Читать книгу Первая Раса. Начало - Анастасия Флейтинг-Данн - Страница 3

Ночь опускалась на Штайнбах. Она укутала своим темно-синим покрывалом крыши домов и мостовые, занавесила витрины и окна. Кто-то только что пришел с работы, кто-то провел этот вечер в кругу семьи. Большинство людей уже готовились ко сну: неделя только началась, и горожанам нужно было набраться сил для следующего рабочего дня. Дети, одни в кроватках, а другие в колыбельках, уже мирно спали. На небе не было ни облачка, и бледный свет молодого полумесяца слабо подсвечивал и без того яркие звезды.

Именно в такую ночь в город пришел он.

На нем были потрепанные джинсы, обувь, видавшая виды, но главное – он был одет в куртку с капюшоном. Капюшоном таким большим, что невозможно было разглядеть, кто прячет под ним свое лицо. В свете уличных фонарей можно было различить только его острый подбородок. Он шел, осматриваясь по сторонам. За плечом у него был рюкзак, скорее спортивная сумка, такая же потрепанная, как и все, что было на нем.

Рядом, почти касаясь ноги, покачиваясь, шагала огромная собака с длинной белой шерстью. Такие должны внушать ужас, но этот пес на вид был добродушен. Так виделось в свете звезд. Собака, как и хозяин, двигалась размеренно, поглядывая на магазины, расположенные на пустынной улице. Если бы рядом оказался убежденный в правоте своего учения анимист, он с большим удивлением разглядел бы в черных глазах пса тревогу. Нос этого пса подергивался непроизвольно быстро, и казалось, четвероногое создание пыталось уловить в воздухе все запахи, даже мельчайшие их оттенки.

Хозяин пса изредка останавливался, осматривая большие стеклянные витрины, затем вытаскивал из кармана сигаретную пачку, доставал сигарету и закуривал. Докурив, он щелчком выбрасывал окурок, пожимал плечами и шел дальше. Из кармана его куртки выглядывал тонкий кожаный шнурок. Конечно, рассмотреть, что это был за шнурок, невозможно, но собака садилась на землю, когда останавливался хозяин, вглядывалась в его лицо, словно пытаясь прочитать его мысли, и прекрасно знала: в кармане хранится подвеска. Маленький голубой камушек-капелька. Куда бы ни пошел хозяин, подвеска всегда была в его кармане, и собака была привязана к ней, как теленок к колышку.

Эти двое прошлись по одной из улиц города, рассматривая и обнюхивая все встречающееся на пути, и вышли на окраину. Здесь, возвышаясь над другими домами, стояла заброшенная «свечка». Жильцов этой шестнадцатиэтажки расселили несколько лет назад ввиду аварийности здания. Но ремонтировать его никто не собирался, сносить, впрочем, тоже. С тех пор здание пользовалось дурной славой, став штаб-квартирой для отбросов современного общества. Именно к этому зданию устремился человек с собакой.

Он постоял немного, переминаясь с ноги на ногу. Затем взглянул на четвероногого питомца (судя по движению его капюшона), словно спрашивая его мнения. Собака пристально посмотрела на него и вильнула хвостом. Хозяин хмыкнул и уверенным шагом направился к высокому крыльцу, пес неотступно следовал за ним.

Дверь подъезда не была заперта. Он подтолкнул ее ногой, и она послушно подалась, неприятно скрипнув. Странные спутники вошли внутрь. Обшарпанные коридоры, казалось, их ничуть не смутили, они даже не огляделись по сторонам, а уверенным шагом направились к лестнице. На этажах слышались шорохи – то ли мыши, то ли крысы. Но собака не реагировала, как, впрочем, и хозяин. Все выше и выше по лестнице, на самый верх.

– Эй, парень! – раздался крик на одном из этажей, эхом пронесшийся по коридору и врезавшийся ему в уши.

Он остановился на лестничном пролете и обернулся. В длинном коридоре, шатаясь, стоял человек в грязной одежде. Он постоянно чесал руки, закрытые по запястье длинными рукавами рубашки. Вид у него был не самый дружелюбный, и собака вопрошающе посмотрела на хозяина.

– Ты это… чего здесь забыл? Про-проваливай отсюда! – запинаясь, велел он незваному гостю.

Тот не отреагировал. Это разозлило обитателя шестнадцатиэтажки, и он, пошатываясь и держась за стены, пошел на него. Плечи его были низко опущены, губы пересохли. Классический наркоман, у которого закончилась доза и вот-вот должна была начаться ломка.

– Если первый раз… то тогда… плати… – велел он. – Здесь все платят… за постой.

Парень с собакой стоял молча, не шевелясь. Было видно, что наркоман сильно раздражен. Он остановился, утер рукавом нос и, скривившись, надрывно крикнул:

– Тебе жить надоело? Давай бабки, говорю! – он вытащил из кармана нож, и в свете полумесяца и звезд, проникающем внутрь через пыльное окно, блеснуло лезвие. Он побежал на незнакомца, надеясь, что ему все же перепадут если не деньги, то хотя бы телефон или часы, которые можно будет удачно заложить. Но парень был явно не робкого десятка. Когда между ними оставалась пара метров, наркоман увидел, как на лице незнакомца появилась улыбка.

Если бы кто-то в этот момент смотрел на заброшенное здание, он бы увидел, как в окнах на одиннадцатом этаже блеснула яркая красная вспышка, а через пару минут из здания с криками выбежали человек пятнадцать, выглядящих так же, как и их незадачливый товарищ. Тот бежал последним, спотыкаясь и крича громче всех.

Парень одобрительно похлопал пса по загривку, тот махнул хвостом, и они продолжили свой путь по лестнице. На последнем, пятнадцатом1 этаже широкая стеклянная дверь была не заперта, и они вошли в огромные апартаменты. С любопытством рассматривая жилище, парень с удовлетворением отметил, что потолки здесь были высокими, почти два с половиной метра. В гостиной был люк на крышу. Парень поднялся по прикрученной к стене металлической лестнице, и собака, неуклюже подпрыгнув, последовала за ним.

Они ступили на плоскую крышу. Отсюда открывался вид на город. И хотя была ночь и завтра людям нужно было рано вставать, город продолжал жить: гудели машины, доносился смех, слышалась музыка. Центр города был подсвечен многоцветными огнями и выглядел как рождественская игрушка. Ветер принес аромат расцветающей вишни.

Человек постоял немного, закрыв глаза и вслушиваясь в симфонию звуков и ароматов. Потом наклонился к собаке, и в призрачном свете звезд на его лице можно было разглядеть довольную улыбку.

– Знаешь, Винни, мы все же останемся здесь, – сказал он собаке; та облегченно вздохнула и вильнула хвостом в ответ.