Читать книгу Виноградные грёзы. Книга 1 - Джулия Романтик - Страница 6

Скажи, что поймаешь меня, когда я буду падать.

Обними меня своими крыльями,

Когда я потерялась в этом шторме,

И зову тебя.

(c) Hurts – Wings

Стыдно. Если после истерики из-за неуверенности в себе Стив не выгнал меня, то за ложь – должен был. Чувствует ли Стивен вину за то, что не смог остановиться и переспал со мной? По его словам, он так не поступает.

Мы прошли на кухню. Стивен злился недолго: возможно, у меня дар убеждения или я выглядела слишком жалко. Он не отрицал, что я веду себя безрассудно, но отметил – для восемнадцати лет такое поведение нормально.

Интересно узнать о Стивене больше. Беседовать, как с обычным человеком. По сути, он и есть обычный человек. Талантливый, яркий, но такой же, как все. В нем много харизмы и простоты.

***

Между нами пробежала искра. Нет, целый фейверк! Вечером я танцевала под его игру на гитаре. Стивен много смеялся и целовал меня.

Первый день мы провели отдельно друг от друга – Стив вернулся в студию, а я осталась в квартире. И не могла думать ни о чем, кроме Стивена Рэтбоуна. Я сделала уборку, приготовила ужин, а в остальное время бегала по квартире и визжала от счастья. Но к вечеру загрустила: удивительно, как быстро впустила настоящего Стивена в свое сердце. Я нашла на полке демо альбома и слушала, слушала, слушала. А когда Стивен, голодный, в шутку бросил: «Я никуда тебя не отпущу», мое сердце сделало сальто.

До самой ночи мы разговаривали обо всем и ни о чем. Много смеялись, он обнимал меня, я целовала его в колючую из-за щетины щеку. Чувствовала себя влюбленной и счастливой. Не хочу думать о прошлом, о будущем. О визе, которая скоро закончится. О родителях.

– Тебя, восемнадцатилетнюю девчонку, пустили в другую страну из-за авторитета твоей семьи, ты это понимаешь? И через пару месяцев придется вернуться, – напомнил Стивен.

Но мне так не хотелось расставаться с ним. В глубине души я надеялась: Стивен полюбит меня и не отпустит, он сделает всё, чтобы я осталась.

Ты мой свет, Ари. Ты то, чего мне так не хватало, а я даже не знал об этом. Ходил по земле, будто слепой. Теперь я прозрел.

***

Стивен дал мне кредитку и написал пин-код. Он ничего не объяснял, смущенно пробормотал: «Купи, что тебе необходимо, что хочешь» и ушел. Пораженная его щедростью, заботой, доверием ко мне, я не нашла, что ответить. За какие-то два дня проникла в его сердце. И между строк он говорил, как я важна ему. Нужна ему.

Пару минут я стояла и смотрела на кредитку. Мне ничего не нужно, только пусть приходит домой, продолжает целовать меня, полюбит меня…

Вопреки мнению, что все богатые дети избалованы, я еще в детстве поняла, как бессмысленно тратить деньги на побрякушки, и сейчас не желала пользоваться деньгами Стивена. Но также я не надеялась остаться. А таскать его вещи хоть и мило, но вряд ли удобно для него (я себя чувствовала в мужских рубашках, футболках и свитерах уютно). Стивен обещал забрать мои вещи из квартиры Эйприл и Адама, правда из одежды там нижнее белье и теплая кофта.

***

Солнце припекало. Привыкнув к дождливой осени в Москве, я оделась чересчур тепло для Калифорнии: плотная майка, джинсы, кеды. Пот стекал по спине. Я поняла, о чем говорил Стивен. «Купи, что тебе необходимо». Пара летних вещей пришлась бы весьма кстати. Гуляя по улицам, я наслаждалась архитектурой: многоэтажные дома, яркие вывески, уютные кофейни. Виднелись дорогие яхты – визитная карточка Сан-Диего.

Я зашла в один из бутиков неподалеку от небоскреба, где жил Стив. Красивая, но не очень приветливая девушка-консультант кивнула мне.

– Добрый день, – произнесла она сухо; да, я не выгляжу как модель с обложки или богатенькая старлетка – ни грамма косметики, волнистые темные волосы без намека на укладку, а одежда рваная, – но я имею право сделать покупки! – Добро пожаловать в магазин «Black and White». Что вас интересует?

