Читать книгу Замысел: Апогей. Выход - Анастасия и Арсений Отчие - Страница 10

По прошествии месяца обстоятельства сменились в лучшую сторону (за исключением того, что свет таки на даче отрезали, предварительно собрав толпу подручников, и колотя со всех сил в ворота, ожидая наброситься толпой на нерадивого жильца. Люсьен, конечно, как уже известно читателю, к этой толпе не вышла. Свет отрезали, воткнув в щель забора постановление, найденное ей позднее, в котором утверждалось, что велась аудио и видеосъёмка и дескать жилец отказался идти на контакт, за свет не платил, договор не подписывал и пр.пр.пр.): у Люсьен имелся небольшой дом на севере страны, который был выставлен на продажу вот уже как семь лет. Дело стояло мертвым грузом. Опускать цену ниже уже было просто некуда; оставалось лишь подарить его требовательным и жадным клиентам, да ещё и ремонт произвести. Так вот, по прошествии семи лет нашелся таки тот, кто без колебаний забрал дом со всеми предлагаемыми условиями, торгуясь лишь отчасти формально.

Пополненный бюджет сулил переезд в квартиру. На поиски подходящего жилья ушла всего-навсего неделя и сделка была заключена: обмен дачи на квартиру с доплатой. Сумма, вырученная с продажи дома была небольшой, потому ее едва хватило на этот размен.

Анет на тот период минуло десять лет. Она приобретала кой-какой характер и выраженную самостоятельность вопреки сильной ведомости и постоянным следованием за лидером. Анет употребляла стабильно питательную смесь, находясь в колледже, но от матери это скрывала, дабы избежать нравоучений. Дополнился ее стремительный спуск к произволу подарком дяди Паулиция: он, разузнав, что Люсьен принципиально не покупает девочке смартфон,  проявив заботу, решил удовлетворить одну из наиважнейших потребностей подростка и подарить ей гаджет. Подарок пришелся своевременным и весьма актуальным, чего никак не хотела признавать Люсьен, тираня дочь консерватизмом, как счёл Паулиций. Сама же Люсьен не признавала в себе консерватора.

Некоторое свободное время Люсьен была принуждена тратить на заработок средств (нет, не к существованию, ибо она уже начинала понимать, что для существования, а даже лучше – для естественной жизни, деньги вовсе не нужны. А потому заработок акцентировался исключительно на некоторых привязанностях, от которых сложно вот так враз отказаться и к которым человек готов приковать себя на всю жизнь, положив ее на алтарь бесполезного труда, поскольку труд ради денег никак нельзя отнести в разряд полезного). Так вот зарабатывала Люсьен на свои привязанности тем, что писала статьи для журналов, продавала картины и рисовала на заказ портреты, а также в праздничные дни выходила играть на гитаре возле парка.  В этот период своей жизни Люсьен освоила навык скорочтения. Теперь она с лёгкостью прочитывала по одной книге в день. Саморазвитие ее протекало очень стремительно. Но чем больше  она узнавала, тем ярче она понимала, что новообретенные знания показывают всю несостоятельность ранее приобретенных. Несмотря на погруженность и немалую заинтересованность, никакие знания не могли заполнить пропасть, образовавшуюся после смерти самого дорогого в ее жизни человека.

– Тебе нужно снова выйти замуж! – сказал как-то Паулиций, придя к Люсьен в гости.

– Ты шутишь!? Арниций мой муж. Он единственный мужчина для меня до конца моих дней.

– Не глупи. Год прошел с его смерти. Ты же не можешь всю жизнь горевать? Пошли со мной в воскресенье в церковь, – как бы между прочим вставил он.

Люсьен несколько лет назад перестала ходить на церковные службы, к которым ее с детства приучал старший брат, таская ее туда непонятно зачем. Паулиций же постоянно побуждал ее вернуться к "обязательным" обрядам, дабы избежать божьего гнева. Он твердо придерживался христианских догм и учений церкви. Люсьен же все это было противно, так как она не видела в этом смысла, находя несостоятельными и весьма размывчатыми большинство (если даже не все) пояснений церковных служителей.

– Паулиций, я не пойду в церковь, ты же знаешь.

– Ладно. Это твое дело. Но замуж бы выйти повторно не плохо, или просто развлечься.

