Читать книгу Виноградные грёзы. Книга 1 - Джулия Романтик - Страница 5

Ты же понимаешь, в сердце

Любого человека скрывается похоть.

И я ничем не отличаюсь от других.

(с) Hurts – Devotion

Всю дорогу мы просидели в тишине, смущенно глядя в разные стороны. Когда водитель припарковался у многоэтажного дома (я насчитала около пятидесяти этажей), Стивен заплатил, вышел и, с болью поглядывая на царапину на моем локте, отправился внутрь здания. Я, придерживая норовившую упасть с плеч кожаную куртку Стивена, отправилась следом. Я боялась отстать и по-прежнему не понимала, что происходит. Всё похоже на сон. Может, автомобиль Джерада Андерсона сбил меня насмерть?

Холл здания выполнен в лучших традициях гостиницы (хотя я попала в жилой дом): алый ковер, отделанные золотыми нитями занавески, мебель из блестящей кожи. Стивен поздоровался с девушкой за стойкой ресепшен и бодрым шагом направился к лифту, что-то напевая себе под нос.

– Вы к кому? – спросила девушка, когда я последовала за Рэтбоуном.

– Ну… я… ну…

– Она со мной, – пояснил Стив тоном, не принимающим возражений. – Запомните ее, и чтобы не было впредь подобных вопросов.

Я не уловила смысл его слов и, пройдя в лифт, удивленно уставилась на Стивена. Тот лишь слегка улыбнулся, пожав плечами. Дверцы лифта беззвучно закрылись.

– Я Ари.

– Помню, – тепло улыбнулся, но в его глазах я увидела благодарность, ведь я предотвратила самый неудобный вопрос. – А я Стивен.

Мы вышли на двадцать девятом этаже. Стивен открыл входную дверь, включил свет и жестом пригласил меня войти. Я неуверенно переступила порог. Странно всё это. Вдруг он маньяк? Так, Ари, успокойся, хуже не будет. И, черт возьми, умереть от рук такого маньяка даже приятно!

Квартира небольшая, коридор плавно перетекает в гостиную. Уютно, в светлых тонах. Незаурядные мелочи и почти все связаны с музыкой: у стены прихожей чехол с гитарой, в гостиной синтезатор, на письменном столе исписанные черной ручкой листы. Стивен, проследив за моим взглядом, быстрым шагом прошел в комнату. Смяв листы, он кинул их в корзину для мусора. Я сделала вид, что ничего не заметила.

– Снял на время квартиру, – пояснил Стивен, вернувшись в коридор. – Ненавижу гостиницы. Живу тут один, поэтому за беспорядок извини.

Зачем он уточнил? Будто он обязан мне, будто что-то обещал.

– И декор явно не моя заслуга, – добавил Стивен, швырнув на столик ключи. Я сняла и положила куртку Стивена на пуфик: осторожно и бережно, как настоящее сокровище. – С тобой точно всё нормально? – еще раз посмотрел на мой локоть.

– Ага, – тихо отозвалась я. – Царапина, не более, – сказала увереннее.

– Аптечка на полке в ванной… Ты голодная?

– Что? – мне послышалось. Точно послышалось. Если честно, большее, на что я рассчитывала: он постелет мне на диване в гостиной и забудет о моем существовании до утра, а потом вежливо попросит уйти.

– Есть хочешь? – перефразировал Стивен, снисходительно улыбаясь уголками губ.

Я молчала. Не было слов. Оставалось плавиться от его неистовой харизмы, тонуть в оливково-зеленых глазах, слушать бархатный голос… я веду себя как идиотка. Хорошо еще, краснеть не умею.

– Понял. Сейчас будем ужинать, – он рассмеялся. Привык. Разумеется, привык видеть таких как я. Подпитывают его самолюбие, отнимают у себя последние шансы на его любовь: кому нужна эта собачья преданность? Неинтересно. – Я надеюсь, ты предупредила близких о том, что ты здесь и останешься на ночь?