– Благодарю, я выберу сама.

– Разумеется, – ответила консультантка, недовольно прищурив глаза.

Одежда великолепного качества, большие зеркала и приятная музыка. Я бродила по рядам и выбирала недорогие вещи. Здесь я нашла всё, что нужно: платье, нижнее белье, футболку и джинсовые шорты. Хватит, а то Стив решит, что я транжира, или, хуже, что мне нужны от него только деньги.

Та же консультантка смерила меня презрительным взглядом и встала за кассу.

– Как будете платить? – спросила она таким голосом, будто сомневалась, смогу ли я вообще заплатить.

– Кредиткой, – уверенно ответила я и достала карту Стивена.

– Минутку, я проверю ее активность.

Девушка что-то долго вводила на компьютере и бормотала под нос. Я уже собиралась одернуть ее, как она внезапно воскликнула:

– Вы – воровка!

– П… простите? – ошарашено переспросила я.

– Это не ваша карточка! Она принадлежит музыканту Стивену Рэтбоуну! – продавщица кричала громко, возмутительно, и на меня стали оглядываться покупатели.

– Да, но…

– Я звоню в полицию! – заявила она, потянувшись за телефоном.

– Что? – я вытаращила глаза. – Так, стоп. Вы неправильно поняли…

– Алло, 911?

– Да послушайте меня! – растерянно просила я. – Я знаю Стивена. Он лично дал мне кредитку, и…

– Да-да. Пока еще тут. Приезжайте быстрее, прошу вас!

– Стивен дал мне свою карточку! – в отчаянии выкрикнула я.

– Ага, а я королева Англии, – передразнила стерва. – Не верю. Я люблю «Vine daydreams» и прекрасно знаю, что таких знакомых, – она фыркнула, – у Стивена нет.

– Но мы…

Я не успела договорить. Послышался оглушительный грохот, словно взорвалась петарда: дверь магазина чудом не слетела с петель. Я отпрыгнула от кассы и оцепенела. Дыхание причиняло боль из-за слез и ужаса.

– Полиция! Не двигаться!

Передо мной стояли трое полицейских в темных фуражках и с оружием в руках. Один держал в правой руке значок. Вжавшись в кассу, я начала бессвязно бормотать объяснения.

– Это она! Она украла карточку! Воровка!

– Пройдите с нами, мисс, – произнес полицейский, грубо схватив меня.

Я ощутила на запястьях холодные наручники.

***

– Вы имеете право хранить молчание, – усатый полицейский снял с меня наручники и толкнул в камеру. – Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас.

– Вы не так поняли! – закричала я, вцепившись в решетку.

Безнадежно. Он даже не взглянул на меня. Девчонка в ободранных шмотках (я нехило прокатилась по асфальту, спасаясь из-под колес машины Джерада), зареванная, без документов, с чужой кредитной карточкой – нет шансов на вразумительное объяснение.

Присев на грязную скамейку, обклеенную жвачкой, я закрыла лицо руками; воздух насквозь пропах сыростью и дешевым табаком. Я с грустью оглядела помещение: серые стены, бетонный пол, отсутствие окон и железные прутья, сквозь которые виднелся коридор полицейского участка. Нужно позвонить Стивену и всё объяснить, но из техники у меня был лишь плеер, который сразу же забрали. А вдруг Стивен подумает, что я хотела сбежать с его карточкой? Я отчетливо представила разочарование в любимых глазах и то, как проведу за решеткой лучшие годы своей жизни; или, того хуже, за мной прилетят родители.

Послышались тяжелые шаги, потом грохот – отодвинулась решетка. Подняв глаза, я увидела усатого полицейского. Он, без единой эмоции на лице, выпустил меня из камеры и грубо сказал:

– Право на один звонок. Советую звонить адвокату.

– Но я не знаю номера… – всё внутри оборвалось. Полицейский уже хотел закрыть решетку, как меня осенило: когда я стояла на первом этаже и вместе со Стивеном ждала лифт, то изучала коридор – на ресепшен, рядом с телефоном, был написан номер (видимо, в этом доме живут только важные шишки), он был таким легким и созвучным, что я сразу запомнила. – Дайте телефон!

Полицейский странно покосился на меня и повел к таксофону. К счастью, девушка сменилась на добродушную тетеньку, которая без лишних вопросов дала мне номер мистера Рэтбоуна, как только узнала мое имя. Это немного удивило, но сейчас я думала только о том, как объясниться перед Стивом. Он взял трубку почти сразу.

