Читать книгу Волки на парашютах - Ася Петрова - Страница 4

Когда у нас в школе один мальчик на уроке пукнул, все смеялись. Просто умирали от хохота. Он, кстати, сам сначала посмотрел на нас испуганно, а потом засмеялся. А Марина Станиславовна, учительница литературы, которая меня не любит, разозлилась. Она сказала:

– Что смешного?

И почему-то посмотрела на меня.

И хотя у меня почти всегда готовы ответы на её вопросы, тут я не нашёлся, что ответить. Я перестал смеяться. С трудом, но перестал.

Паши в тот день в школе не было, обсудить было не с кем, так что я вернулся домой и попросил папу поделиться его мнением. Папа работал и совсем не хотел делиться.

– Ну пап, – приставал я.

Папа сидел за компьютером и звонил по двум телефонам.

– Ну что? – папа как раз набрал номер и включил громкую связь.

– Как ты считаешь, пуки – это смешно?

Папа оцепенел. Стало тихо. Я понял, что его деловой партнёр как раз снял трубку и услышал меня.

– Уйди, – произнёс папа замогильным голосом, и было видно, что ему совершенно не смешно.

Поскольку с папой ничего не вышло, я пошёл к маме. Я знал, что она много знает про пуки. Она рассказывала, что всё время пукала, когда была мною беременна и у неё был большой живот.

В общем, я зашёл на кухню, сел на стул и стал наблюдать за тем, как мама варит борщ. Он был уже почти готов, но мама всё ещё хлопотала, добавляла приправы, пробовала. Когда она поднесла ко рту очередную ложку, я спросил:

– Мам, а пукать – это смешно?

Мама подавилась борщом, кашлянула и сердито сказала:

– Что ты глупости говоришь! Прямо под руку!

На следующий день после того как мой одноклассник пукнул, мой другой одноклассник – Коля – придумал специальный трюк. Он как-то сжимал ладони в замок, между ладонями скапливался воздух, и получался такой звук, как будто кто-то пукнул. Ну и на каждом уроке Коля изображал эти пуки, весь класс сходил с ума от хохота, а учителя сердились, недоумевали, в конце концов биологичка вычислила Колю, выгнала из класса и долго вела с ним воспитательные беседы. Смысл бесед заключался в том, что пуки – это не смешно. Почему не смешно, она так и не объяснила.

– Но почему не смешно? Ведь на самом деле смешно! – я шёл из школы вместе с Пашей, и мы рассуждали.

– Ну, потому что… ну, это как описаться… Вроде как неприлично, потому что… Вернее, нет, это как бы не смешно, потому что указывает на какую-то, – Паша задумался, – аномалию!

Я посмотрел на него в упор, мы оба расхохотались.

– Ага, пукнул – это, конечно, аномалия! – смеялся я.

– Ну, я не знаю, может, звук смешной?

– Абсолютно обычный звук.

– Ну, значит, это и впрямь не смешно. А все, кому смешно, просто дураки. Вот ты сам когда пукаешь, ну, в одиночестве, ты ржёшь?

Я опять захохотал. И хохот не проходил.

– Вот видишь… Почему-то смешно, только когда другие…

Так мы с Пашей ничего и не выяснили, а вечером родители со мной поехали на машине за продуктами. Я хотел сам выбрать себе большие чипсы, мама вечно покупала не те. Папа был не в духе и постоянно огрызался на маму. И заодно мне припомнил, как я подпортил ему деловую беседу.

– Да не обращай внимания, – весело говорила мне мама, идя между полками с сухариками и печеньем. Она всегда подтрунивала над папой, когда тот злился. – Папа наш сноб, его пуками не рассмешишь.

И тут у меня в голове что-то щёлкнуло.

– А кто такой сноб? – спрашиваю.

– Ну-у, – мама взяла с полки хлопья, – это тот, кто всем портит веселье. Не даёт посмеяться над пуками, например.

– Я не сноб! – папа резко обернулся и выронил банку с горошком. – И никому я не порчу веселье!

– Тогда признай, что пуки – это смешно, – сказал я.

Папа отвернулся. Домой мы ехали молча. И вдруг мама случайно пукнула. Пукнула на всю ивановскую. Мы с папой молчали. Я боялся его разозлить. Мама смущённо сказала:

– Извините, пожалуйста, не удержалась.

И вдруг папа как захихикает. И я вслед за ним. А вслед за нами засмеялась мама.

– Вы же говорили, что пуки – это не смешно! – ухохатывался я.

– Конечно, не смешно! – веселился папа.

– Абсолютно не смешно! – выдохнула мама сквозь смех.

«Ну и ладно, – подумал я. – Значит, иногда можно посмеяться на тем, что абсолютно не смешно. И это очень даже весело!»