«Останешься на ночь» простучало в висках.

– Эм… я…

– Будь как дома, – перебил Стивен. Тут же смутился и покинул коридор.

– В душ можно? – робко спросила я, заглянув к нему на кухню.

Сердце громко стучало, трудно дышать. Пока я не грохнулась в обморок, необходимо успокоиться, побыть одной.

Стив копался в холодильнике, выкладывая на кухонную тумбу продукты. Готовит? Для меня? И не так важно вдруг – звезда он или просто добрый незнакомец.

– Конечно можно в душ! – удивленно ответил Стивен.

Я толкнула дверь слева от спальни. Бело-зеленая плитка, душевая, раковина. Одна зубная щетка в стаканчике. Пахнет бодрящим апельсиновым мылом. По привычке закрывшись, я включила воду и осторожно промыла локоть; на полке, как Стив и говорил, я нашла аптечку и приготовила для царапины пластырь. Стянув одежду, которая оказалась в нескольких местах грязной и рваной из-за аварии, я залезла в душевую кабину и подставила лицо каплям. В квартире Стивен. В квартире только я и Стивен. О таком я даже мечтать не смела! Закрутив кран, я вытерлась полотенцем, надела нижнее белье и наклеила на локоть пластырь. Только когда я выключила воду, я вспомнила, что другой одежды у меня нет. Черт.

– Стивен!.. – крикнула я, морщась от стыда.

– Да, Ари, – также громко ответил он.

– Мне неудобно просить, но у меня одежда грязная и…

– Возьми мою, – беспечно отозвался Стивен.

От одной только мысли я чуть не потеряла сознание. Его вещи, его тепло, его запах. В спальне я застыла перед шкафом с одеждой. Запах резковатого одеколона всюду. Что-то древесное, свежее, волнующее. В итоге я выбрала одну из его рубашек – непривычно-строгую, хлопковую, белую – и пришла на кухню.

Окно с массивным подоконником распахнуто настежь, ветер трепал мои волосы и покрывал влажную кожу мурашками. Стивен крутился у плиты, как подобает гостеприимному хозяину. Фартука не хватает. Я внимательно изучала его спину, широкие плечи… Так, безопаснее будет отвернуться к окну и смотреть на огни ночного города. Именно это я и сделала, забравшись с ногами на табурет.

– Ты извини Джера, – громко заговорил Стивен, перекрикивая шипящие масло, – он за машину трясется больше, чем за жизнь. – Стив выключил плиту и повернулся, облокотившись на кухонную тумбу.

Я не обижалась на Джерада Андерсона – как можно обижаться на человека, благодаря которому я сейчас здесь, в квартире Стивена, наблюдаю за тем, как он готовит мне поесть?!

– Я люблю водить, – продолжил Стивен, – но Джерад повернут на машинах. В туре автомобиль на прокат берет, разъезжает на нем по ночному городу, девчонок катает. А уж сейчас, когда мы две недели в Сан-Диего, он потребовал привезти ему его машину – и обязательно, чтобы за рулем был профессиональный водитель! – Стив хрипло рассмеялся. От его голоса, улыбки, морщинок в уголках глаз у меня слабело тело. – Джер не такой плохой, клянусь, он даже не такой, каким пытается выглядеть в интервью. Намного умнее. Ну, полагаю, мы сможем замять ситуацию?

Я медлила, любуясь Стивеном вблизи. Наверное, казалось, будто я раздумываю над ответом и прикидываю, какую компенсацию потребую.

– Ари? – позвал Стивен. Мое имя на его устах звучало как самый сладкий яд.

– Да, да, конечно. Я ни в коем случае не считаю его виновным, это была случайность.

– Отлично, – довольно улыбнулся Стив. Он поджал губы, не зная, что еще добавить, потом отвернулся и открыл шкафчик с посудой.

