Читать книгу Замысел: Апогей. Выход - Анастасия и Арсений Отчие - Страница 3

Прошло всего полгода после замужества (или женитьбы, или как кому угодно) и позвонил отец Арниция с просьбой приехать обратно, потому что он сильно болел и нуждался в помощи сына. Таким образом их ждали новые перемены – переезд на другой конец страны. Для Арниция не было в этом ничего необычного, поскольку ему и до этого довелось побывать в различных местах и пожить в разнообразных культурах, а вот Люсьен дальше своего города не посчастливилось бывать.

Уже через несколько дней после принятия твердого решения касательно переезда, вещи были упакованы и семья Али покупала билеты, устроив прощальный вечер с друзьями. Более преданные же из них пришли проводить и на железнодорожный вокзал, выказывая искреннее сожаление по поводу скоропалительного отъезда и отсутствия когда-либо возможности возвращения. К великому удивлению Люсьен пришел проститься и ее отец, который не сильно стремился принять участие в ее жизни, и единственными его развлечениями на протяжении десятилетий оставались рыбалка и алкоголь. Порадовали и глухие их друзья, которых семья Али очень любила: они пришли полным составом и плакали, когда Али садились на поезд. Такое трогательное прощание навсегда оставило отпечаток в сердце Люсьен. Арниций же, более привычный к подобному вниманию не придал этому формальному прощанию сколь какого-нибудь значения.

Какими бы приятными, несмотря на печаль расставания с родными местами, не были впечатления от предстоящего путешествия, было неизменное обстоятельство омрачающее любую радость, какой бы полной она не была – ребенок, сроду бестии, способный вывести из себя и лишить равновесия кого угодно. Поведение Анет, вопреки всем стараниям родителей, оставалось несносным:  она бегала по вагонам, кричала, залазила на кровати попутчиков, брала их еду, кружилась, жужжала, бурчала, прыгала… одним словом – сводила всех с ума.

Понимание того, что родителей необходимо слушаться отсутствовало напрочь. Ей было два с половиной года, но она была уже ужасным бунтарем, отвергающим родительскую власть. И не удивительно, ведь она родителей то не видела практически в своей жизни. Ее непокорность и изобретательное бунтарство выражалось очень необычным для такого возраста образом. Пример: когда дела близились к замужеству (или женитьбе), Люсьен с Арницием, направляясь домой, забрали Анет с детского сада и оживлённо общались с ней по пути. Анет сидела на руках у Арниция,  постоянно улыбалась  и не смолкая болтала. Арниция Анет называла Арни. И в этот момент, когда она очередной раз назвала его Арни, он ей говорит в ответ: "Скажи не Арни, а папа". На что та с самодовольной усмешкой, столь не свойственной ребенку ее возраста, с издёвкой сказала:

– Бабуська…

– Нет, папа, – повторил Арниций.

– Дедуська, – с ещё большей усмешкой ответила Анет. Люсьен с Арницием, хоть  и посмеялись такой изобретательности девочки, но недоумевали, как ребенок двух лет отроду может таким образом мыслить и вести саркастическую беседу. Ещё около месяца Анет противилась называть Арниция папой, все продолжая в том же духе: именуя его бабушкой и дедушкой.

Анет все делала наперекор. Не было ни одной просьбы, чтобы она  исполнила ее так как было угодно родителям. Как будто всей целью ее жизни было идти против течения родительской власти. Все наказания оставались бессильными или попросту не имели даже маломальского успеха. После очередного наказания с Анет состоялась беседа:

– Ты же не хочешь, чтоб тебя наказывали?

– Не хочу, – ответила она всхлипывая.

– Так ты будешь слушаться нас?

– Нет. Не буду.

– Но ты же знаешь, что мы тебя опять будем наказывать? Все равно не будешь слушаться?

– Все равно не буду…

Семья Али пробовала разные подходы к воспитанию. На какой-то период наказания были полностью исключены из воспитательного процесса, но положительного результата это не принесло. Наоборот – Анет почувствовала полную свободу и совсем забесновалась. Она была неуправляемой. Настолько неуправляемой, что в поезде ее приходилось просто ловить, брать на руки и держать. Она, от понимания отсутствия свободы, приходила в такое отчаяние, что уже через тридцать секунд начинала биться, кричать и вырываться. Лишение ее движения оказалось самым удачным наказанием. Но в поезде такое наказание неэффективно, так как привлекало взгляды, полные упрёков. Находились и те, кто проходил и давал советы, как родителям воспитывать их ребенка. И эти советы давали те, кто совершенно не знал Анет. Люсьен злилась. Арниций успокаивал ее.

