Читать книгу Божественная комедия - Данте Алигьери, John Hurt - Страница 38

¹ Хоть бегство и рассеяло теней

По местности, идущей прямо в гору,

Где за грехи минувших наших дней

⁴ Карает Высший Разум, – в эту пору

Вслед за вождем я быстро шел вперед:

Ведь без него как мог я до высот

⁷ Святой горы достигнуть? Кто бы взялся

Меня дорогой трудною вести?

В минуту ту учитель мне казался

¹⁰ Растерянным, как будто бы пути

Дальнейшего теперь он испугался,

Раскаялся, что должен был идти.

¹³ О, ты, муж добродетельный, в котором

Такая благородная душа!

Ты не выносишь с тягостным укором

¹⁶ Малейшего проступка!.. Не спеша,

Замедля шаг, вперед он подвигался;

Я в это время внутренне старался

¹⁹ Напор печальных дум в себе унять

И новые отрадные картины

Вокруг себя стал молча созерцать.

²² Не отводил я взгляда от вершины

Горы, всходившей прямо к небесам

Из темной глубины морской пучины…

²⁵ А сзади красным солнечным лучам

Служил помехой я, и предо мною

Бежала тень{226} широкой полосою.

²⁸ И в страхе отвернулся я в тот миг,

В волнении ужасном сознавая,

Что я один остался; созерцая

³¹ Мрак пред собой, – мой ужас был велик.

Но вождь мой, от меня не отставая,

Мне молвил так: «Зачем ты не привык

³⁴ Мне доверять?» Тут подошел он ближе:

«Ведь я тебя в пути не оставлял,

Ведь я с тобою, сын мой, о, пойми же…

³⁷ Уже теперь вечерний час настал

Там, где меня когда-то схоронили,

Где от себя я также тень бросал.

⁴⁰ В Неаполе мои останки были

Погребены, хотя скончался я

В Брундузии{227}, и если от меня

⁴³ Тень по земле уж больше не ложится,

То это не должно тебя дивить;

Да и тому не должен ты дивиться,

⁴⁶ Что небеса не могут заслонить

Лучей других небес… Чтоб выносить

Жар или холод, муки иль страданья,

⁴⁹ Людей природа строгая творит,

Но постоянно вечное молчанье

О тайне их создания хранит…

⁵² Безумен тот, кто думает, что разум

Простых людей проникнуть может разом в

Святые тайны Неба: Божество

⁵⁵ В трех лицах совместилось, составляя

Великое в единстве существо…

О, смертные! Склонитесь, не дерзая

⁵⁸ Постигнуть смысл святого «почему?»,

Бессилье вашей мысли сознавая,

Не доверяйтесь вашему уму.

⁶¹ Когда б могли, не ведая сомненья,

Вы все непостижимое понять,

Тогда бы для людского искупленья

⁶⁴ Едва ли нужно было бы рождать

Спасителя Марии Благодатной…

Вы видите безумцев: все узнать

⁶⁷ Они стремились с страстью непонятной,

Они желали тайны разгадать,

И в пытку обратились их стремленья:

⁷⁰ Таков был Аристотель, и Платон,

И многие другие…» В размышленье

Поэт умолк, и, в думу углублен,

⁷³ Свое чело склонил он в то мгновенье…

А между тем мы оба подошли

К подножию горы той и нашли

⁷⁶ Дорогу в эту гору столь крутою,

Что голова кружиться начала:

Отвесна, неприступна так была

⁷⁹ Она для нас. Едва ль дорогой тою

И путник самый смелый мог пройти.

Пути такого даже не найти

⁸² Меж Лéричи и Турби`ей. В сравненье

С подъемом тем он лестницею был,

Которую пройдешь без затрудненья.

⁸⁵ И спутник мой тогда проговорил,

Шаги свои невольно замедляя:

«О, если б я другой проход открыл,

⁸⁸ Где крутизна была бы не такая

И где свободно шествовать мог тот,

Кто крыльев не имеет». И желая

⁹¹ Путь осмотреть, исполненный забот,

Он над дорогой тихо наклонился,

А я лицо не отводил с высот

⁹⁴ Большой горы, и снова удивился,

Увидевши, что с левой стороны

Толпа теней шла возле крутизны.

⁹⁷ Навстречу к нам те души подвигались,

Но тихо так, что издали они

Едва-едва заметными казались.

¹⁰⁰ «Наставник мой, – я закричал, – взгляни:

Когда дальнейший путь тебя тревожит —

Вот кто нам указать дорогу может».

¹⁰³ И, на меня бросая взгляд, тогда

С решимостью сказал он: «Торопливо

Должны свой путь направить мы туда,

¹⁰⁶ Где эти тени движутся лениво,

А ты, мой сын, надеждою тверд будь».

Мы снова продолжали трудный путь.

