Читать книгу Пять шагов навстречу - Джули Дейс - Страница 10

Очень смешно. Впереди стена, сзади подпирает машина так же, как и с боков. Я в западне. Либо иду пешком, либо останавливаю такси. Но не в моём интересе рассматривать эти варианты. Есть третий: вернуться в стены университета и найти её. Я достану её даже под землёй. Половина наших предметов сходится, но та вторая – не сулит ничего хорошего. Я не знаю, где она учится. Оббежать все аудитории означает потерять огромное количество времени, а его и так в пределах минимума. Папа убьёт меня, если я снова опоздаю.

Прохожусь по нескольким аудитория, но не нахожу нужную девушку. Кроме того, что я буквально сбежал из библиотеки, сейчас трачу время на поиски. По правде говоря, я не совсем сбежал, а просто не застал миссис Райт на месте. Мне некогда было пускаться на её поиски, я и так должен был покинуть библиотеку за пять минут до того, как понял это. И вот я возвращаюсь к тому, от чего ушёл. Гребаный бумеранг, я точно труп.

Профессора смотрят на меня, как на дебила, некоторые студенты тоже, хотя мне фиолетово на мнение каждого, и они знают это. Я даже вышел на стадион, где единственным, кто топтал газон – была футбольная команда. По пути заглядываю в парочку туалетов, где встречаюсь с удивлением, а потом улыбкой. Следом распахиваю дверь мужской раздевалки, в которой тоже, мать вашу, пусто. Я уже теряю всякие надежды, и с раздражением дёргаю ручку женской раздевалки.

– Пошли, – говорю я, когда обнаруживаю нужного человека.

– Картер, ты рехнулся? – фыркает Трикси.

– Пошли, – повторяю я, рассматривая спортивную майку, обтягивающую её стройную фигуру и лосины, огибающие талию и задницу, как вторую кожу. Клянусь, чуть позже продам душу за то, чтобы снять их, но сейчас я слишком тороплюсь.

Видя моё раздражение, она потуже затягивает хвостик и выходит из раздевалки, не задевая меня и локтем. Для этого она даже на долю секунды поворачивается боком. Я что, настолько ей неприятен?

Карие глаза обращаются ко мне, когда она скрещивает руки под грудью, на которой я акцентирую всё внимание. Ох, черт, сейчас я очень готов опоздать.

– Я могу ещё раз повторить свой вопрос.

– Не утруждайся.

Разворачиваюсь и направляюсь к парковке, слыша быстрые шаги рядом. Сдерживаю улыбку, потому что это кажется мне забавным. Я выше её почти на полторы головы, и наш шаг неплохо разнится. Когда я делаю один – Трикси необходимо сделать парочку. Краем глаза замечаю её насупленные брови и отсутствие желания находиться рядом со мной. Я не понимаю, что сделал ей. Да, я был груб, но не настолько, чтобы начинать мстить за это. Ладно, один раз, но, когда это переходит в норму – создаёт проблемы.

– Объяснишь? – спрашиваю я, указывая на машину, которая подпирает мою.

– Что именно? Ты внезапно ослеп? – шипит девушка.

– Отгони машину.

– Я ещё раз спрашиваю: ты рухнулся?

– Я опаздываю.

– Мне до этого какое дело?

– Твоя машина не даёт мне выехать.

– Картер, ты придурок, – морщится она и разворачивается на пятках, чтобы уйти, но я ловлю её руку и возвращаю назад.

– Не играй со мной.

Выдернув запястье из моей хватки, она указывает в сторону домов.

– Видишь вот эти здания?

– И?

– И я там живу, идиот. Это кампус. У меня нет машины, я в ней не нуждаюсь.

С этими словами, она завершает наш диалог и грузно шагает туда, откуда я её буквально приволок. И я не могу что-то сказать, потому что слишком занят её задницей, которая вскоре скрывается за дверью.

– Дерьмо! – буркаю я, пиная колесо незнакомой тачки, которая тут же взвывает мерзкой сигнализацией, готовой довести до нервного срыва и смирительной рубашки. К счастью, я уже свихнулся.

