Читать книгу Эхо фальшивой легенды - Бася Котикова - Страница 5

Ферма «МОЛОКО Энтерпрайзес» находилась довольно далеко от полянки, облюбованной лисицами для предпринимательства, и Заяц совсем выбился из сил, когда впереди замаячил долгожданный конец пути. Конец пути упирался в распахнутые настежь ворота, а за ними наблюдалась ставшая привычной за целый день картина: снующие туда-сюда полицейские.

– Интересы читателей превыше всего… – пробормотал Заяц и пожалел, что не пошел на юридический.

Нельзя сказать, что он многого ожидал от этого посещения. Заранее было известно: придется потратить немало времени, прежде чем тебя изволят заметить и объяснить, что заявления для прессы будут сделаны позже. И чтобы не проводить бездарно еще несколько часов, следовало найти единственную возможную альтернативу полицейским – кого-нибудь из работниц фермы, кто сможет во всех подробностях рассказать о ночном происшествии. Заяц прошел в распахнутые ворота и огляделся.

Нигде не было видно ни одной коровы. Нигде. Ни одной. Шерсть у потрясенного журналиста встала дыбом.

«Если они всех их закрыли внутри, – подумал он, – я – уволен».

– Наконец-то! Наконец-то! – раздался радостный крик и, обернувшись, Заяц увидел бегущего со всех ног спаниеля. Уши пса развевались на ветру, металлические пуговицы и погоны позвякивали при каждом шаге.

– Мы уже думали, что вы не придете! Мы уже собирались сами идти к вам в редакцию, чтобы сообщить о результатах проведенного расследования! – кричал на бегу офицер.

– Правда? – не веря своим ушам, спросил Заяц. У него вдруг возникли сомнения, что он попал, куда следует: слишком уж разительным был контраст с лисьей фермой и господствующими там полицейскими.

– Разрешите представиться: майор Базилик, – протягивая лапу, сказал спаниель. – Отвечаю за расследование на данном участке. Совершенно непостижимое происшествие, таких не было в моей практике!

– Очень приятно, – еще не придя в себя от удивления, с жаром ответил на лапопожатие журналист. – Корреспондент «Лесной газеты», Заяц. Вы не поверите, но первую половину дня я пытался выяснить, что произошло на ферме «Тучи над степью», там… – он замялся, не будучи уверен, что следует распускать язык по этому поводу.

– О да! Тридцать семь ягнят, бедные крошки! – воскликнул Базилик и потащил Зайца к главному входу. – Какой чудовищный замысел, какой грандиозный размах! Бедная мадам управляющая, она добрая подруга сестры моего свата, и мы часто встречались на приемах. Такая трагедия, должно быть, совсем доконала ее, бедняжку! Вы знаете, она и до этого была чрезвычайно нервной, все переживала о поставках и о бухгалтерии, а уж в несчастных маленьких барашках души не чаяла! Мое личное мнение, господин Заяц: либо здоровые нервы, либо бизнес – третьего не дано. О каком душевном спокойствии может идти речь, если по ночам вам все время снится, что дебет ну никак не может сойтись с кредитом!

– Хм… да, – согласился Заяц, стремительно делая пометки в блокноте. – А вот госпожа директриса как держится?

Спаниель отпустил его лапу и понизил голос до скорбного шепота:

– Настоящая деловая женщина – ни одной слезинки! Ответила на все вопросы, даже самолично проводила нас на место преступления. Глаза сухие, голос твердый… Наверняка большое потрясение для нее, а она и виду не кажет!

Они подошли к дубовой двери, по обе стороны которой стояли полицейские; при их приближении ищейки вытянулись по струнке и отдали майору честь.

– Это господин Заяц, корреспондент «Лесной газеты», – строго сказал Базилик. – Если он будет интересоваться чем-либо – отвечайте незамедлительно, предоставляя всю известную вам информацию.

«Либо мне чертовски повезло с этим парнем, – подумал Заяц, – либо шеф уже добрался до полиции и показал им всем, где раки зимуют!»