– А ты, – я всё еще чувствовала себя неловко рядом с ним и боялась сказать что-то не то, но смертельная опасность, состояние аффекта, любопытство, и я выпалила: – ты тоже не такой, как в интервью?

Стивен обернулся и застыл с тарелкой в руках. На его лицо пала тень серьезности.

– Я пытаюсь быть предельно искренним в ответах на вопросы, – сказал он. – Но проще и полезнее быть идеальной картинкой. У меня, как и у всех, есть плохие черты характера, слабости, – пожал плечами. – Но, скажу в свое оправдание, я хорошо воспитан и действительно романтичен. В чем-чем, а в своих песнях я ни разу не лгал.

У меня отлегло от сердца. Я ободряюще кивнула, показывая, что верю. Для меня творчество группы всегда было авторитетнее каких-то статеек. Да и интереснее.

– Вот, – Рэтбоун вновь немного смутился. – Кушай. Осторожнее, готовил сам. Яичница, конечно, не очень подходит для ужина, но, – рассмеявшись, он поставил передо мной тарелку, – готовил от души!

– Спасибо, Стив… Стивен, – я замялась и поспешила приступить к еде.

Стивен положил локти на барную стойку-стол и внимательно наблюдал за тем, как я опустошаю тарелку. Он вел себя осмотрительно и вежливо. Привычка знаменитостей – не показывать эмоции всем подряд.

– Спасибо, – поблагодарила я, вытирая рот салфеткой, и добавила чуть тише: – не только за еду.

– За что еще? – напрягся Стив.

– У меня здесь нет родных, парень оказался козлом, а ты предложил мне остаться на ночь, – протараторила я, сминая салфетку в кулаке. – Не волнуйся, завтра утром…

– Что? Нет!

Я удивленно посмотрела на него. Стивен опустил глаза.

– Хотел сказать, не стоит торопиться. Завтра я отвезу тебя в больницу.

– Со мной всё в порядке, – я, хитро прищурившись, наблюдала за тем, как Рэтбоун пытался выкрутиться. Неосторожно брошенное слово? Или?.. – В чем дело, Стивен?

Искренняя тревога в его глазах, неловкость в жестах, застенчивость в голосе придали мне уверенность. Грань «звезда» – «поклонница» стерта.

– Останься, если некуда идти. Ты выглядишь хрупкой и растерянной. Ну и я больше не могу находиться один в таком большом помещении! – выдал Стивен.

Я пропустила легкий смешок, а потом вскинула бровь – серьезно?

– Правда! Я бы завел пса, но его некому кормить пока я в разъездах…

– Его могу кормить я.

Пришла очередь Стивена удивиться. Мы будто разыгрывали сценку, явно не всерьез.

– А что? – я пожала плечами. – Ты сам напросился. От меня сложно отделаться!

Мы засмеялись.

– Теперь рассказывай, что с тобой произошло? – Стивен вмиг стал серьезным и внимательно смотрел на меня, присев на табурет напротив.

– Ничего, – я принялась водить вилкой по пустой тарелке.

– Нет уж, – Рэтбоун отнял столовый прибор, – вдруг ты человека убила, а я тебя от полиции прячу…

Я поперхнулась воздухом:

– Нет! Меня предали, и, – я прикрыла глаза, сдерживая слезы. – Жила у друга, а он… ну… изменил.

– Прости.

Холодная ладонь накрыла мою. Я смотрела в пол и с трудом дышала. Дрожь волнами поражала тело, и я не могла сказать, что это неприятная дрожь от грустных воспоминаний. Напротив, очень… хорошо. И неловко. На мне, кроме его рубашки и нижнего белья, ничего. Неловкость сменила горячая волна желания. Стивен Рэтбоун восхитительный мужчина, мы совершенно одни…

– В порядке? – спросил Стивен, убрав руку. Похоже, и ему не по себе.