Набираю номер отца и жду ответ, который поступает спустя четыре гудка.

– Удиви меня, – говорит он.

– Ты не поверишь, – выдыхаю я.

– Попробуй.

– Меня подперли со всех сторон. Я не могу выехать. На такси я быстрей состарюсь и покроюсь паутиной.

– И что ты предлагаешь?

– Приедешь за мной? Я потренируюсь тут, пока ты доедешь.

– Ладно, – соглашается отец. – Через час буду.

Подхватываю сумку и закидываю её на плечо, двигаясь в сторону раздевалки.

В голове крутятся слова Трикси и тот взгляд, с которым она смотрела на меня, как на полоумного. И сейчас это действительно выглядит именно так. Если она говорит правду, то, как я выгляжу? Тут же встряхиваю головой и удивляюсь тому, что вообще дошёл до того вопроса, где интересуюсь мнением о себе, тем более тем, которое заполняет черепную коробку какой-то девчонки. Я вообще не понимаю, почему сразу подумал о ней. Не иначе, как интуиция. Дерьмово врать самому себе, ведь я отлично понимаю, что сам желал этого. Я хотел, чтобы это была она. Нам не за что квитаться, а если и есть, то это мелочи. И я, черт возьми, цепляюсь за эти мелочи.

Сменив повседневную одежду на шорты и водолазку, выхожу в зал и застываю. Приходится даже встряхнуть головой, чтобы проверить в то, что вижу.

Трикси не обращает никакого внимания, хотя видит меня через отражение в зеркалах. Её удары точны, выбирая цель, она бьет по груше с такой силой, что та дребезжит под напором. Но окончательно моя челюсть падает тогда, когда она как хренова ниндзя, делает круговой поворот и бьет по ней ногой выше собственной головы. Я собирался защитить ту, что выбьет комбо одним ударом. Те парни унесли свои задницы очень даже не зря, в ином случае им бы пришлось не сладко, эта девочка занимается кикбоксингом.

– Не пялься, иначе я повторю на тебе, – говорит она, разминая шею наклонами в разные стороны.

– Тебе не повезло, я занимаю тем же.

– Ты занимаешься боксом, Картер, у нас разные направления.

Наматываю бинт на руку и усмехаюсь.

– Ты слишком много обо мне знаешь, как будто интересуешься мной.

– Не льсти себе. Люди любят трепать языком.

– И ты прислушивалась именно к тем, которые говорили обо мне.

Присудив себе победу в словесном бою, я и подумать не мог, что это далеко не конец.

– Ты прав. Держи друзей близко, а врагов ещё ближе. Я прислушалась.

– С каких пор я стал твоим врагом?

– Ты ни друг и ни враг. Я просто знаю о тебе достаточно, чтобы не верить в сказки, которые ты любишь рассказывать.

Качаю головой и встречаюсь с ней глазами. Сердцебиение увеличивает ритм, и я выстраиваю стену, не позволяя ей проникнуть глубже. Мне не нравится, что я чувствую себя уязвимым рядом с ней.

– Я никогда не рассказывал сказки и не садился на уши. Я не утруждаюсь запоминать имена и брать номера. Каждая из них знает меня, и каждая из них сама проявляет ко мне интерес, а я лишь даю то, чего они хотят. Всё предельно просто. Никаких обещаний и лжи с моей стороны. Ты винишь меня за то, что вы любите встраивать ложные представления, но посмотри правде в глаза. Я не влюблюсь в тебя после секса и даже после поцелуя. Это всё выдумки из фильмов. Я получил своё ровным счётом, как и они.

– Ты поступаешь по-свински, – фыркает Трикси.

– Я поступал бы по-свински, если бы весил лапшу на уши. Со мной всё предельно просто. Нет надежд – нет разбитого сердца.

Ещё несколько секунд, она смотрит в мои глаза и, поморщив носом, отворачивается, вновь приступая к тренировке, то же самое делаю я. Не могу сказать, кто из нас получил победу, мы оба остались при своём.