Внутри царила тишина. Если не обращать внимания на полицейских, заглядывающих под кресла и перебирающих золу в камине, на предприятии не было ни души. Впечатление складывалось такое, словно похитили не сто пятнадцать бидонов молока, а весь персонал фермы вместе с «настоящей деловой женщиной», которой тоже нигде не было видно.

Словно читая мысли Зайца, майор объяснил:

– Мадам директриса всех работниц отпустила. После того, как у них отобрали показания, толку от несчастных барышень было чуть – они лишь сидели и рыдали, и доктор Сова посоветовала отправить их домой, чтобы не вгоняли в гроб себя и не действовали на нервы другим.

– Их показания очень помогли следствию?

– Ах, если бы! Кроме мадам директрисы следствию не помог никто – дело это крайне специфическое! Да вы и сами сейчас поймете, стоит только взглянуть на место происшествия.

– А вот на ферме «Тучи над степью» ваши коллеги допрашивали потерпевших около семи часов, – не удержался Заяц. – Наверное, у них была уйма сведений, необходимых полиции.

Спаниель вздохнул.

– Мой коллега капитан Руфус – очень щепетильный пес. Он проверит все до последней песчинки, дабы убедиться, что ничего не пропустил. Что ж, это правильно: в нашей профессии каждая мелочь имеет значение, и если природа не наградила сыщика зоркими глазами и безошибочным чутьем, единственный его путь к успеху – педантичность.

Заяц сделал понимающий вид и из вежливости промолчал, хотя, по его глубокому убеждению, сыщику, обделенному зоркими глазами и безошибочным чутьем, прямая дорога в дворники.

Наконец они вышли из деловой части фермы и остановились перед огромным амбаром, двери которого были распахнуты настежь. Снаружи, как всегда, торчали полицейские, внутри царил таинственный полумрак.

– Вот, – тоном экскурсовода приступил майор к выполнению своей новой функции под названием «связи с общественностью», – именно здесь и произошло преступление.

Заяц защелкал фотоаппаратом.

– Около половины пятого утра мадам директриса в сопровождении трех работниц фермы подошла к амбару, чтобы взять семь бидонов молока, предназначенных для отправки в королевский дворец. Как вы, должно быть, знаете, ферма работает круглосуточно, полученное молоко либо перерабатывают в сметану и сливки, либо выдают на заказ постоянным клиентам – заведениям общественного питания, больнице, полиции…

– Полиции?! – с изумлением воскликнул Заяц. Вот уж чего он не мог себе представить, так это полицейских, с покорным видом школьников выпивающих стакан подогретого молока перед завтраком.

– Распоряжение господина министра лесных дел. Господин министр в курсе, что работа полицейских сопряжена с огромным напряжением, а нервные клетки – как всегда говорила моя бабуля – не восстанавливаются. Ходят слухи, – понизил голос бесстрашный офицер, – что господин Медведь пришел к этому выводу, когда на одном из совещаний его чуть не хватила кондрашка и потом пришлось целую неделю пить успокоительный отвар вместо кофе!

Базилик весело помахал ушами, а Заяц захихикал.

– Так что господин министр лично ходатайствовал перед королем о льготной продаже молока для нужд министерства и всех его подразделений – в связи с производственной необходимостью!

Из глубин амбара, словно призрак, вся в белом, появилась корова. Она передвигалась тихо и степенно, то и дело тяжело вздыхая и обмахиваясь в такт желто-красным веером из сплетенных осенних листьев. Увидев ее, Заяц и Базилик вмиг посерьезнели, а история о министре лесных дел как-то сама собой отошла на второй план. Корова взглянула на них большими печальными глазами и вздохнула с такой обреченностью, что Заяц тут же спросил себя, как ему вообще хватило такта сюда прийти.

– Мадам директриса, – учтиво произнес майор, – этот господин – корреспондент «Лесной газеты», он прибыл на ферму с целью осветить непостижимое происшествие минувшей ночи…

Корова вздохнула.