Воздух искрился, будто оголенный провод.

Я кивнула, гоня прочь опасные мысли. Ты девчонка, Ари, он не посмотрит на тебя в этом смысле, не заинтересуется. Стивен Рэтбоун порядочный, добрый человек, он согласился тебе помочь, но его уровень – модели, а не восемнадцатилетние девчонки. Я стиснула зубы от обиды. Лучше бы не было этой встречи на дороге, лучше бы я уехала домой с мыслью: «судьба когда-нибудь сведет нас», чем получала от него снисходительную жалость, как к побитой собаке.

– Еще раз спасибо, – сдавленно пробормотала я и понесла тарелку в раковину. Смотрела себе под ноги, только бы он ничего не понял. – Вкусно.

Завтра я уеду. Завтра всё закончится, так и не начавшись.

– Я сам! – вызвался Рэтбоун, когда я открыла кран, чтобы помыть тарелку.

– Не стоит, я же ела, а не ты, – прозвучало тихо, губы дрожали.

По мне ведь видно: сейчас разрыдаюсь, обманутая собой. Может, у него хобби приглашать девушек с концертов, а потом издеваться над ними – дарить надежду и забирать? Спал бы он лучше с фанатками, как его лучший друг Джерад Андерсон. Жестоко, но честно.

Стивен рядом. Он подошел к раковине и забрал тарелку. Я слышала, как бьется его сердце, как медленно он дышит. Чувствуя на себе взгляд, я с опаской подняла голову. Смотрит строго, но заинтересованно. Или мне кажется. Ведь я хочу этого.

Я чуть отошла от раковины – ну же, мой посуду и отправляй меня спать в гостиную. А потом мы купим пса, и я буду его кормить. Ха-ха. Стивен всё еще держал в руках тарелку и непрерывно на меня смотрел. Тишина ощущалась почти физически. Приходилось делать над собой усилие, чтобы вдохнуть и выдохнуть. Я моргнула, смахнув слезы, и сама потянулась к Стивену. Коснулась губами его губ. Пусть прямо сейчас он выгонит меня. Пусть я пожалею. Но я вспоминала Адама, которому не хватало того самого, и думала, какого черта? Жалеть точно не буду. Осторожно, боясь, отказа, я целовала Стивена. Не оттолкнул. Приоткрыл губы и ответил на поцелуй. Я обвила его шею руками, прижимаясь ближе. Голову покинули все разумные мысли, мы целовались, и я думала только о том, насколько это прекрасно.

Тарелка выскользнула из рук Стивена и со звоном разбилась. Я отпрянула и пробормотала извинения.

Не ответил. Взял мое лицо в свои ладони, поцеловал. Нежно, настойчиво. Его руки были холодными, а язык обжигал. Вновь обняв Стивена, я запустила пальцы в его жесткие локоны на затылке. Страсть овладела телом и разумом. Я не понимала, что делаю, да и не хотела понимать.

Стив отстранился первым. Облизав губы, он отвернулся и достал из кармана пачку сигарет.

– Будешь? – спросил он.

– Не курю.

– И правильно.

Мы стояли на кухне в пяти шагах друг от друга. Рэтбоун закурил, а я, кутаясь в рубашку, не сводила с него глаз – как же сексуально он курит… После поцелуя всё обрело новые полутона. Интимность.

– Значит, ты моя фанатка? – спросил Стив после сильной затяжки.

Его голос звучал грустно.

– Нет.

– Тогда зачем ты пришла на концерт? – искренне удивился он. Поведение изменилось: саркастичный тон, резкость в движениях, пренебрежение во взгляде.

– Я не фанатка, я поклонница. Я не знаю, влюблена ли в тебя, но меня к тебе тянет, – я прикусила язык и зажмурилась. – О, боже, я сказала это вслух?

– Да, – Стивен рассмеялся. На подоконнике стояла пепельница, и он затушил сигарету. – Ты смешная, Ари, и очень милая, – сказал с прежней теплотой в голосе.