– Ты знаешь, как я отношусь к распутным связям. А про замужество я уже ответила.

– Но церковь даже одобряет повторные браки после смерти супруга – это не распутство, как ты выражаешься.

– Это не распутство. Да. Это уже предательство.

– Какое предательство? Он умер, Люсьен!!

– Как тебе донести эту мысль, Паулиций?! Арниций – единственный мужчина в моей жизни. Выйдя замуж повторно я  предам его. Я не стану так поступать. У меня и мыслей таких не возникает. А если замужество не волнует меня, то зачем это волнует тебя? Давай закроем эту тему.

– Никто не считает такой поступок предательством.

– Если никто не считает это предательством, то это не мешает мне считать это предательством. Верно? Когда у нас умирает самый близкий друг, мы не можем его заменить новым! Можно приобрести другого близкого друга, но никак не заменить умершего. Такого рода потеря в самом определении не может являться восполнимой или взаимозаменяемой.

– Ну ты упертая!!!

На этом тема повторного брака закрылась и более не поднималась.

Люсьен не могла смириться с тем, что в ее жизни отсутствует Бог, ведь она понимала, что Бога не быть не может и что это она просто исключила Его из своей жизни. В церквях этого мира Люсьен сознавала, что Бога нет. Она решила восполнить пробелы в своем понимании (или непонимании) купив Библию и прочтя ее.

Ей потребовался всего месяц на то, чтобы осилить все Писание, прочтя от корки до корки. Все понять казалось абсолютно невозможным: множество вопросов не давали ей покоя, так и оставшись неразрешенными. Люсьен выписала разные стихи из Священного Писания, которые показались ей наиболее интересными. Навроде: "Ведь никто из людей не поднимался на небо, а Сын человеческий сошёл с неба." (Иоанна 3:13). Люсьен думала: Библия явно говорит, что НИКТО из людей не поднимался на небо. Следовательно, то, чему учат в церкви – ложно. И это разумно. Иначе зачем тогда бы Иисус воскрешал людей, если они поднялись после смерти на небо, и якобы теперь им там лучше. Получается, что воскрешая людей, Иисус ухудшал их нынешнее состояние.

Также Люсьен нашла ещё такие слова касаемо умерших: "Живые знают, что они умрут, а мёртвые ничего не знают, и нет им больше вознаграждения, потому что память о них предана забвению.  Исчезла их любовь, и ненависть, и ревность, и вовеки не будет им доли ни в чём, что делается под солнцем." (Экклезиаст 9:5,6). Это место Писания подтверждало размышления Люсьен, что на небо никто после смерти не поднимается. Эти слова доказывали, что, умирая, человек ничего не чувствует, не думает и ничего не делает. Умирает человек – и с ним умирают все его помыслы. Смерть – это небытие. Смерть – противоположное понятие слову жизнь; антоним, если удобно. После смерти ничего нет. Со смертью все заканчивается. Смерть являлась наказанием для Адама, а не обходным путем к вечности, утраченной вследствие непослушания.

Эти мысли испугали Люсьен. Неужели жизнь так коротка. – Думала она. – Неужели 60 – 70 лет – это все, что дано человеку? Такого не может быть! Бог не может быть так несправедлив к человеку, которого создал мыслящим, счастливым и с бесконечной и неуёмной жаждой жизни. Никто не хочет умирать. Люди тешили  себя надеждой, что после смерти они продолжают жить, но эта надежда пуста и бессмысленна. Так как теперь жить? Неужели у человека нет никакой надежды?! Люсьен не знала, где найти ответы на свои вопросы, которые так жаждала отыскать и при том незамедлительно. Тут Люсьен припомнила свою подругу детства, Людмилу, которая оставив все плохие привычки  посвятила жизнь Богу, но не в привычной церкви. Она стала проповедовать то, что узнала из Библии. Люди ее не слушали. Над ней смеялись, ее отвергали. Люсьен принялась искать ее адрес, чтоб написать ей, так как телефоны и телефонные разговоры не признавала, как сколько-нибудь сносное средство общения.  Люсьен не удалось найти адрес, или хотя бы уж телефон, за неимением лучшего, ее бывшей подруги. Но это обстоятельство обернулось необычным образом в ближайшем будущем и весьма удивило и порадовало Люсьен.