Читать книгу Виноградные грёзы. Книга 1 - Джулия Романтик - Страница 3

Она сказала, что ее отец был алкоголиком, а ее мать – животным.

Теперь она живет, как скиталица.

(с) Hurts – Rolling Stоnе

Аэропорт в Сан-Диего, штат Калифорния. Энергосберегающие лампы на потолке искрились, часы в круглом циферблате показывали шесть вечера. Прохожие странно поглядывали на девушку с рюкзаком и сумкой – ее никто не встретил. А в карих глазах уверенность, почти вызов. Она подросток. Свободный или одинокий – с какой стороны посмотреть. У нее ничего нет, кроме пары долларов в кармане и личных вещей: документы, одежда, косметика, плеер, зубная щетка, книга, духи. Ей некуда идти, ее никто не ждет. Она хочет затеряться в музыке и энергии живого выступления, она хочет увидеть его. Желает доказать себе, что больше не боится. И эта девушка – я.

Моя семья не была бедной, моя жизнь не казалась ужасной. С виду. Не было никаких причин для побега и отказа от прекрасного будущего. Но я не собираюсь возвращаться в Москву. По крайней мере, я сделаю всё, чтобы не вернуться. Золотая клетка, отравленный рай. Называйте, как хотите.

Два дня назад мне исполнилось восемнадцать. Так и не прижившись в России, я мечтала уехать. Много переезжая со своим отцом-бизнесменом и матерью-домохозяйкой, я думала о том, что люди, в принципе, везде одинаковые, а в США прекрасный климат.

Английский знаю отлично, загранпаспорт и виза есть. Порывшись в ящике родителей, я нашла небольшую сумму денег: на билет в один конец хватило. Отец ни за что не отпустил бы меня, поэтому все сборы проходили ночью, под тусклым светом фонарика. Я собирала вещи, а заодно искала причины своей слабости. Столько терпела, а теперь… Во мне что-то сломалось. Тем более, почти волшебная дата – 10.10.2010.

Около трех месяцев назад я увидела клип по телевизору: новая группа из США, играет нетипичный для меня, любительницы поп и электронной музыки, инди-рок. Помню, сначала я не обратила внимания на песню и остальных участников. Зеленые глаза, они стали моей путеводной звездой. В общем, я влюбилась – типично для девушки, жизнь которой не представляет собой ничего интересного, жизнь которой напоминает жестокую шутку. Вокалист пел с хрипотцой. «Я смогу найти лекарство, стану противоядием для тебя, сломленная девушка». Его зовут Стивен Рэтбоун, ему двадцать четыре года, он чертовски обаятелен и красив. Темные волосы достают до подбородка, завиваются на концах и лежат в творческом беспорядке. Мне особенно нравится его кривоватая улыбка (левый уголок всегда выше). У него легкая щетина, немного неряшливый стиль одежды: клетчатые рубашки, потертые джинсы, шляпы, солнечные очки. Думаю, он с любой внешностью был бы прекрасен, харизма делает свое дело.

Я влюбилась в Стивена и переключила все мысли на любовь к нему. Иногда мне кажется, я навязала себе эти чувства. Придумала отдельный мир, наши отношения, его характер.

В день рождения я увидела по телевизору репортаж о том, что группа «Vine daydreams» (где Стивен вокалист, автор песен и один из гитаристов) дает заключительный концерт по калифорнийской части тура и берет перерыв перед туром по остальным частям Америки и Канаде. «Vine daydreams» не настолько популярны, чтобы приехать в другие страны, они только выпустили дебютник и гремели с первым хитом. Последний город – Сан-Диего. Я сидела за кухонным столом, ела торт и думала о том, что пора бы мне откинуть трусость, прогрызть зубами клетку, вырваться на свободу. Либо я уезжаю завтра вечером, либо жду неопределенное время, когда вновь начнутся концерты группы. Осознание того, что мне восемнадцать и я могу увидеть Стивена, молотом ударило по голове. Пожалуй, моей целью было сбежать из Москвы и навсегда изменить свою жизнь. А концерт и встреча с мужчиной мечты – лишь приятный бонус.

***

Привыкнуть к смене климата оказалось непросто: только я вышла из аэропорта, голова закружилась, а в рубашке, кожаной куртке и джинсах стало жарко, несмотря на вечернюю прохладу. Но я быстро забыла обо всем, с восторгом разглядывая улицу – люди покидали аэропорт, весело болтая и обнимаясь. С океана веяло прохладой, пахло солью и бензином.