– Я понимаю, что вы пережили, и не смею причинять дальнейшие неудобства, задерживая вас в этом печальном месте, коль скоро вы были так добры и полностью посвятили нас в события этой загадочной ночи… То есть, я хотел сказать «известные вам события», – исправился Базилик. – Благодаря этому, я сам смогу проинформировать господина Зайца о преступлении, не подвергая вас еще большему стрессу.

Корова опять вздохнула, с еще большей обреченностью. Заяц занервничал.

– Быть может, вам будет угодно получить в распоряжение охрану, дабы она сопроводила вас до дома и проследила за вашей безопасностью? – любезно предложил спаниель.

– Ах, господин майор, вы очень добры! Однако я бы предпочла остаться здесь, на случай, если господину Зайцу потребуется уточнить какие-нибудь неожиданные детали, – без энтузиазма сказала директриса. – В конце концов, мой долг как главы этого многострадального предприятия – не только помочь следствию, но и способствовать наиболее полному информированию населения.

Базилик покорно кивнул, бросив многозначительный взгляд на Зайца.

«Да уж, – подумал журналист, – если бы к информированию населения все относились так, как директриса и майор, жизнь стала бы намного приятнее!»

– В таком случае, – спаниель махнул ушами, – продолжим. Как я уже говорил, около половины пятого утра мадам директриса в сопровождении трех работниц подошла к амбару, чтобы взять семь бидонов молока, предназначенных для отправки в королевский дворец…

Директриса вздохнула.

– Эта обычная ежедневная – возможно, уместнее будет сказать «еженощная» – процедура всегда проходила без сучка-без задоринки, но в этот раз, открыв ворота, мадам директриса и ее подчиненные оказались совершенно не готовы к представившейся картине!

Директриса вздохнула. Заяц участливо посмотрел на нее.

– Вы позволите сфотографировать вас для газеты? – спросил он. – Думаю, это будет отличное фото – мужественная глава разоренной фермы и доблестный страж правопорядка пытаются найти разгадку преступления, не жалея ни сил своих, ни времени!

– Что вы! – замахал лапами польщенный Базилик. – Я лишь скромный служитель закона, исполняющий свой долг!

– Вот и правильно, – строго сказала директриса. – В наше время звери вообще не знают, что у них есть долг, а тех, кто его исполняет – по пальцам пересчитать можно! Уж если фотографироваться, господин майор, так только вместе с вами.

Скромный служитель закона принял картинную позу, красноречиво демонстрируя следующее: «Я готов отказаться от сна и еды, лишь бы распутать это злодеяние!» Директриса величественно опустилась на поспешно предложенное ей кресло и печально посмотрела в объектив, всем своим видом давая понять: «Ах, все это такая чепуха, ничем уже не помочь моему предприятию, но если общественность требует – я понесу свой крест без единой слезинки». Майор участливо положил лапу ей на плечо, и перед тем, как запечатлеть их на фоне распахнутого амбара на память потомкам, Заяц вдруг подумал: «Ну, прямо точь-в-точь мои прабабка с прадедом в начале столетия!»

Директриса вздохнула. Базилик помог ей встать, и они все вместе прошли внутрь – на место преступления.

– Итак, – продолжил майор, – картина, открывшаяся глазам многоуважаемой мадам директрисы и ее работниц сейчас перед вами, – Заяц огляделся. – Стоит ли удивляться, что несчастные барышни так близко к сердцу приняли произошедшее?

Всего несколько бидонов – десять или пятнадцать – стояли на верхних полках, остальное же пространство поражало своей пустотой. Белка как-то делала репортаж об успехах «МОЛОКО Энтерпрайзес», и фотографии забитого до отказа амбара произвели сильное впечатление на Ягуара. Он еще сказал тогда: будь у него в подчинении хоть парочка таких работниц – газета бы процветала. Газета, правда, и без того процветала, но никто из скромных журналистов не осмелился вывести шефа из столь приятного заблуждения. Теперь здесь было пусто и даже как-то тоскливо, редкие солнечные лучи косо падали на земляной пол из закрытых ставнями окон. Заяц невесело вздохнул и поднял фотоаппарат.