До тех пор, пока Трикси не уходит из зала, я не могу сосредоточиться. Так или иначе, нахожу глазами девушку и проклятую дыру внутри себя. Она ничего не делает, но та ноющая боль даёт знать о том, что она ещё присутствует во мне. Темнота окутывает разум, и я увеличиваю скорость и силу удара, пытаясь избавиться от чувств и прошлого, которое продолжает преследовать меня.

Как только её спина скрывается за поворотом, наношу по груше последний удар, прикладывая к нему всю ярость, скопившуюся внутри. Скидываю перчатки и вытираю лицо руками.

– Черт! – цежу я.

Если я – ни враг и ни друг, то кто я? Легко: я хочу быть больше этих двух значений. Мне не нужна даже середина в виде никого. Я хочу быть кем-то для неё.

При разговоре с Мэди, мама как-то обмолвилась, что худшее из мук – отрицание чувств. Бессмысленность, которая ни к чему не приведет, а лишь усугубит. Ты добровольно отказываешься от того, чего желает сердце. Это равно тому, что ты отказываешься от самого себя, выдавая ложь за правду. Ненавидя враньё, я часто бью правдой там, где она вовсе не требуется. Это одновременно проклятие и святость. Не знаю, что способно погубить меня: другой человек, или я сам.

Завершаю тренировку, не желая оставаться один на один с самим собой, и следую в раздевалку, а после в душевые.

Контрастный душ помогает взбодриться и обрести чистое сознание, где нет места дерьму. Сегодня предстоит побегать ради младшего братишки, которому скоро шестнадцать и которому родители решили закатить не хилую тусовку. Засранцу повезло. Я бы тоже вернулся в школу, чтобы повторить наше день рождения. Исключить бы пришлось только одно, точней одну. Резко поворачиваю кран и получаю напор ледяной воды. Никакого нытья и воспоминаний о ней.

Смотрю на постой крючок и хмурюсь. Я пока не страдаю амнезией.

Проклятый шкафчик тоже пуст. И ключ, покоившийся рядом с полотенцем, которого, кстати, тоже нет – исчез. Все мои вещи испарились вместе с паром в душевой. Но остались кроссовки. Отлично. Оглядев квадрат со шкафчиками, я усмехнулся.

Выруливая из раздевалки, прикрываю хозяйство и гордо вышагиваю по коридору университета, ловя ошарашенные взгляды студентов. Улыбка становится ещё шире, когда девочки в открытую рассматривают моё тело. Я готов надрать одну задницу и вернуться к желающим уединиться. Попутно подмигивая, нахожу нужную блондинку в потоке, в направлении которой устремляюсь.

Карие глаза обращаются ко мне, когда я кладу ладонь на её плечо и силой разворачиваю к себе лицом.

– Пляж для нудистов не здесь, Картер, – вздёрнув подбородок, парирует она.

– Да? У меня проблемы с географией. Верни одежду, и мы разойдёмся на мирной ноте. долбит

– Какую к чёрту одежду? Ты обдолбался или пропустил удар в голову от груши?

Усмехаясь, я склоняюсь к её уху, и рукой упираюсь на стену около светлой головы.

– Девочки уже увидели всё, что необходимо, и я желаю только одного: чтобы ты отдала одежду, а я вернулся к ним, показав не только внешность, но опыт.

– Я не знаю, о чём ты, – фыркает она, положив ладони на мои плечи и оттолкнув в сторону.

В эту же секунду пакет в её руках начинает играть мелодией, которую я поставил на отца. Из-за этого, моя улыбка становится только шире. Наверно, каждый во вселенной понимает, что мои джинсы сейчас покоятся в этом пакете.

– Поторопись, у меня дела.

– Я не знаю, о чём ты, – продолжает она.

– На кого поставила эту мелодию?