– Алло.

– Стивен, я…

– Ари? – он был удивлен, но голос сразу стал мягче. – Что-то случилось?

– Да… – и я рассказала ему всё, стараясь говорить понятнее, но всхлипы сильно этому препятствовали: я путалась в словах, переходила на русский, порой и вовсе коверкала слова так, что и сама не понимала, что имею в виду.

– Скоро приеду, – перебил Стивен и бросил трубку.

***

Изучая свои потрепанные кеды, я всхлипывала. Ладно, предположим, он всё-таки придет. Стивен уже разочарован во мне, Стивен скажет, что я слишком легкомысленна и он не может с этим мириться, Стивен…

– Рэтбоун? – послышалось из коридора. – Вы – мистер Рэтбоун?

Подпрыгнув на жестком сидении, я вскочила и прислонилась к прутьям решетки, чтобы лучше слышать разговор.

– Мистер Рэтбоун, эта девушка украла у вас кредитную карту? – спросил полицейский.

– Да. – По его тону невозможно было понять, злится ли он.

– Хорошо. Мы разберемся с воровкой. Распишитесь здесь.

Я больно прикусить внутреннюю сторону щеки, дабы не закричать от злости и не высказать этому полицейскому всё, что я о нем думаю.

– Дело в том, мистер Смит, – спокойно начал Стивен, но в его голосе слышалось недовольство. Рэтбоун бросал на меня редкие, но долгие и тяжелые взгляды. Его лицо будто постарело на пару лет из-за холодного гнева. – Мисс Тешер – племянница моего хорошего друга. Он адвокат, и ему не понравится, что девочку упекли за решетку из-за глупости: взяла мою кредитную карточку! Это глупость, вам не кажется?

– Что? – рассеянно переспросил Смит. – То есть, вы знакомы с этой девчонкой? – Он неодобрительно нахмурился.

– Будем стоять тут или позволите мне забрать Аристель домой?

– Конечно, мистер Рэтбоун, приношу свои извинения.

– Не стоит, – быстро ответил Стивен. Он смотрел только на меня.

Я счастливо заулыбалась, наблюдая, как Стив твердой походкой идет ко мне, держит спину прямо и выглядит, словно настоящий рыцарь. Только вместо доспехов – черные джинсы, кожаная куртка и белая футболка. На губах Стива играла едва заметная полуулыбка.

– Идем, Ари, – голос Стивена звучал строго. – Твой дядя будет недоволен тем, что ты берешь мои вещи.

Я удивленно уставилась на Рэтбоуна, выйдя на свободу из душной камеры. Он похлопал меня по плечу, незаметно подталкивая к выходу.

Мы сели в припаркованную машину. Стивен на место водителя, я – на соседнее пассажирское сидение. Мои ладони вспотели, хотелось как можно скорее приступить к объяснениям, но Стивен начал тяжелый разговор первым:

– Черт, – выругался он, ударив по рулю, – я идиот! Как я мог доверить кредитку тебе?

– Прости, – ответила я сдавленным голосом.

Нужно уже сейчас думать, куда съезжать…

– Почему ты не позвонила, когда тебя забирали?! Возможно, я бы избежал позора!

– Ну, возможно, дело в том, что у меня нет мобильника и твоего номера?! Да и плеера, благодаря копам, у меня тоже нет! – закричала я ему в ответ. – И может это ты должен был думать, прежде чем доверять мне такие вещи?!

Минуту Стивен ошарашено молчал. Да я сама была от себя в шоке.

– Я принесу плеер, – наконец сказал он, толкнув дверцу машины.

– Не нужно, извини, – пробормотала я, но Рэтбоун уже вышел.

До меня только сейчас дошел весь ужас произошедшего: я накричала на Стивена. Накричала за весьма справедливый выговор. Я – сплошное разочарование.

– Вот. Держи, – Стивен вернулся минут через пять и кинул мне плеер.

– Спасибо, – я коснулась руки Стива кончиками пальцев, пытаясь успокоить его.

Мне хотелось повернуть время вспять и не брать карточку, всё начиналось так хорошо… Стивен грубо одернул руку и, положив ее на руль, завел машину.

