевом режиме. Вылез Маленький Бони с явным намереньем что-то доказать себе и всяким выскочкам. Хаджамэ никто не заорал, но у Бони при интуиции Зака и моей реакции всѐ равно не было шансов. Получил он для начала ребром ступни под колено, чтобы больше не лягался. И пяткой в фанеру на вдохе, чтоб не сопел. Дальше… Дальше началось издевательство. Нам ведь тоже нужно кой-чего доказать, а в таких делах главное – наглядность. Бони, бедняга, уже жалеет, что ввязался, но сдаться ему не позволяет гордость. Что ж пожалеем его гордость. Вертушка и пяткой в затылок. Нокдаун. Отдыхай пока, Бони, потом ещѐ подерѐмся.

Бедолага мотает головой, стоя на четвереньках. Гадство, шляпа свалилась! Поднять еѐ с палубы, водрузить на изрезанную лысину, обернуться к пацанам… Открытые рты и выпученные глазѐнки.

– Ты и ты, помогите ему дойти до гамака, – командую, не сомневаясь в своѐм праве. Парни тоже не стали сомневаться, подхватили пострадавшего и потихоньку повели.

– Зак, ко мне, получить оружие, – отрывистым лаем даѐт команду лидер.

– Сэр, слушаюсь, сэр! – ору в ответ и направо, шагом марш. Рублю строевым, шоу маст гоу он, блин. На палубе потрясѐнная тишина. Принимаю у дяди Яши имущество.

– Пока рядом постой, – в полголоса говорит Руда и в полный голос шоумена продолжает накачку. – Итак, это был самый сильный? Такие пираты долго не живут. И хрен бы с вами, но наши жизни и смерти в руках наших товарищей. Не товарищей, братьев. У нас, у всех нас, есть только наши корабли и наша команда. Кто из вас не боится погубить брата своей ленью и тупостью? Мы прокляты миром людей. Чтобы противостоять этому миру, каждый из нас должен стать сильнее десятка солдат любой армии. Стать быстро, нам никто не подарит времени на подготовку. Это невероятно трудно, невыносимо больно и до ужаса страшно. Мы могли бы дожидаться смерти, лѐжа в гамаках. Но мы выбрали жизнь. Тяжѐлую, полную лишений, но жизнь. Иной жизни для нас нет. Ведь мы плыли на каторгу, не так ли? Считайте, что уже приплыли. Вожаки ватаг ко мне, остальные разойдись. К Руде подошли старшие отрядов.

– Парни, разберѐтесь с сэром Джэкобом по вахтам и приступайте к изучению морского дела. Сэр Джэкоб, помогите парням определиться с очерѐдностью вахт. Пошлите шлюпки за шкипером и за Сэнди, дождитесь их и вместе приходите на совет в капитанскую каюту.

– Забыл что ли послать шлюпки заранее? – ворчу на Руду, когда дядя Яша ушѐл.

– Это ты забыл, что в кап-каюте кое-кто валяется. Деды не институтки, но такое зрелище может их сбить с делового настроя. Пойдѐм, парни, ещѐ разок отметелим клиентов и отволочѐм в такелажку. Блин, самим волочить придѐтся, пацаны их дальше фальшборта не потащат. А это для пиндосов слишком простой выход, – говорит Руда на ходу.

Лидер клана – прежде всего организатор высокого уровня. Уровень Руды ощущается даже в таких простых делах как отметелить и отволочь. Волокли за ноги, мордами по палубе под гогот пацанов. Для восприятия пикантности момента им оставили немного сознания. Забросили их на канаты, попросили не скучать, пожелали приятного отдыха, у входа поставили матроса с мушкетом, чтоб детки не лишили нас продолжения и отправились в кап-каюту поджидать дедов.