Девушка морщится, а я силой забираю пакет из её рук и достаю мобильник из кармана своих джинс, улыбаюсь тройке рядом с ней. Одна уже есть в моём списке, но, вероятно, ей всё понравилось, ведь она снова улыбается мне. Тройка переглядывается между мной и кем-то ещё, но моё внимание занято. Маленькая чертовка решила перейти мне дорогу, но я не слабак, и со мной эти девчачьи штучки не прокатят. Разводилу не разведёшь.

Поиграв бровями, я прижимаю телефон к уху, чтобы ответить, но голос отца раздаётся не по ту сторону линии, а прямо по коридору. И тот восторженный шёпот, который слышался пару секунд назад от её подруг, оказывается, был из-за отца, которого сочли за будущего преподавателя.

– И какого хрена? – выгнув бровь, усмехается он.

– Решил проветриться, – ответно ухмыляюсь я, понимая, что сейчас на наших лицах одно и то же выражение лица. Перевожу взгляд на занозу в заднице и вскидываю бровь. – На твоём месте, я бы больше так не делал, иначе придётся отрабатывать.

Пухлые губы отлипают друг от друга, когда она открывает рот и желает что-то ответить, но получается лишь тёплый воздух, опаляющий моё лицо. Задерживаю на тройке её подруг многообещающий взгляд и вышагиваю к отцу. Старику уже за сорок, а девочки пялятся на него так, словно эти цифры уменьшаются ровно на двадцать. Мама могла сейчас подпортить прическу каждой, хотя, сомневаюсь, она почему-то не замечает женские взгляды на него. Но я замечаю, и мне не нравится. Плевать, принадлежит внимание отцу или мне, когда на кону стоит моя семья – я, не задумываясь, оторву голову любому. Насмехаться над их обменом слюнями могу только я. И оторвать голову за вмешательство в их отношения – тоже могу именно я.

– Извини, ладонь пожать не могу, слегка занят.

– Я вижу, – смеётся он, – мне стрёмно, потому что моего сына только что сделала девчонка. Нужно провериться, вдруг тебя подменили при рождении. Хотя это странно, я был с Лизи всё время.

– Сейчас натяну трусы, ты расскажешь, какого это, после чего вместе посмеёмся и пожмём друг другу руки.

– Только для начала помой, не хочу трогать область ниже твоего пояса.

– Прикалываешься? Это твоё добро.

– Чтоб ты знал: у меня больше, – заливает он, на что я закатываю глаза и пихаю его плечом.

Слышу перешептывания за спиной и, оставив последний взгляд на Трикси, которая наконец-то рассекретила себя, направляюсь обратно в раздевалку. На этот раз у неё не получилось кинуть меня. Моя мстительница больше не наделена конспирацией, а это означает только одно: будущие проделки против меня, будут висеть клеймом на её лбу. Интуиция не обманула, за что мысленно салютую ей пять.

– Вы уже выбрали место? – спрашиваю я, как только одетый покидаю раздевалку. – И позовите всю команду, он уссытся от радости.

– Уже позвали, – кивает отец.

– Зря. Эти засранцы не удержатся потрепаться. Вас уже сдали.

– Я умею убеждать, – улыбается отец. – Никто не расскажет ему.

– Иначе что?

– Иначе станет изгоем в команде, потому что лишит всех охренительной тусовки.

– Какие высокие стандарты, – смеюсь я, шагая нога в ногу с отцом.

Взглядом упираюсь в Эмили, которая стоя с какой-то подобной себе принцессой, наблюдает за мной, сощурив глаза. И как только её собеседница поворачивается, ко мне лицом – усмехаюсь. Её школьная подруга завоевала титул одной из. Да, я запомнил её внешность, но не её имя. Делаю круг из собственной ладони, по которому хлопаю второй, показ тем, что мы в расчёте. Губы Эмили вытягиваются в букве «О», но она быстро смахивает это ошарашенное выражение лица, и с мрачным видом поворачивается к подруге. Им явно есть о чём поговорить, потому что вторая сама повисла на мне, как только увидела в университете ещё на первом курсе. Я дал ей желаемое, получая своё: месть. Она сделала больно мне, я ответил тем же. Один-один.