Я села в уютный салон такси, вытянув ноги в черных кедах с яркими нашивками. Чтобы как-то отвлечься, я уставилась на мультяшного песика Гуфи, наклеенного слева от шнурков.

– Вам куда? – спросил седой таксист.

Назвала бар. Мне повезло, подруга дала свою кредитку, и я смогла купить электронный билет на концерт. Не представляю, что делала бы без билета. Наверное, осталась дома.

Всю дорогу я любовалась городом. Сан-Диего ничем не уступал своему старшему брату Лос-Анджелесу: всё сверкало и переливалось в свете уличных фонарей, позволяя разглядеть современную архитектуру, высокие дома, уютные кафе и бары.

Такси остановилось у здания из белого кирпича с дугообразным красным козырьком. Я поблагодарила водителя и, заплатив, направилась к толпе у входа.

– Ты, глупая дрянь! Чтобы я еще раз куда-нибудь пошла с тобой?! – орала в трубку девушка примерно моего возраста. На ней футболка с логотипом группы и значки с названиями песен. – Никогда больше не звони мне! А ты чего уставилась? – и она переключилась с телефонного разговора на меня. – Тебе Стивен нравится или Джерад?

От неожиданности я выпалила то, что беспокоило меня в первую очередь:

– Мне некуда идти после концерта.

Девушка смело шагнула из середины толпы. Когда она подошла ближе, я разглядела на ее бледном лице маленькие веснушки.

– А что тогда? Будешь после концерта их караулить, поедешь за их автобусом, остановишься в той же гостинице? – не понятно, чего в ее голосе больше: призрения или восхищения. – Я Эйприл, и я официально заявляю: ты самый счастливый человек в этом городе, потому что моя пустоголовая подруга Меган выбрала вариант провести время с моим братом, а не пойти на концерт, – и Эйприл крепко обняла меня, будто мы дружим сто лет.

Я уставилась на нее, открывая и закрывая рот, будто рыба.

– Очень рада знакомству, – наконец выдавила я.

– Решим, что делать после концерта, не волнуйся, – девушка махнула ладонью. – Мне нужна компания. И, кстати, мои билеты намного лучше.

– Я отдам деньги, – заверила я. Эйприл, завизжав, потянула меня сквозь толпу в бар (у нее, оказалось, были VIP-билеты с ранним запуском). – Я Ари, – запоздало представилась я, но не уверена, что девушка меня расслышала.

Внутри бар выглядел уютно: мебель из красного дерева, стены выкрашены в белую краску и увешаны табличками с расписанием мероприятий. У барной стойки висит американский флаг, потолок черный, украшен десятками тусклых ламп в железных абажурах. Помещение маленькое. Меня и Эйприл толпой оттеснило к краю сцены, недалеко от бара. Сцена находилась на возвышении, и первый ряд мог дотронуться до музыкантов, если те подойдут к самому краю.

Спустя двадцать минут фанаты начали звать артистов, выкрикивая их имена. Эйприл отправилась за напитками.

Свет приглушили, раздались первые аккорды гитары, зал взорвался оглушительными визгами. Эйприл вернулась и, подскочив, чудом не пролила на мою рубашку содовую. Я огляделась: бар заполнен в основном девушками. Фанаток очень много, и как я ни пыталась себя подготовить мыслями «я не одна такая», их количество вывело из равновесия, а их внешность ударила по самооценке. Они визжали, дожидаясь Стивена и его коллег по группе – не менее симпатичных гитаристов и барабанщика.

Я забралась на небольшую тумбу и смотрела на происходящее в зале сверху. Нервы у меня были на пределе, я пыталась дышать глубже и грызла трубочку от коктейля из содовой и водки.

Через некоторое время клуб залился фиолетовым сиянием. На сцене появился Стивен. Улыбаясь, он поприветствовал всех собравшихся. Его голос с южным акцентом и приятной хрипотцой казался таким родным, до мурашек. Не верится, что я слышу его вживую. Стив запел, перебирая пальцами струны гитары. У меня перехватило дыхание. Он великолепен в красной клетчатой рубашке и черных джинсах. Недельная щетина только украшала его лицо, как и немного странные очки в роговой оправе. Стивен не переставал улыбаться, наслаждаясь выступлением, флиртуя с толпой, веселясь с гитаристами Джерадом и Логаном. Барабанщика Бена почти не было видно. Из-за огромной барабанной установки выглядывали его черные кудри, он всегда имел немного болезненный вид и молчаливый нрав.