Ехали молча. Рэтбоун отказывался замечать меня, а я проклинала свой длинный язык. Хотелось извиниться, но я боялась сделать всё еще хуже. Куда хуже… Неужели всё так быстро и обидно закончится?

***

Черный автомобиль, слегка превышая скорость, ехал в неизвестном для меня направлении. За неделю пребывания в Сан-Диего, я обошла город вдоль и поперек, но в этом районе не бывала: обшарпанные дома с разбитыми стеклами, дешевые полузаброшенные магазинчики, грязные улицы. Стивен собирается оставить меня здесь? Он так сильно возненавидел меня?

Вдалеке послышался выстрел. Я закрыла лицо руками.

– Твою мать, – выругался Стивен.

– Стив, – мой голос дрожал.

Стреляли не в нас, но ведь могли попасть. Убить. Меня. Стивена.

Машина свернула на другую улицу. Тут было тише, но также неблагополучно.

– Стивен, я…

– Помолчи, пожалуйста, – сквозь зубы прорычал Рэтбоун, сбавив скорость. – И пристегнись.

– Нет, я не помолчу! – Кровь стучала в висках, горло саднило. – Что происходит?! Ты хочешь, чтобы мне стало страшно? Так вот, Стивен, мне страшно! Очень! – я жадно глотала ртом воздух. – Почему ты так со мной? Я, конечно, понимаю, но… я думала, ты…

– Ари! Мы доедем и тогда поговорим, ладно?

От шока я замолчала. Конечно, он ничего мне не должен – ни оставлять у себя, ни, тем более, чувствовать ко мне что-то, но пусть хотя бы не обращается со мной так, будто я вещь и мое мнение его не волнует, будто можно выбросить меня на свалку, как надоевшую игрушку. Мне и в голову не приходило, что он может быть таким. Нет, плакать я не буду. Сейчас он высадит меня черти-где, уедет, и вот тогда я разрыдаюсь.

Стивен пару минут петлял по заброшенным улицам и, наконец, остановился. К моему удивлению, мы подъехали к милому кафе. Красная вывеска, желтая краска на стенах и дверь с картонной табличкой «Открыто».

– Делай вид, будто мы просто знакомые, – приказал Стивен. Он вышел из машины и надел кепку с названием какой-то бейсбольной команды на козырьке. – Племянница друга, ты помнишь.

Хватило сил только кивнуть. Я столбом стояла около машины. Стивен с шумом втянул в себя воздух и подтолкнул меня к дверям.

Внутри кафе оказалось весьма уютным; оно напоминало кафе из сцен в кино 90-х: влюбленные парочки сидят на кожаных диванчиках, поедая бургеры, а подруги, сплетничая, пьют молочные коктейли у барной стойки. В помещении тепло, пахнет картошкой фри. Плотные жалюзи закрывают окна. Немногочисленные посетители даже не подняли на нас глаза.

– За последний стол, – коротко бросил Стивен и, не дожидаясь моего ответа, пошел к барной стойке.

Я проводила его растерянным взглядом и направилась в конец зала. Может, не всё потеряно? Если я буду слушаться, даст ли он мне второй шанс? Стивен подошел к столу с двумя книжечками-меню и, сев, еще сильнее натянул козырек кепки, скрывая лицо, хотя им, в общем-то, никто в этом богом забытом месте не интересовался. Нервно поджимал губы и потирал ладони: видимо, хотел курить. Мой отец также ведет себя в самолете. Не знаю, почему вспомнила это.

– Что будете заказывать? – спросила женщина в желтой форме.

– Картошку и жареного цыпленка, – ответил Стивен и вопросительно уставился на меня.

– А вам? – дружелюбно поинтересовалась официантка.

– Ничего, – пробормотала я, не сводя взгляда с Рэтбоуна. В какие игры он играет?

– Ари, – Стивен натянуто улыбнулся. – Ты не обедала. Закажи хоть что-нибудь.

– Содовую, – бросила я и отвернулась.

Недавно он был милым, понимающим, заботливым. Простил мне ложь насчет возраста, а тут… Конечно, «первый раз прощается…».

– И стейк, – добавил Стив.

Как только официантка скрылась из виду, Стивен снял кепку и взъерошил без того растрепанные волосы. Он выглядел так расслаблено, словно ничего не произошло. Улыбался, чуть щурясь, довольный собой.

Я не выдержала:

– Знаешь, Рэтбоун…

– Как тебе? – перебил он.

– Что именно?