Терпение было на пределе. Когда все настолько надоели своими советами (к концу первых суток пути), Люсьен решила в угоду этим умникам сделать так, как они рекомендовали. Они с Арницием перестали одергивать девочку и ругать ее. Они дали ей, по желанию всех присутствующих в поезде, полную свободу действий. А то эти пассажиры, судя по всему, уже устали от вздыханий, глядя на несчастного ребенка и слишком строгих родителей. Анет была счастлива. Она очень быстро поняла, что ей теперь можно делать все, что она захочет. И пассажиры это поняли довольно быстро. Здесь их сообразительность перешла в правильное русло. Уже через полчаса свободы Анет они принялись почти все негодовать, дескать почему родители не  одергивают и не ругают ребенка, на что Люсьен ответила: "Мы последовали вашему общему совету и сочли его вполне разумным."

Публика негодовала. Казалось ещё чуть-чуть и они выкинут Анет в окошко. Арниций и Люсьен выжидали до последнего. Анет просто обезумела от невиданной ранее свободы и такого количества людей, которым ей выпало счастье насолить. Она бегала с одной стороны вагона в другую. Хватала все со столов, залазила на все кровати и полностью игнорировала замечания окружающих. Кому-то в ответ она просто смеялась в лицо. Весь вагон уже "закипал" от негодования. Арниций решил, что настал предел и взял Анет на руки, пытаясь ее вразумить. Она билась, кричала и вырывалась. Пришлось вывести ее и наказать за упорное непослушание. Все вернулось на круги своя: Анет не переставала делать попытки вырваться на свободу, но родители сдерживали ее в пределах их мест. Вот такого вот ребенка им выпало на долю воспитывать. Это был тот случай, когда нельзя сильно обвинить родителей в попустительстве, так как когда Анет была при них, (а с детского сада ее забрали и теперь она была на виду практически постоянно), то и Арниций и Люсьен использовали разные подходы в воспитании, стараясь понять, как лучше сдерживать неукротимое бунтарство маленькой Анет. Способ этот они так и не нашли. К трем годам все наладилось само собой. Анет стала послушнее и прекратила полностью все делать поперек, решив быть избирательной в этом вопросе и сократив проделки. То были отдельные моменты непослушания, но бунтарству уже  места не было.

Таким образом первое в жизни путешествие Люсьен оказалось для нее настоящим адом!!! Арниций проще смотрел на это. Его забавляла реакция общества и он любил, несмотря ни на какие упрёки со стороны большинства, поступать так, как он счёл нужным.

По приезде в родной город Арниция, семья Али обосновались на съемной квартире, поскольку его мать, поначалу радушно приняв их, после двух недель проживания беспардонно выгнала их на улицу в угоду своему мужу.  Отдать Анет в детский сад поначалу оказалось невозможным, так как  семья Али изменили питание, а в детском саду кормили тем, чего они себе больше не позволяли употреблять в пищу. И тем более уже начинала вводиться питательная смесь, как обязательный ежедневный рацион. Никакие переговоры с работниками детского сада не возымели успеха. Никто не хотел кормить Анет тем, что ей будут приносить родители. После, пришла идея поискать частный садик. Через некоторое время такой садик был найден. Люсьен с Арницием стали водить ее туда и брать с собой еду на день. Таким образом все и решилось.

Четыре года их жизни прошли в праздности, суете, бесполезных тратах, кучи  долгов, множестве переездов.

Было время, у них появилась возможность купить небольшой домик. Они поехали в дачные селения посмотреть его. В нем было две небольших комнаты, печное отопление, баня, вода  и туалет во дворе. Люсьен полностью устроил этот дом, Арниций же немного сомневался, так как он, находясь в своем родном городе попал под мнение общества, чего был лишён в разъездах. Таким образом, Арниций решил посоветоваться с отцом по поводу предстоящей покупки. Отец очень быстро и легко отговорил его:

– Ты мужик, или кто? – говорил он, – ты хочешь поселить свою семью в жилище без условий? А как вы там зимой будете жить?

Люсьен предприняла некоторые попытки уговорить Арниция все же купить этот дом, но он остался непреклонен.

– О каких условиях ты говоришь? Здесь все есть для условий! Или мы, что, печку не сможем топить?

– Там много чего делать ещё. Много денег на это уйдет. Гораздо легче скопить ещё и купить дом со всеми удобствами.

– Да что там нужно делать? Там все есть!!

– Газ проводить. Воду в дом завести, туалет в доме сделать, ванну, пристройку, так как дом маленький…

– Да какой он маленький?!! Неужто нам не хватит места? Зачем нам надо заводить газ в дом? Зачем воду в дом? Зачем туалет в доме? Я всю жизнь жила именно в таких условиях и не умерла. И печку я всю жизнь топила. И воду даже с соседней улицы таскали с колонки. И туалет у нас всегда был на улице. А ты говоришь, что так жить нельзя?! А мы тогда как жили? – не успокаивалась Люсьен.

– Все. Хватит. Мы не будем брать этот дом, – оборвал Арниций.

Люсьен смирилась и приняла его решение, хотя все внутри нее негодовало и противилось этому.

Таким образом дома у Али своего так и не было. Они продолжали кочевать с одной съемной квартиры в другую, выкидывая огромные деньги – плату, за так называемые "условия".