Читать книгу Пять шагов навстречу - Джули Дейс - Страница 14

Трикси

Сложно объяснить то, что отражается на моём лице: смесь шока, удивления, непонимания и ещё тысяча подобных эмоций. Не понимаю, зачем, но отступаю и позволяю ему войти в комнату. Мэйсон осматривает коридор и, подняв бровь, устремляет взгляд на меня.

– Ты уверена?

– В чём?

– Я не невидимка. Сейчас каждый увидит, что я зашёл в твою комнату.

– И что?

Мэйсон на секунду закусывает нижнюю губу, вероятно, сдерживая улыбку, и делает шаг вперёд. Дверь за ним закрывается.

– Они подумают не о том, – продолжает он.

– Не мои проблемы, что у них интеллектуальный диапазон размером со ушко швейной иглы или плоским мышлением. Если ты пришёл за благодарностью, то спасибо будет вполне достаточно и это максимум, который ты можешь получить от меня.

– Ты опять перешла к негативу.

– Потому что я не понимаю твоего прихода.

– Я хочу ответы.

– Я тоже много чего хочу.

Мэйсон качает головой и делает шаг в мою сторону.

– Ты думал, что я сейчас отступлю, и ты как во всех мелодрамах сможешь прибить меня к стене, где мы поддадимся страсти?

– Может быть, – улыбается парень. – Я не исключаю подобного поворота.

– К сожалению, ты попал не в тот фильм.

Хочу вернуться на кровать, где совсем недавно сворачивалась клубочком, но рука Мэйсона резко возникает прямо перед носом.

– Картер, говори, что тебе нужно и вали.

– Где твоя соседка?

– Понятия не имею, это всё?

– Нет.

– Убери руку, я могу сломать её.

– Попробуй, – как будто ему плевать, он пожимает плечами.

Секунда, а я резко бью в бок, но Мэйсон ловит моё запястье ещё до того, как кулак затрагивает его тело.

– Я быстрее.

– А я могу применять руки и ноги.

– Мне даже не нужны две руки, чтобы остановить тебя.

– Картер, отпусти, – шиплю я. – Я не знаю, зачем ты пришёл, но хочу, чтобы ушёл.

– Я хочу получить ответы.

– Я могу повторить.

– Мне не нужно повторять дважды.

Дергаю рукой, но он не отпускает, а лишь крепче сжимает запястье. Приятный аромат окутывает разум, как только Мэйсон склоняется к моему уху.

– Кто это был и почему ты выбрала меня?

Отклоняюсь в сторону и перевожу взгляд на парня, ещё раз дёрнув рукой. Я не знаю, почему из всей толпы выбрала именно его. Наверно, это было чувство дежавю или понимание, что только он может защитить меня. Кортни выбрала не того парня. Как оказалось, его желания должны быть законом для других, он может пойти на многое, если не на всё. Новый шаг – запугать меня какими-то мужиками в костюмах. Я вновь отказалась сесть в машину, найдя другой выход: беспардонно упасть на голову Мэйсона, за что теперь стыдно. Я втянула его в это, назвав своим парнем и подтвердив слова. Я совершила ошибку.

– Я хочу получить ответы на эти вопросы.

– Ты не получишь их.

– Нет, получу.

– Что ты хочешь от меня услышать? Мне пришлось так сделать, потому что… потому что надо было!

– Отличный ответ, – кивает Мэйсон. – Можно развёрнуто в подробных деталях? Там была куча машин, охрененное количество парней, но ты пришла ко мне. Причина?

– Ты уже защитил меня однажды, – говорю я, решаясь сказать правду, и надеюсь на то, что этого будет достаточно для его ухода. – Я подумала, что ты сможешь сделать это ещё раз. Они должны были увидеть и всё.

– Для чего?

– Это уже неважно.

– Это важно.

– Не переживай, они не появятся, – говорю я.

– Ты думаешь, что я боюсь? – усмехается парень.