– Как видите, исчезли только те бидоны, что стояли на полу – основной костяк, так сказать, – заметил спаниель. – В сущности, это немного смягчило удар, так как наиболее важные поставки сегодня удалось выполнить: семь бидонов – в королевский дворец, десять – в министерство лесных дел, пять – в больницу. Что ожидает население завтра…

– А какова вместительность бидонов? – снова углубившись в блокнот, спросил Заяц.

– Пять литров, – обмахиваясь веером, сказала директриса. – Совсем немного, если подумать… Каждая из моих девочек запросто могла поднять такой. Я давно хотела заказать новые, десятилитровые, и вот – поплатилась за свою нерешительность!

Заяц поднял брови. Базилик поспешил пояснить:

– Мадам имеет в виду, что злоумышленникам не под силу было бы похитить десятилитровые бидоны – слишком тяжело их транспортировать! – Он повернулся к директрисе: – Но я думаю, зря вы корите себя, мадам. Тот, кто решился на преступление, готов к любым трудностям, лишь бы получить желаемое. Так или иначе, он все равно добъется своего!

Корова вздохнула. Видимо, ей тяжело было расстаться с мыслью, что не обошлось и без ее вины: в безопасности фермы была брешь, которую она предвидела – и упустила.

– Господин майор! – Заяц вышел на финишную прямую. – Имеются ли у вас какие-либо идеи относительно случившегося?

Доблестный страж правопорядка, очевидно, ждал этого вопроса весь день, и ни один мускул не дрогнул на его добродушном лице. Он вздохнул. Нелегкая это участь – признаваться в беспомощности своего ведомства.

– К сожалению, у нас нет никаких предположений, – сказал он, участливо подхватывая веер, выпавший из копыт директрисы. – Преступники слишком хитры. Преступление было тщательно спланировано и проведено без единой погрешности, как по маслу – небывалый случай в моей практике!

– Что заставило вас прийти к такому выводу?

– Нет абсолютно никаких улик, способных пролить свет на произошедшее. Ни следов, ни запаха, ни каких-либо определенных, основанных на фактах, подозрений. Преступники, с которыми мы имеем дело, чрезвычайно находчивы и умны, вполне возможно, это не первый случай, когда они вышли на тропу правонарушений.

– Вот как! Значит, в Лесу уже случались подобные происшествия?

– Нет, – твердо ответил майор, – такой почерк зарегистрирован в Королевстве впервые. Откровенно говоря, это первое преступление за несколько веков – в последнее время полиции Королевства приходилось иметь дело лишь с административными правонарушениями. Вот почему очень сложно сразу же взять след – характер столь серьезного инцидента требует тщательного изучения!

– Будет ли возбуждено уголовное дело, господин майор? – спросил журналист.

Базилик выдержал пугающую паузу. Почуяв неладное, директриса обокраденной фермы наконец проявила интерес к происходящему и возвела на офицера большие печальные глаза.

– Пока что не могу сказать, господин Заяц. Этот вопрос решается. Но скорее всего, будет возбуждено уголовное дело в отношении неизвестного круга зверей.

– Почему вы считаете, что преступников было несколько?

– Это простое предположение. Похитить сто пятнадцать пятилитровых бидонов, наполненных до краев, не под силу простому смертному, разумеется, если только у него не было с собой подъемного крана. Предполагая, что преступников было несколько, я лишь иду навстречу здравому смыслу.

– Как вы думаете, имеется ли связь между этим похищением и кражами, произошедшими сегодня ночью на ферме «Тучи над степью» и на фабрике «Медовая иллюзия»?