– Моя актерская игра, конечно! Всю дорогу до участка практиковался! – Стивен хвастливо рассмеялся. – Думаешь, легко было грубить тебе?

– Не понимаю…

– Ари, когда мы вышли из участка, в кустах сидели папарацци! А недалеко от нас я увидел знакомых фанаток. Если от папарацци я могу откупиться, фото поклонников быстро облетят весь интернет. Поэтому я вел себя как рассерженный взрослый перед непутевой племянницей друга.

От шока я не могла и слова сказать.

– Это не значит, что ты навсегда в их глазах останешься лишь чьей-то племянницей, – быстро добавил Стивен. – Нельзя всё вываливать сразу, понимаешь? Особенно когда мои действия противоречат контракту… Ты серьезно поверила, что я могу взять и накричать на тебя? – удивился Стив.

– Не знаю, я правда была виновата, и я сама не хочу, чтобы наши… отношения обсуждали, – бормотала я, чувствуя, как горят щеки. От его речей я таяла: когда-нибудь… если всё будет хорошо… я стану его официальной девушкой… Но я взяла себя в руки: – А в машине? В машине никого не было!

– На хвосте их было предостаточно. Привыкай к трудностям, детка, – он рассмеялся и, перегнувшись через весь стол, поцеловал меня в щеку.

– Не знаю, что сказать, – заказ принесли, и я отпила из стакана. После поцелуя моя щека приятно горела. – Было так страшно. Я правда поверила.

– Я звезда для них, Ари. Неужели ты забыла?

– Честно? Забыла, – пересев к Рэтбоуну на диванчик, я осторожно поправила его волосы, заправляя непослушные локоны за уши. – Я воспринимаю тебя как человека, Стивен. Неужели ты забыл?

Стив рассмеялся, прижав меня к себе.

– Прости. Я так виновата.

– Не больше, чем я, – он улыбнулся. – Но лучше тебе пока пользоваться наличными.

***

– Навестим тот магазин, – заявил Стивен на следующее утро. – Собирайся.

Мы вернулись домой и едва не разорвали одежду друг друга. Вновь опасность сблизила, и страсть – желанная, необходимая – вышла из-под контроля, а близость – произошла. Но виноватым Стив чувствовал себя даже по прошествии чудесного, спокойного вечера, и я не могла понять – ведь всё добровольно, я хочу этого. Его поведение не было таким наигранно-грубым, как днем, но приобрело холодность.

– Позавтракаем и едем, – Рэтбоун сидел на диване в джинсах и застегивал рубашку.

– Зачем? – мой голос слегка охрип после сна.

Я сердцем чуяла – сейчас не притворство, да и зачем притворяться в своем доме? Наверное, мимолетная симпатия и пылкое влечение прошли, ведь я буквально вешалась ему на шею со своими чувствами. Воспитанный, вежливый, уязвленный слабостью, он злился на себя и, конечно, на меня.

– Чтобы уволить ту дуру и забрать одежду, – рассеянно усмехнулся Стивен. – Идем.

Очевидно, его что-то тревожило, но я не могла понять, что. Барабаня пальцами по рулю, Стивен не сводил глаз с дороги. Много раз я анализировала в голове вчерашний день, особенно вечер, но ответа так и не нашла. Мы переспали, я пошла в душ, а Стив, вроде как, болтал с кем-то из своей команды по телефону, потом мы смотрели фильм, ели пиццу, разговаривали и смеялись. Если проблема в том, что он боится, о нас кто-то узнает, то не проблема, захочет – я не буду выходить из дома, только пусть станет прежним.

– Я пойду один, – Рэтбоун припарковался у магазина. – Жди здесь.

Он действительно был зол. На консультаншу? Или понял, что я обуза, влюбленная и жалкая? Уставившись в окно, я пыталась отвлечься от беспокойных мыслей, но тщетно. Стивен явно чувствовал вину, понимая, что его моральные принципы летят к чертям в моем присутствии. Едва совершеннолетняя, со смазливой внешностью и наивным взглядом на мир… Да, я ему не подхожу. Или отношения вообще не входили в его планы, а теперь он не знал, как их закончить.

Прошло двадцать минут, Стив не возвращался. Я подождала в машине еще немного, и мои нервы сдали. Щурясь от яркого солнца, я вышла на улицу. Что-то произошло – я это знала, чувствовала.