– У тебя отсутствует это чувство. Когда-нибудь оно аукнется.

– Теперь ты угрожаешь мне?

– Я не угрожаю тебе, а лишь предвижу будущее.

– Хочешь, скажу, почему ты пришла ко мне?

Пожимаю плечами и выдыхаю.

– Попробуй.

– Потому что я нравлюсь тебе.

– Одно по одному, Картер. Тебе не кажется, что ты начал меня преследовать? Сначала лекция, потом библиотека, следом кафе, а сейчас ты вваливаешься в мою комнату.

– Хочу сказать то же самое: сначала аудитория, потом библиотека, дальше моё любимое кафе, следом машина, что дальше?

Если бы у меня могла отвалиться челюсть, то она бы это сделала.

– Не переживай, я уже уволилась, и как только верну свой ноутбук – не увидимся в библиотеке.

– Почему ты уволилась? – хмурится Мэйсон.

– Потому что тебя не должно это касаться, ещё есть вопросы?

– Трикси, – цедит он, сверля меня взглядом, но я последний человек, который боится его.

– Так было нужно. Достаточно?

– Нет.

– Я не должна перед тобой отчитываться.

– Я узнаю причину у Кики.

– Тогда какого черта ты ещё тут? – фыркаю я, понимая, как легко упоминание Кортни вывело из себя. Вырываю руку, с такой силой, что в один момент, кажется, растянулись связки или она вовсе оторвалась вместе с костями. – Уходи, Картер, я хочу побыть одна.

– Я не уйду.

– Уходи!

Мэйсон отрицательно крутит головой, и я едва могу сдерживать слёзы.

– Уходи! – кричу, указывая на дверь.

– Нет.

Его настойчивость добивает, и я сдаюсь.

– Раздевайся, покувыркаемся, и ты отстанешь, – слёзы катятся по щекам, когда я выкрикиваю эти слова, вкладывая в них всю тяжесть, которая обрушилась на голову с переездом сюда.

Меня уволили с работы. Кортни не разговаривает со мной несколько дней и вообще всячески игнорирует моё присутствие. Этот идиот присылает ко мне каких-то непонятных мужиков, которые требуют покладистости и смирения с тем, что меня решили посадить на цепь, причём человек, которого я вообще видела дважды за все двадцать два года жизни. Моя соседка исчезает вместе с моим ноутбуком. Я бы не думала на неё, если бы она вернулась, но всё говорит само за себя. У меня проблемы, большие, черт возьми, проблемы.

– Я мог согласиться, не звуча это предложение в подобном контексте.

– Я хочу, чтобы ты ушёл, ты не понимаешь!?

– Я хочу тебе помочь, Трикси.

– Да не нужна мне твоя помощь! Боже, неужели ты не понимаешь этого!

Падаю на кровать, и сотрясаюсь в рыдании. Плевать даже на то, что в комнате присутствует Мэйсон, хотя он последний человек, которого я желала видеть сейчас и перед которым могла заплакать. Но меня убивает сам факт того, что сердцу эту нравится. Как будто я за каменной стеной. Защиты нет только от одного: от него.

– Дай мне помочь тебе, – тихо говорит он, на что я кручу головой, утыкаясь лицом в подушку. – Я могу хотя бы сесть?

– Мне без разницы, – говорю я. – Я хочу, чтобы ты ушёл.

– Я не уйду.

Кровать прогибается под его весом, когда парень занимает место на краю у моего бедра. Это бесполезно, серьёзно, пустая трата времени просить его. И особенно просить о том, чего не хочет душа. Противоречие самой себе.

– Я могу лечь?

– Мне без разницы, – повторяю я.

Спустя минуту, тело превращается в камень, потому что Мэйсон ложится на подушку. Нам критически мало места, и его близость заставляет отползти к стене, из-за чего я едва не сливаюсь воедино с бетонными плитами. Слушаю его размеренное дыхание, затаив своё. Возможно, на деле всё немного иначе, ведь я сама зажала себя к стене, лишь бы не соприкасаться с ним и клеточкой тела. Единственное, что я могу в этот момент – всхлипывать и позволять слезам дальше заливать лицо.

