Читать книгу Замысел: Апогей. Выход - Анастасия и Арсений Отчие - Страница 5

Люсьен поддерживала тесное общение со своими двумя старшими братьями, периодически созваниваясь с ними. Однажды, когда Паулиций позвонил ей, он сообщил интересную, как он тогда заверил, новость:

– Люсьен, наш завод расширяется. Открываются новые филиалы на Юге. У нас набирают нескольких людей для переселения. И что ты думаешь?

– Ээээ....Что? Паулиций, не тяни!

– Ну отгадай!

– Ты попадешь под переселение и переезжаешь на юг?

– Почти. Я написал сам заявление на переселение и Миррозий тоже. И куда, ты думаешь, нас переселят?

– Раз ты спрашиваешь, то  я думаю недалеко от моего города?

– В твой город, Люсьен! В твой город!! Потому мы и написали заявления, потому что филиал открывается в твоём городе!!

– Вот это новость!! Так вы с семьями насовсем переедете сюда? – не поверила услышанному Люсьен.

– Да. Уже в колледж заявление о переводе детей отдали.

– Ух ты!! Ты меня удивил! Действительно удивил!! Вот это новость!

– У меня ещё одна новость есть. Отгадай.

– Откуда я могу знать. Хорошая или плохая?

– Хорошая, конечно!

– Паулиций, не знаю, говори!

– Миррозий распределил свою тещу наконец. Ей уже 50 лет было. Два года очереди ждали!

Люсьен умолкла. Она, варясь в своих проблемах, напрочь забыла какой оборот набирают распределения. Наблюдая запущенную дьявольскую машину по сокращению населения и уничтожению родственных чувств, она полагала, что подобные планы просто не могут возыметь успех, ведь не может же быть так, что все люди, ради себевыгоды, удобства и отсутствия любого сопротивления пойдут намеренно убивать своих близких, которые слабее их и не в силах самостоятельно постоять за себя, поскольку на законодательном уровне подкреплены термином "старик", с пояснением, что старик – это не человек, ровно как и ребенок – не человек, да и эмбрион – не человек.

Человечество ограничило понятие себеподобных в эгоистичных целях, не применив к себе аналогичных ущемлений, порождающих геноцид, каким некогда был и холокост по тем же критериям: еврей – не человек.

– Ты молчишь? Почему? – Спросил Паулиций.

– Паулиций, распределение – это убийство! Как он мог убить свою тещу! Ты меня просто шокировал!!

– Люсьен, опять ты со своими додумками!!! Мы говорили об этом. Если бы это было убийство, то распределительные центры по всему миру бы не открывали. И людей, кто совершил распределение сажали бы в тюрьму. Но этого не происходит. Как ты можешь противоречить здравому смыслу и мировому порядку? Меня настораживают твои высказывания на этот счёт. Ты ещё скажи, что Правительство о нас не заботится!! Прекращай говорить необдуманно!

Люсьен, не имела привычки сдерживаться в высказываниях и зачастую говорила поспешно, что приводило ни к чему не ведущим спорам. На этот же раз, не желая тратить время на пустые разговоры, она, проявив благоразумие, промолчала, дав тем самым возможность завершить разговор, не перетекший в жаркий спор.

Положив трубку она пошла покормить козлят.  Они встретили ее с радостным блеяньем. Козлята бежали за Люсьен и сбивали ее с ног. Она присела и стала обнимать их. Козы окружили ее и тёрлись своими мордами о плечи, ноги и лицо Люсьен, нежно покусывая ее за руки и одежду. Люсьен гладила животных и плакала. Она тяжело перенесла сообщенную Паулицием новость. Распределение набирало обороты. Скоро оно приобретет небывалый размах, как и аборты. К этому, в принципе, и шло. Стоило ли удивляться? Ласковые козы внесли покой и умиротворение в душу Люсьен. Она вышла от них с лёгкостью на душе. Эти милые животные всегда умели поднять настроение. Люсьен с Арницием любили заходить к ним просто так – ради удовольствия, чтоб с ними пообниматься.

