Читать книгу Пять шагов навстречу - Джули Дейс - Страница 7

Трикси

«Никогда не скрывай своих истинных чувств. Отдавайся любви полностью. Без остатка. До самой последней капли. Люби так, как будто это последний раз, потому что это именно он. Настоящая любовь бывает лишь единожды. Кто бы ни был после – знай, ты всегда будешь помнить первого» – папа говорил это ещё в глубоком детстве, когда мне не было и пятнадцати. Я запомнила слово в слово, не упуская даже паузы, которые он делал. Мне двадцать два, и я помню. Но возможно ли полюбить с той же скоростью и лёгкостью, с которой я меняю местожительство?

Любовь для меня – это то, что я ещё не познала. Да, в школе были симпатии, и я даже успела повстречаться с парнем в пятнадцать. Получилось криво и не осмысленно, кроме того, недолго. Тогда я первый раз узнала, что такое привязанность и тоска. Всей душой я скучала по тому месту, где прожила три года, а точней, до пятнадцати лет, потому что, не достигнув шестнадцати, я снова собрала чемодан. Я до сих пор помню тот нежно лиловый огромный чемодан, в который я пихала свои вещи, ещё не подозревая, что никогда не вернусь назад. Что буду ездить по стране, хотя это вовсе и не требовалось. Конечно, бабушки с дедушками могли принять меня, но одни скончались, а вторых я не хотела смущать. Честно сказать, это просто предлог. Я хотела быть ближе к родителям, потому что никто не способен заменить именно их.

Вырываюсь из воспоминаний, когда телефон в руке говорит о том, что я пришла в пункт назначения. Делаю фото и отправляю Джен. Знаю, сейчас она на семинаре, но я пообещала держать её в курсе. Это я и делаю.

Поправляю волосы, которые волнистыми локонами связаны в небрежный хвостик на затылке и касаются местечка чуть выше лопаток, щекоча спину. Спасибо воде, которая снова сделала из меня полукудряшку Сью. Не могу сказать, что я выряжалась, но привела себя в порядок, подчеркнув глаза тушью. Мама всегда говорила, что она придёт глазам чуть больше глубины. Я воспользовалась советом.

Какая-то группа ребят открывает дверь, выходя первыми, после чего, я захожу в кафе. Стекло, словно подгоняет вперёд, но я немного волнуюсь, чего никогда не ощущала. Это моё первое собеседование и работа в целом. Никогда не поверю, что в мире есть хотя бы один человек, который не испытывал волнения. Знаю, сейчас я могу привязать себя к этому городу, но мама говорила, что в ближайший год переводов не планируется, значит, я остаюсь тут на год.

Не успеваю одуматься, как на плечах возникают ладони, а заразительная улыбка и ясные зелёные глаза смотрят на меня. Веснушки, разбросанные по носу и щекам, так ей подходят, что я задумываюсь, подходят ли они также мне. Хотя они не так заметны и их не так много, но я всё равно не упускаю возможности поразмыслить над этим.

– Я сейчас всё тебе покажу! – воодушевлённо говорит Кортни.

– Без собеседования? – улыбаюсь я.

– К черту слова, нам нужны действия!

– У вас даже нет администратора?

– Конечно, есть, но Лола слишком занята.

– Чем?

– Строит глазки всем парням с толстым кошельком.

– Ей хотя бы есть восемнадцать?

– Ей двадцать пять, но я сомневаюсь.

Смеюсь и немного удивляюсь тому, что администратор может позволять себе подобное поведение на рабочем месте.

– Вероятно, она пользуется особым расположением владельца, – предполагаю я.

– Да, он всего лишь её отец.

Кортни закатывает глаза, как будто эта тема ей наскучила и вовсе не подлежит интересу или обсуждению.

– Пошли, – девушка подхватывает мою руку и тащит внутрь зала с тем же озорством, что и прежде. Сложно поверить, что несколько дней назад она опаздывал и говорила о том, как устала видеть высокомерные лица.

По пути успеваю окинуть взглядом пространство, где смешались все оттенки радуги. Странно, но такие контрасты не режут глаза и не кажутся лишними. Это не тупо выкрашенные стены, а определённые граффити, которые отлично вписываются в молодежный тренд. И я вовсе не удивляюсь, когда замечаю лишь тройку свободных столиков. Оживленная болтовня и приглушенная музыка, сочетается с современной атмосферой. Честно сказать, я ожидала совершенного другого, к примеру, дорогие напитки, отточенные костюмы и каменные лица, обсуждающие будущие сделки. На деле всё иначе, Кортни держала меня в неведении и говорила, что это тайна.