– Ты принимаешь меня в штыки, почему?

– Я не хочу говорить с тобой.

– Это ничего не меняет. Я не уйду, пока ты не объяснишь мне. И ты тоже. Помрём тут от голода и холода.

– Тут не холодно, Картер, – бурчу я.

– Конечно, с тобой лежит самый горячий парень университета. Милости прошу на мой огонёк.

Всхлипываю, но скорей это похоже на смешок, ведь я действительно улыбаюсь.

– Видишь, я уже рассмешил тебя. Ты почти запала на меня. Ещё одна шутка, и тебя за уши не отдерёшь, а в туалет я предпочитаю ходить один. Прими к сведению.

– Ты такой мерзкий, – хмыкаю я, тогда как улыбка не желает покидать лицо.

– Секса не будет, даже не проси.

– Я обойдусь.

– Ну, не знаю, я могу потухнуть, придётся искать дрова, либо греться путём трения.

– Картер, ты хочешь сказать, что я бревно в постели? – фыркаю я, сдерживая глупый смех.

– Сейчас похоже на то. Ты прилипла к стене и не шевелишься. Слава Богу, что я слышу твоё дыхание. Хотя бы повернись, чтобы я понимал, что и как. Не хочу лежать в одной кровати с трупом.

– Я не хочу поворачиваться.

– Конечно, там неумеренное количество соплей на стене, я бы тоже не стал.

– Ты отвратителен, – на этот раз не могу сдержать смех и чувствую теплоту, согревающую сердце.

– Ну, так что?

– Что?

– Повернёшься?

Выдыхаю и решаю сотни развязок в голове. Я точно знаю, что между нами ничего не будет, но это Мэйсон, и он слишком непредсказуемый. Я едва отхожу от шока, что он попросил присесть на кровать, а не упал на неё, тем самым, убив меня своим весом.

Медленно меняю положение с бока на живот и поворачиваю лицо. Глаза Мэйсона наблюдают за мной и лучезарная улыбка с ямочками на щеках, поднимает настроение одним своим видом. Закинув правую руку под голову, вторая покоится на его груди и оставляет между нашими телами несколько дюймов.

– Лучше отвернись, – смеётся он, шлёпаю его по животу, из-за чего он давится и недовольно бурчит, хватая ртом воздух. – Не смотри так на меня. Целовать тоже не буду, ты вся в слезах, соплях и краске от стены. Можешь даже не умолять. Я только что обновил рейтинг антисексуальности в своей голове.

– Поверить не могу, что у тебя вообще есть такой рейтинг.

– У тебя тоже такой есть, просто ты не хочешь признавать.

– Я не ставлю клеймо на людях.

– Когда ты видишь человека, ты сразу судишь его по внешности.

– Не правда.

– Дослушай меня. Даже если ты не хочешь, и отрицаешь в своей голове, у тебя срабатывает извилина, которая отвечает за это. Она есть у каждого, просто потом ты узнаёшь и меняешь мнение о человеке, не опираясь только на его внешний вид.

– Неприятный человек сразу виден. От него исходит определённая аура.

– Аура? – улыбается Мэйсон.

– Не знаю, это как харизма, сразу чувствуется.

– И что ты думаешь обо мне?

– Ты намного наглее, чем кажешься.

– Значит, ты думаешь обо мне, – продолжая улыбаться, он устремляет взгляд в потолок, позволяя рассмотреть его профиль. Пухлые губы приоткрыты, изредка он может прикусить нижнюю, длинные и густые ресницы, о которых только мечтает девушка, кроме того, они с изгибом. Клянусь, многие бы отдали за них душу. Хорошо заметная щетина, видно, что он бреется. В Мэйсоне и есть та незримая глазу харизма. Он легко получает всё, стоит только улыбнуться. В этом его главная проблема: он не знает отказов. С ним априори хочется согласиться, желаешь ли ты этого или нет. Сверхспособность в виде гипноза.