¹⁰⁹ Толпа теней была еще далеко,

На расстоянье наших ста шагов,

Так что с трудом могло заметить око

¹¹² В тумане их, но вот толпа духов

По крутизне вдруг начала тесниться,

Решившись, наконец, остановиться;

¹¹⁵ И к ним с мольбой таких призывных слов

Спешил тогда мой спутник обратиться:

«Узнавшие блаженство вечных снов,

¹¹⁸ Вы, души Богом избранные! Дайте

Двум одиноким странникам совет

И в благодатном мире пребывайте,

¹²¹ Нам указав возможно верный след

Пути, которым можно бы подняться

На самый верх горы. Ведь хуже нет

¹²⁴ Обиды нам, в чем должен я сознаться,

Как наше время пóпусту терять

В блужданье бесполезном…» Ожидать

¹²⁷ Я стал тогда душ чистых приближенья.

Как из загона овцы иногда

Идут поодиночке, без смятенья,

¹³⁰ Другие же недвижно в отдаленье

Стоят и кротко смотрят все туда,

Где первая овца идет, всегда

¹³³ Стараясь подражать ее движеньям,

Покорно-простодушны и смирны.

Так точно, не смущая тишины,

¹³⁶ Та рать блаженных тихо подымалась

Вслед за душой, что впереди всех шла

И гордо-целомудренной казалась.

¹³⁹ Когда же различить она могла

Тень, от меня бежавшую направо,

Туда, где возвышалася скала,

¹⁴² То этот призрак светлый величаво

В пути остановился и назад

Стал пятиться, и все другие в ряд

¹⁴⁵ Его движенью тоже подражали,

Хотя едва ли сами понимали

Причину остановки той. И вот

¹⁴⁸ Бессменный вождь мой выступил вперед:

«Я ждать вопроса вашего не стану

И, прибегать не думая к обману,

¹⁵¹ Всю истину скажу вам. В этот час

Вы человека видите живого,

А потому от одного из нас

¹⁵⁴ Тень падает на землю. Это слово

Да не смутит вас. Там, на Небесах,

Есть сила, и она его готова

¹⁵⁷ В безвестных и таинственных местах

Взвести на эту гору безопасно…»

Так с полною решимостью в словах

¹⁶⁰ Проговорил учитель мой бесстрастно,

И отвечали души все согласно,

Нам сделав знак: «Идите вы вперед,

¹⁶³ Где, повернув, увидите проход».

А тень одна со мной заговорила:

«Иди, иди, куда тебя ведет

¹⁶⁶ Твой проводник и неземная сила,

Но поверни глаза и погляди:

Ах, кажется, тебе знакомо было

¹⁶⁹ Мое лицо, когда в моей груди

Мое земное сердце тихо билось…»

Тень бледная передо мной явилась;

¹⁷² На призрака я пристально смотрел…

Прекрасный, величаво он глядел,

Был белокур, лишь только шрам широкий

¹⁷⁵ Над бровью он раздвоенный имел;

Когда же я, бросая взгляд глубокий,

Сказал ему, что на земле далекой

¹⁷⁸ Его не знал, не видел никогда,

Он, рану на груди мне открывая,

Проговорил: «Так посмотри сюда!»

¹⁸¹ Потом, лицо улыбкой оживляя,

Он продолжал чуть слышно: «Я – Манфред.

Констанции был внуком я…{228} В тот свет

¹⁸⁴ Когда еще ты можешь возвратиться,

Прошу тебя, молю тебя явиться

К моей прелестной дочери: ей нет

¹⁸⁷ Другого в мире имени, как «слава

Сицильи с Арагонией»{229}, и ей,

Прекрасной, милой дочери моей,

¹⁹⁰ Всю правду передай ты нелукаво;

Когда двойной удар сразил меня{230},

То, в смертном сне чело свое склоня,

¹⁹³ Свой дух Тому я предал, Кто прощает

Нам все грехи… Я грешен, грешен был,

Но Тот, Кто в милосердии сияет,

¹⁹⁶ Щадит того, который приходил

К нему с нелицемерным покаяньем.

Когда б Козенцы пастырь{231} сохранил

¹⁹⁹ В своей душе хоть каплю состраданья,

Натравленный Климентом на меня,

Когда б, слова Спасителя ценя,

²⁰² Страницу из Священного Писанья

Он прочитал, чтобы уметь прощать,

То прах бы мой доныне мог лежать{232}

²⁰⁵ Близ Беневента с миром на погосте,

Между гробниц и камней гробовых,

А ныне где лежат Манфреда кости?

²⁰⁸ Их моет дождь, разносит ветер их{233}.

Близ Верде{234}, по ту сторону границы

Их занесли, оставив без гробницы…

²¹¹ Но месть людей не так еще страшна,

Людское не ужасно так проклятье,

Когда могу надежды не терять я

²¹⁴ На милость и прощенье, и сильна

Моя душа высоким упованьем,

Хотя душа преступная должна

²¹⁷ (Душа того, кто чистым покаяньем

Пред смертию очиститься не мог)

Здесь у горы томиться долгий срок,

²²⁰ За миг греха раскаянья годами

Молитвою упорной отвечать…

Когда моими тронут ты мольбами,