Девушка суёт мне в руки одежду и падает в кресло, закрыв дверь раздевалки.

– Чего ждёшь? – улыбается она.

– Эм, – моё непонятное протянутое смятение, но я не понимаю, кого смущаюсь. Я разделась перед первым встречным парнем не моргнув глазом.

Пожимаю плечами и улыбаюсь, стягивая блузку. Действительно, чего или кого я жду? Без всякого стеснения, остаюсь в нижнем белье, но подпрыгиваю, когда дверь распахивается, а на пороге появляется запыхающийся парень, волосы которого выкрашены в идеальный блонд, и сейчас торчат в разные стороны.

– Ты даже не прикроешься? – смеётся он, окинув меня взглядом.

– Не-а, – пожимаю плечами и хохочу, натягивая желтую майку через голову.

– Ладно, – кивает он, – Кики, я не справляюсь! И они требуют тебя.

– Кто?

– За девятым столиком.

– Трикси переоденется, и мы придём к ним вместе. Две минуты подождут.

Парень кивает и убегает, крикнув мне своё имя:

– Скотт.

Наспех сую ноги в чёрные джинсовые шорты, и застегиваю пуговицу на талии, радуясь тому, что они с высокой посадкой. Мне не придётся сверкать задницей направо и налево. Кортни двигает ко мне чёрные кроссовки, и тут я уже хмурюсь. Только один Бог знает, сколько ног прошло через них.

– Они новые, – говорит она, словно читая мои мысли. – У тебя же седьмой?

– У тебя линейка в глазах?

– Почти, – улыбается она.

Спустя полминуты, Кортни ведёт меня за собой и рассказывает все тонкости работы:

– Улыбайся, всегда улыбайся. Пусть думают, что ты дура, но дура с чаевыми в кармане.

– Ладно, – хихикаю я, – а если сильно бесят?

– Улыбайся так, словно это его последний вечер.

– Я должна научиться этому у тебя.

– Ты отточишь это искусство за один день. Если кто-то достал тебя тем, что у него мозги размером с горошину, дай ему понять то, что он может быстро выкатиться через ухо.

– Горох?

– Он самый, – кивает она, махнув рыжим хвостиком.

– Тебя готовили вежливо обслуживать клиентов или уничтожать их самооценку?

– Лучшее оружие – мозги. Никакая физическая сила не сравнится с сарказмом. Ты сейчас сама в этом убедишься.

– Мне стоит переживать за твоё будущее увольнение?

– Они не уволят меня. Я слишком ценный сотрудник.

– Тогда мой рот на замке.

– Ненадолго, – улыбается Кортни.

Эта рыжая бестия ровняется со столиком, который окружён огромным диваном с трёх сторон. И, черт возьми, мужская компания из шести человек замолкает и обращает внимание на нас, как только ноги останавливаются рядом. Шесть пар глаз оценивающе скользят по мне, а ухмылки на их лицах сразу становятся отвратительными. Это омерзительно, но я держусь, да и привыкла. Хотя, лучше сказать, что в какой-то степени мне даже наплевать. Сколько бы они не пялились на грудь и ноги, ничто не способно скинуть с меня одежду до последнего клочка ткани хотя бы перед одним из них.

– Ого, новенькая, – ухмыляется шатен, занимающий место в уголке дивана.

– Тебе уже говорили, что без них тебе будет лучше? – добавляет блондин, дёрнув карман шорт на мне.

Локоть Кортни, словно невзначай, стукается о мой, говоря о том, что я могу ответить. На самом деле, это так и есть, я ведь ещё даже не работаю тут.

– Тебе уже говорили, что тебе будет лучше с интеллектом? – отвечаю я.

Парень щурится и играет бровями.

– Я могу пожаловаться за грубость, и тебя уволят.

Улыбка расползается по губам. Кладу ладони на стол и немного наклоняюсь вперёд, смотря в его глаза.

– Не переживай на этот счёт, я ещё не решила, буду ли тут работать, как и не решила то, на какой праздник подарю тебе мозги.

Чувствую чьё-то присутствие с левой стороны, из-за чего поворачиваю голову и встречаюсь с карими глазами, которые видела слишком близко. Один уголок губ Картера приподнят и говорит об иронии и насмешливости. По непонятной причине, я хмурюсь, а обида напоминает о себе.

Ты ничем не выше.

Эти слова звенят в ушах. Я не обижаюсь и вообще не воспринимаю чьё-то мнение о себе близко к сердцу. Но именно слова этого парня зацепили за живое, приравняв меня к плоскому мышлению инфузории туфельки. В душе зарождается слабая ненависть.