– Нет, это обычный факт.

– Ты тоже наглее, чем кажешься.

– Это не правда.

– Это не я прыгнул к кому-то в машину и требовал поцеловать.

– Это не я завалилась к кому-то в комнату и на кровать.

– Заметь, я спросил, уверена ли ты, а потом разрешение сесть и лечь.

– Ты утрируешь.

– Нет. А вот ты чуть ли не порвала мою футболку от желания. Могла бы просто попросить.

Его блестящие глаза вновь встречаются с моими.

– Что случилось? – спрашивает Мэйсон.

– Это уже пройденный этап, можешь не пытаться.

– Я хочу тебе помочь, тем более ты сама меня ввязала в это.

– Больше этого не повторится. Ты не будешь решать мои проблемы.

– Даже если я сам этого хочу?

– Да.

– Ты же понимаешь, что твои указы не способны остановить меня.

– Куда уж там, – выдыхаю я. – Ты вообще никого не слушаешь.

– Зачем кого-то слушать, если я сам способен принимать решение?

– Когда дело касается чужой жизни, ты должен послушать.

– Даже если мне не безразлично?

На данный вопрос я спешно ищу ответы, пока в горле зреет ком. Ему не безразлично? Он просто спросил, чтобы утешить любопытство или это действительно так?

– Даже если тебе не безразлично, в чём я, конечно, сомневаюсь, – выдыхаю я.

– Ты всегда решаешь за всех, или это я особенный?

– Думаю, только ты. Ты любопытный, Мэйсон.

Парень прикладывает ладонь к сердцу и восторженно верещит:

– Ты снова снизошла от моей фамилии к имени.

– В своей голове я называю тебя по имени, но, когда ты что-то вытворяешь, снова становишься Картером, а ты обычно что-то, да вытворяешь.

– Значит… – тянет он, переворачиваясь на бок. В глазах бегают озорные искры, когда он подпирает висок кулаком и смотрит на меня сверху вниз.

Вопросительно поднимаю брови на его реакцию.

– Ты думаешь обо мне.

– Нет.

– Зачем тогда произносишь моё имя в своей голове?

– Когда ты где-то в радиусе мили, то да, я могу вспомнить о тебе.

– Могу вспомнить о тебе, – передразнивает Мэйсон. – Или не могу забыть?

– Знаешь, я могу сказать тебе тоже, что ты сказал Эмили: не придавай себе такое большое значение.

Веселье моментально испаряется. Тело парня заметно напрягается. Мэйсон поджимает губы, желваки начинают вздуваться, а с лица сходит краска. Таким мрачным я не видела его ни в библиотеке, ни после драки и даже тогда, когда он винил меня за чью-то не правильную парковку. И моё настроение вмиг возвращается к тому, от чего я совсем недавно ушла, потому что он поднимается с кровати. На шею как будто бросили лассо, которое стянуло его до непередаваемой боли и невозможности поступления кислорода.

– Не говори то, чего не знаешь, – сухой тон его голоса пробирает до дрожи. Кожа покрывается мурашками.

– Ты тоже говорил то, чего не знаешь. Ты сделал мне больно.

– Когда?

– В машине. Ты не смеешь говорить что-то про моих родителей.

– Может, тебе тоже следует следить за языком, потому что ты дала старт этому разговору.

– Я жалею, что вообще села в неё.

– Сейчас я тоже об этом жалею.

Дверь с грохотом хлопает, когда он покидает комнату, а я вздрагиваю. Линия старта, с которой мы начали – осталась позади, когда он лёг в мою кровать и поднял настроение обычными дурными шутками, но мы вернулись обратно, как только его слова слетели с моих губ. Лишь один вопрос моментально возникает в голове: эта реакция на слова в его адрес или на ту, кому он их сказал?