При упоминании «Медовой иллюзии» майор даже не удивился. Cудя по всему, игра под названием «тайна следствия» ушла в глубокое небытие, а осведомленность прессы стала восприниматься, как нечто само собой разумеющееся.

– Сложно сказать, – уклонился от прямого ответа спаниель, хотя внутреннее чутье подсказывало Зайцу, что ответ, конечно же, утвердительный. – Я не знаком с обстоятельствами иных преступлений, потому как не принимал непосредственного участия в расследовании на упомянутых вами участках. Только после сопоставления всех фактов можно делать выводы о наличии связи между этими событиями.

Заяц перевернул страницу.

– Госпожа директриса, быть может, вы обладаете какими-либо сведениями, способными пролить свет на случившееся?

Корова сложила веер и вздохнула.

– Ах, если бы! – сказала она.

– Какие-либо идеи? – допытывался Заяц.

Директриса скорбно покачала головой.

Видит Небо, ему очень не хотелось задавать этот вопрос. Но что поделаешь – интересы читателей превыше всего. Нужно абстрагироваться от симпатии и участия – журналистика требует трезвого взгляда со стороны.

– Значит ли это, господин майор, – спросил Заяц, намеренно растягивая слова, – что в данном конкретном случае полиция не в состоянии защитить права пострадавших зверей?

Базилик встрепенулся.

– Это спорное утверждение! – воскликнул он. – Уголовные дела всегда требуют времени – очень редко, знаете ли, сразу можно найти разгадку!

– Но только что вы говорили, что у вас ВООБЩЕ нет никаких предположений! О какой разгадке может идти речь?

– Да, пока что у нас нет ни улик, ни зацепок, но вполне возможно, со временем…

– Вполне возможно, со временем кроликов будут набирать в отряды для патрулирования Леса, – цинично заметил Заяц. – Со временем – это не актуально. На данный момент можете ли вы гарантировать, что преступление будет раскрыто, а ущерб, причиненный «МОЛОКО Энтерпрайзес» – возмещен?

В печальных глазах директрисы огонек заинтересованности затанцевал фокстрот.

– У меня нет полномочий гарантировать подобные вещи, – туманно ответил майор, балансируя на краю пропасти. – Как я уже говорил, преступники очень хитры.

– Хитрее, чем Министерство лесных дел? – парировал Заяц. – Славные же у нас защитники!

– Даже если преступники не будут найдены, – попытался уйти в сторону Базилик, – «МОЛОКО Энтерпрайзес» получит компенсацию ущерба от государства.

– А если дело не будет возбуждено? О какой компенсации может идти речь, если у фермы даже не будет статуса потерпевшей?

Спаниель насупился.

– Это маловероятно, – пообещал он.

– Иными словами, – Заяц не клюнул на удочку, – вы как представитель правоохранительных органов готовы к тому, что данное преступление может остаться нераскрытым?

Офицер полиции призвал на помощь все свое самообладание. Он твердо решил отстаивать честь ведомства до конца.

– Я этого не говорил, – вкрадчиво произнес он. – Я лишь сказал, что наши потерпевшие соотечественницы защищены государством независимо от того, будут найдены злоумышленники или нет.

Заяц внимательно посмотрел на бравого спаниеля и спрятал блокнот.

– Хорошо, теперь я спрошу просто для себя, неофициально. Даю слово —это не пойдет в печать. Считаете ли вы, господин майор, возможным найти разгадку данного преступления? Даю слово – это только между нами!

Базилик тоже внимательно посмотрел на журналиста, словно раздумывая, можно ли быть откровенным с парнем, у которого всегда наготове остро заточенный карандаш. Наконец он принял решение.

– Совершенно официально считаю нужным подчеркнуть, господин Заяц: каким бы сложным ни было это дело, мы приложим все усилия, чтобы докопаться до истины. Жители Леса могут быть спокойны: полиция всегда стоит на страже их интересов!

«Проехали…» – подумал журналист.

Директриса многострадальной фермы безотчетно сжала веер и тяжело вздохнула.