– Ты преследуешь меня? – усмехается парень.

Быстро прихожу к мнению того, что вспоминать его вовсе не стоит, как и показывать свою полную осведомленность о том, кем он является.

– Первый раз тебя вижу.

– Раздевалка. Ты голая. Коридор университета. Библиотека, – говорит он, и парни начинают улюлюкать и присвистывать.

– У тебя все на один вид?

– Все, кроме тебя.

– Сочувствую, ты ошибся в предположениях.

Мэйсон щурит глаза и сканирует меня взглядом, но если для этой кучки идиотов, он делает вид, что пытается убедиться в своих догадках, то для меня всё ясно, как Божий день. Конечно, он узнал меня, если у него не отсохли мозги. Хотя, я желаю последнего. Память рыбки Дори ему вовсе не повредит.

Ничего не говоря, он занимает место на диване в самом центре, показывая превосходство над остальными, и падает на спинку, продолжая сверлить меня взглядом, чего не делаю я.

– Что выбрали, парни? – вступает Кортни.

– Как обычно, Кики, – говорит шатен, который молчал всё прошедшее время.

Кортни кивает и следом махает головой, чтобы я направлялась за ней.

– Я ничего не скажу Лоле, – прикрикивает голос, который совсем недавно давал мне далеко недвусмысленные намёки. Завожу руку за спину, чувствуя его взгляд, и показываю средний палец. Выкуси, придурок.

Я совершенно точно уверена, что Мэйсон тоже смотрит нам вслед, но я никогда не повернусь и не дам понять, что заинтересована в нём. Но признаюсь честно: желание сделать ему больно – напоминает о себе и тот с рожками, который занимает одно плечо, соглашается и предлагает сделать или сказать что-то в ответ. Меня учили не отвечать на грязь, но сейчас я не могу похвастаться хорошим самообладанием и отсутствием желания отомстить.

Обслужив несколько столиков рука об руку со своей наставницей, как оказалось, мерзкая компания только одна – та, где присутствует Мэйсон. В этих парней будто вложили хамство, пошлость и назойливость, которым позавидуют даже мухи. Сомневаюсь, что у них есть положительные качества, разве что деньги в карманах, которыми они раскидывались во всевозможные стороны. И не буду отрицать, что это привлекало внимание девушек. За пару часов их присутствия в зале, я насчитала три разные компании женского пола, которые то и дело присоединялись к ним, а после уходили или их выгоняли. Мне не понять смысла унижения перед кем-то, чтобы получить внимание. Возможно, это хороший способ подцепить кого-то, но вряд ли это тот, с кем можно построить отношения дольше, чем на час, а то и на несколько минут.

Работа не слабо затянула, и мне даже удалось на минуту остановиться и познакомиться с той самой Лолой, о которой говорила Кортни.

– Как впечатление? – спрашивает девушка, идеальные волосы темно-русого оттенка которой, переливаются на свету и ниспадают на одну сторону чуть выше груди. Я бы могла сказать, что именно длиной она пытается привлечь внимание к груди, но могу ошибаться.

– Это затягивает и время летит незаметно.

– Ты отлично справляешься, – улыбается она, оголяя белоснежные зубы, которые белее белого. Клянусь, они сияют. Хлопая густыми ресницами и голубыми глазами, Лола пробегается по мне взглядом: – Тебе подходит желтый.

– Спасибо.

– Позволишь кое-что исправить?

– Ну, да.

Девушка тут же начинает орудовать руками. Что удивительно, она абсолютно не смущается, как будто это нормально переодевать кого-то в общественном месте, либо же поправлять его внешний вид. Низ майки скрывается под шортами, а мой хвостик приобретает ещё более небрежную форму, потому что Лола вытягивает несколько волнистых прядей, которые теперь очерчивают лицо.

Отойдя назад, она одобрительно улыбается.

– Ты секси.

– Спасибо, – киваю я, не понимая, что вообще могло поменяться.

– Беги работать.

Девушка улыбается и шлепает меня по заднице, от чего я вовсе впадаю в ступор, но стараюсь как можно скорей найти глазами Кортни.

– Не дай им залезть к тебе в трусики, – добавляет она мне вслед, но последующее ещё больше убивает: – Ну, не так быстро.

Это какая-то параллельная реальность? Почему человек, который должен управлять, внушать властность и уважение, общается с подчиненными в подобной манере? Чему меня обучают в университете? Я уже сомневаюсь, что управление персоналом в той манере, которую преподносят профессора столь подходящая к современному миру. Похоже, нам пора переместиться в будущее и усовершенствовать порядки.