Обниматься лезли не только козы, но и куры, которых Али сами вырастили. Курицы окружали вошедших, прыгали на ноги и просто не давали ступить. Идти было тяжело, потому что каждый раз, как ни крути, несчастные и наглые курицы попадали под ноги, страдая от своей неуклюжей поспешности. Когда Люсьен с Арницием присаживались, чтоб погладить коз, курицы тоже окружали их и ждали своей очереди. Некоторые – самые нетерпеливые, запрыгивали на руки.

Интересней всего было наблюдать, как вся эта живность, заслышав звук отворяемой калитки, неслась наперегонки. Курицы были похожи на обезумевших старух, которые несутся занять очередь за молоком, расталкивая конкурентов. Это было очень забавное зрелище. Анет тоже после колледжа любила зайти к животным. Но козы не любят детей, так как чувствуют свое превосходство и непременно начинают их бодать. Таким образом, Анет, каждый раз заходя к козлятам, выходила в слезах от того, что ее боднула одна  из взрослых коз.

Арниций все больше подумывал оставить основную работу и полностью переключиться на хозяйство. Долгие размышления и мешканья показали некую предусмотрительность в этом вопросе ввиду накаляющейся обстановки по содержанию скота на законодательном уровне. Программа по "спасению Земли" набирала обороты и поля беспощадно уничтожались, под прикрытием благих намерений. Ввиду этого приобретение корма для животных на рынке сделалось абсолютно невозможным, ровно как и запас сена и зёрен самостоятельно. Единственное свободное место, которое можно весьма скромно именовать полем, находящееся неподалеку от дома Али, выгорело за жаркий сухой июль. А сколь немного отдаленные участки с какими-нибудь посадками уже подверглись химическому бомбандированию. Дилемма с питанием оставалась очень острым вопросом. Требовались экстренные меры.

Настало время зарезать первого выращенного козлёнка. Подготовив все для этой процедуры Арниций, переступив через себя, лишил жизни того, кому не так давно помог появиться на этот свет. За ним последовал второй козленок, который, зачуяв предательство со стороны тех, кто его ласкал и обнимал, принялся громко блеять. Тревога детёныша передалась и матери. Коза, закрытая в сарае, стремясь к своим козлятам, зовущим на помощь приступила к стремительному устранению любых препятствий. Попросту она стала вышибать дверь, которая, не будучи готова к такому натиску сошла с петель и коза вышла.

Потребовалось время на то, чтобы образумить животное и закрыть ее в другом сарае. Второго козленка постигла участь первого.

Это было тяжелейшее испытание. Все внутри перевернулось после такой деструкции. Люсьен смотрела на все это и ревела. Это были их первые козлята, которых они приняли, растили, любили, заботились, и вот теперь они их будут есть. Люсьен и Арниций видели во всем этом что-то ужасное. Неестественное. Внутреннее состояние, именуемое совестью, которую не так давно уничтожили учёные, доказав, что ее нет, неизменно подсказывала, что совершено что-то предательски неестественное. Несомненно это убийство несчастных животных было злодеянием. Иначе зачем все внутри трепещет, лишая живое существо жизни? Будь это нормальным, такого внутреннего потрясения бы не случилось. Арниций и Люсьен решили никогда больше не лишать жизни животных.

Таким образом встала другая дилемма: куда девать оставшийся скот? Кто их купит теперь? Несмотря на кажущуюся нереальность продажи, Люсьен разместила все же объявление о продаже всей живности оптом за небольшую цену. К огромному удивлению уже в первый день им позвонили и предложили забрать всех животных, скинув существенно цену. Люсьен расстроилась и сказала, что подумает. Обсудив это с Арницием они решили отдать животных за эту чисто символическую сумму, так как продать за нормальную плату представлялось невозможным ввиду нынешних событий. Таким образом животные были проданы.

Люсьен и Арниций ощутили свободу, поскольку был скинут груз ответственности, который они несли два года. Из-за коз они не могли никуда отъехать дольше, чем на полдня, будучи полностью привязанными к нуждам зависящим от них существ. Животные требовали постоянной заботы. Доила коз Люсьен дважды в день, один раз их выводили на поле, ещё кормили утром и вечером, меняли воду и отдельно заботились о козлятах. Всю жизнь Али на два года заполнили эти животные с их (или не их) потребностями. Люсьен и Арниций любили коз и им нравилось ухаживать за ними, имея полное возмездие за свой труд, но ощутив свободу они осознали насколько их жизнь облегчилась…