В магазине ко мне подбежала та самая девушка-консультант.

– Извините, вы Аристель? – тоном, полным сожаления, начала она.

– Да…

– Прошу простить меня за инцидент! Я фанатка группы «Vine daydreams», поэтому… – девушка говорила и говорила, но я не слушала ее. В моей голове крутилось множество вопросов: где Стивен? почему он сам не забрал одежду? почему не предупредил меня, что уйдет куда-то? – Мистер Рэтбоун просил передать вам, – наконец сказала продавщица, протягивая мне сумки. Она виновато улыбнулась.

– Спасибо, – тихо ответила я. – А где он?

– Ушел, – пожала плечами девушка. – Направился в сторону бара через дорогу, – она указала рукой на одноэтажное здание с вывеской в виде бокала для коктейля.

Пульс подскочил. Я ничего не ответила. Кинув пакеты с одеждой на заднее сиденье машины, я громко хлопнула дверью и побежала к бару. Мне было плевать, что машину могут угнать, так как я не поставила сигнализацию; плевать, если Стивен подумает, будто я ревнивая истеричка. Я должна его увидеть. Убедиться, что с ним всё хорошо. На часах около полудня, в баре нечего делать, если… если не хочешь напиться до беспамятства в гордом одиночестве.

Как только я зашла в бар, в нос ударил противный запах алкоголя и табака. Громкая музыка оглушала и путала мысли. Туман кальяна мешал увидеть даже собственные ноги.

– Стив? – позвала я, при этом чувствуя себя беспомощной дурой.

Никто не откликнулся.

Тогда я ринулась к барной стойке. Там, среди пьяных мужчин, я отыскала его: Стивен полулежал на гладкой поверхности стойки, допивая бутылку «Jack Daniel's». Он кинул равнодушный взгляд на меня, презрительно скривив губы, и отвернулся.

– Стив, что с тобой? – Мне не хотелось верить в то, что я вижу. Я не считала Стивена Рэтбоуна безгрешным, но увиденное шокировало.

– Всё отлично, – с трудом выговорил Стивен, потянувшись к бутылке.

– Стивен, идем, нам надо домой, – слабо понимая, как дотащу его до дома или хотя бы до машины, проговорила я высоким из-за слез голосом.

В ответ он лишь невнятно промычал, сделав глоток из бутылки. Демонстративно, на зло мне – идиотке, которая и довела его до такого состояния. Трясущимися пальцами он взял бокал, намереваясь налить в него еще алкоголя, потом плюнул и отпил прямо из горла бутылки.

Я прекрасно понимала – всё из-за меня. Если бы я была нормальной американкой его лет, он был бы счастлив. А я… Что я тут делаю? Стало очевидным: он притворялся, опасаясь обидеть меня, воспитание не позволило сразу же после секса выгнать меня за дверь. Но его нервы сдали. И я должна ему помочь, а потом… потом я исчезну. Да, мне здесь не место.

– Пойдем, Стивен, – сдавленным голосом прошептала я.

– Отвали, – пробубнил Стивен, выпив еще. – Оставь меня в покое!

– Пойдем, – вновь попросила я, хотя всё внутри съежилось от боли. – Тебе нужно поспать.

– Я сказал – оставь меня! – он был вполне трезв, но прикладывал максимум усилий, чтобы скорее напиться: вновь наполнил бокал и осушил резким движением. Следующие слова ударили меня прямо в сердце с таким же грохотом, с каким он поставил бокал обратно на стойку: – Если я трахаю тебя, не значит, что ты имеешь право указывать мне, что делать. Иди домой и радуйся, я пока с тобой! Фанатка.

Я с трудом заставила себя остаться и не сбежать. Совсем не о таком я мечтала, совсем не ради этого ехала… Задыхаясь, я схватила Стива за руку. Он попытался вырваться, но я не отпускала. Не знаю, откуда у меня появилось столько сил, но я смогла вытащить Стивена из-за барной стойки. Он не стал сопротивляться, но поток оскорблений в мой адрес возрос. Я молча выслушивала его речь о том, что зря лезу в его жизнь, я должна идти домой, ждать его там, ведь я влюбленная в картинку девчонка, миловидная пустышка, которая использует его ради денег… Но я не останавливалась, я продолжала идти. Сдерживая истерику, я вышла на залитую солнцем улицу.

Впервые за время, что я здесь с ним, мне захотелось уехать.