– Умоляю, отдай парням счёт, – молит Кортни, как только я ровняюсь с ней, и получаю книжечку в руки.

– Каким именно?

– За девятым столиком.

Я уже хочу отказаться, как она быстро тараторит благодарность и спешно убегает к двери, ведущей на кухню. Отлично, мне вновь позволили встретиться с неприятностями. Выбора нет, потому что, когда глаза находят Скотта, бегущего к столику с двумя разносами в руках, я понимаю, что на его помощь тоже вряд ли можно рассчитывать.

Выдыхаю и иду в зону бедствия.

– Ваш счёт.

Книжка ложится на стол, и я уже отворачиваюсь и делаю шаг в сторону, как слышу:

– А как же стишок?

Приходится повернуться и приложить все силы, чтобы не показать неприязни. С таким же усилием удерживаю глаза на месте, дабы они не закатились из-за великолепного юмора, который так и норовит обнародовать себя.

– Что?

– Стишок, – повторяет брюнет. Ненароком смотрю на Мэйсона, который с той же усмешкой и блеском в глазах, как будто они не покидали его лицо.

– Буду рада, если ты найдёшь его в интернете и расскажешь Санте, может, на этот раз он сжалится.

Парни в один голос начинают протянуто гудеть, на этот раз не стесняюсь и не пытаюсь быть вежливой, а закатываю глаза.

– Какое счастье, что даунизм не передаётся воздушно-капельным путём.

С этими словами, делаю несколько шагов и собираю тарелки с соседнего стола, после чего, удаляюсь на кухню, где продолжает кипеть работа.

Ладно, я постараюсь убедить себя в том, что это может быть весело, и я вскоре привыкну к подобному вниманию. Выслушиваю быстрые рассказы Кортни, которая делится историей получения подобного имени в стенах кафе. На этот раз удивление отсутствует, когда она говорит, что прозвище ей придумали парни за тем самым девятым столиком. Она и сама не знает, что это означает, и почему Кики, но то, что ей наплевать – понятно сразу.

За свободные пять минут, успеваю познакомиться с персоналом на кухне и выслушать несколько комплиментов, среди которых, конечно, Лолы. Кажется, ко мне тоже прилипло, потому что теперь я – секси. О Трикси не может быть и речи.

На этот раз не думаю противиться просьбе Кортни, а без вопросов направляюсь к столику, где должна забрать деньги, пока она обслуживает последних клиентов и прибирает свободные. Парни должны уйти, и выслушивать плоские шутки больше не придётся. Но к моему несчастью, картина не такая радостная, как я желаю. За столом остался только один человек. Не сложно догадаться, кто.

– Ты не приняла мои извинения, – парирует парень.

– Я ясно дала понять, что не нуждаюсь в них.

Забираю со стола книжечку и составляю пустые тарелки на разнос, в то время как Мэйсон не торопится уходить, а пристально наблюдает за каждым моим движением.

– Послушай… – начинает он, но я тут же перебиваю.

– Ты хозяин своих слов?

– Да.

– Тогда отвали. Я могу даже попросить пожалуйста.

Ухмылка на его лице не пророчит ничего хорошего, и поэтому я устало выдыхаю.

– Послушай, мне не нужны твои извинения. Я не нуждаюсь в общении с тобой. Я даже не прошу тебя разговаривать со мной. Давай забудем всё, что было, и наконец-то разойдёмся?

– Теперь ты не отрицаешь нашего знакомства.

– Мы не знакомы, Картер. И не будем знакомы.

– Я знаю твоё имя, ты – моё. Это уже делает нас знакомыми.

– Я не знаю твоего имени.

– Ты знаешь мою фамилию.

– Планирую забыть её, как только ты выйдешь за двери.

Мэйсон склоняется ближе, а я застываю с тряпкой в руках. Наши глаза на уровне друг друга, и я чувствую тёплое дыхание и приятный аромат парфюма, смешанный с его собственным запахом. Мне не нравится то, что они оба мне нравятся. Мне не нравится то, что мне нравятся его глаза. Мне не нравится то, что мне нравится ненависть к нему.

– Ты не забудешь её, – говорит он.

Парень поднимается и с самодовольной улыбкой направляется к выходу. Дверь закрывается, а я всё ещё не могу выйти из ступора, в который впала.

Ты не забудешь её.

Он был прав, потому что в голове проклятая фамилия начинает светиться неоновыми буквами.