Логан, застенчивый афроамериканец с ослепительной улыбкой, не особо интересовал фанаток по причине кольца на безымянном пальце. Гитарист Джерад был вторым любимчиком в группе после фронтмена Стивена. Джерад носил репутацию плохого парня, ловеласа и циника, а его обаяние всецело компенсировало малопривлекательную внешность: долговязый, с глазами цвета пожухлой травы, впалыми скулами и тонкими губами. Но от его ухмылки даже у меня подгибались колени, хотя я не любила заносчивых соблазнителей и мало обращала внимания на кого-то, кроме Стивена Рэтбоуна.

Насладиться выступлением не получилось. С тумбы меня столкнули и зажали в толпе. Мой первый в жизни концерт превратился в кошмар, несмотря на любимые песни и живой звук. Происходящее смахивало на драму, снятую больным режиссером: когда критики разнесут в щепки его артхаусное кино и попросят сходить к психиатру, тот без труда найдет у «творца» шизофрению. Меня не столько оглушала музыка, сколько те, кто пришел на концерт: ценители инди-музыки и новых исполнителей? Черта с два, истеричные девочки моего возраста, они кричат и плачут, подпевают гнусавыми голосами и танцуют бешеные танцы. И я – пытаюсь абстрагироваться от этого безумия, смотреть на него, слушать его голос.

Спаси меня, спаси…

– Я не понимаю, – сорвалось с моих губ.

Эйприл даже не посмотрела в мою сторону: безумие коснулось и ее. Девушки превращаются в зомби, желают обладать. В их глазах, вперемешку с эйфорией, восторгом и надеждой, – злость. Уверена, если дать каждой в руки нож – они перережут друг другу горло за один только шанс прикоснуться к звезде. А что сделала бы я, если бы нож попал в мои руки? Наверное, перерезала горло себе.

Не думала, что всё может так выйти: получается, чувства к Стивену не настолько сильны, раз я хочу убежать и упустить шанс сфотографироваться с ним после концерта. Мне это не нужно, он для меня давно уже больше, чем картинка; мне бы прогуляться с ним по ночному городу, выпить кофе из бумажных стаканчиков, поговорить по душам. Со Стивеном как с человеком, а не как музыкантом, звездой, кумиром. Я не хочу обладать им, я даже стесняюсь думать об этом.

Объявили перерыв. Необходимо побывать на свежем воздухе. Выждав минут десять, пока толпа поредеет, я в спешке покинула зал. Плевать, что я наверняка потеряю выгодное место – рядом со сценой! – мне нужно привести мысли в порядок, иначе я сойду с ума. Глупая домашняя девочка не может справиться с приключениями.

***

Вторую половину выступления я смотрела из конца зала, а после, в растерянных чувствах, на грани истерики, пробивалась к выходу. Там меня чудом нашла Эйприл и сообщила, что в ее билеты входит не только ранний запуск, но и небольшая автограф-сессия на двадцать человек.

Я говорила со Стивеном. Вернее, сначала я впала в ступор. Затем состоялся бессмысленный разговор, вежливый и отработанный – я удивила Стивена Рэтбоуна только долгим молчанием и сильным из-за волнения акцентом. Стив флиртовал со мной, но, вероятно, он со всеми флиртует – часть работы. Он в жизни так же прекрасен, как и на фото. Спросил мое имя… чтобы расписаться, конечно же. Потом улыбнулся, пошутил, и три минуты счастья истекли.

Могла бы пофлиртовать с ним в ответ, оставить свой email, пригласить куда-нибудь? Я много мечтала и представляла эту встречу, но растерялась. Шанс упущен. Ничего не изменилось в моих чувствах. Но иллюзии разбились о реальность и, отдышавшись на свежем воздухе, я осознала, что мечтать о популярном музыканте дома – проще, чем в Америке. Здесь я лишь одна из, неприметная девчонка. Отныне я принадлежу сама себе. Я должна трезво смотреть на вещи: Стивен Рэтбоун мне чужой человек, вернее, я для него – никто, ему плевать на меня. При всем желании мечтать дальше, надо думать в первую очередь о том, что предпринять, дабы не возвращаться домой.

И радости не было предела, когда Эйприл предложила первое время пожить у нее. Она такая милая, выслушала мою историю о том, что я осталась без семьи, нищая сиротка. Ложь, верно, но я готова ухватиться за любую возможность. Виза кончится и придется всё равно уезжать в Москву, если родители не найдут меня раньше.

У меня нет денег даже на автобус до Лос-Анджелеса, куда вернется Стивен Рэтбоун завтра утром. Но я остаюсь. Очарованная Америкой. Я свихнулась? Что ж, моему совершеннолетию несколько дней. Я могу делать глупости.