От комплиментов я вспыхнула. Робость отошла на второй план. Нужно что-то сделать, скорее всего, это мой единственный вечер с ним наедине. Я подошла и, осторожно касаясь пальцами грудной клетки Стивена через рубашку, вновь поцеловала его в губы. Думая о том, что завтра он выставит меня за дверь или происходящее окажется сном, я сильнее прижалась, закинув руки ему на шею. Воспоминая о причине, по которой Адам бросил меня, я старалась действовать раскованнее. Стивен ответил на поцелуй и приобнял меня за талию.

Не размыкая губ, мы прошли в его спальню, сшибая всё вокруг, жадно цепляясь друг за друга. Его руки сжимали мою поясницу, резко поднимались выше, ласкали плечи, опускались мне на бедра. Поцелуи вызывали дрожь по всему телу. Мне хотелось этого, мне хотелось именно Стивена Рэтбоуна, а не Адама или кого-то другого. Если ничего не выйдет, я никогда не пожалею.

Комната в шоколадных тонах с приглушенным светом, уютная и теплая. Чувствую себя в безопасности. Стивен уложил меня на кровать и прильнул губами к моим губам, спускаясь ниже, трогая и слегка сжимая мою грудь. Я взяла край его рубашки, и когда мужчина перевернулся, а я оказалась на нем, то начала быстро расстегивать пуговицы одну за другой. Да, это неправильно. Да, я веду себя как потаскуха (лицемерная, к слову, ведь Адаму я отказала). Плевать на всё за пределами комнаты. Осторожно проведя руками по подкаченному телу, я нащупала кожаный ремень.

Стивен напрягся и перестал целовать меня. Его пальцы медленно соскользнули с моей груди на талию. Зеленые глаза в полумраке казались черными.

– Ты уверена, что хочешь этого? – хрипло спросил он. – Я никогда не спал с фанатками, – Рэтбоун приподнялся на локтях. – Сдерживался.

– Хочу, – прошептала я, – и я не фанатка, я поклонница. Не забывай.

Стив рассмеялся и серьезно добавил:

– Ты младше меня!

– Ненамного. Мне двадцать два, – соврала я. Остановиться сейчас равно самоубийству.

Стивен чуть поколебался, но уступил. Даже пока он сомневался в правильности своих действий, изучал руками мое тело. Его длинные пальцы рисовали узоры на моем бедре, приподнимая край рубашки. Любое его прикосновение отдавалось приятной тяжестью внизу живота. Стивен вновь был сверху и бережно раздел меня. Он позволил, наконец, расстегнуть и спустить с него джинсы. Мы не пили ни грамма, но эйфория блаженства пьянила крепче вина. Наслаждаясь друг другом, не спешили переходить к делу. Вернее, я была уже готова, обнаженная и разгоряченная, но Стивен сначала позаботился о контрацепции.

Мы горели в пламени удовольствия, забыв, что едва знакомы. Забыв, что он мужчина моей мечты, а я его поклонница. Мы забыли обо всем и наслаждались друг другом.

***

Спала я плохо и проснулась, когда на улице было еще темно. Ущипнув себя за руку, я с трудом осознала: происходящее не сон и рядом со мной лежит мужчина, в которого я влюблена. Фантазии о нем помогали мне пережить каждый новый день и успокаивали ночные истерики. А теперь он реален. Рядом.

Но вместе с радостью появился стыд. Что я наделала? Как смотреть ему в глаза после такой ночи? Возможно ли что-то серьезное? Что он теперь обо мне подумает? Фанатка, шлюха – полный набор. Может, уйти? Но куда я пойду? И возможно ли, что я смогу жить, будто ничего не было? Ответов нет.

Я не была девственницей, как предположил Стивен. Он боялся причинить мне боль: до самой последней секунды верил, что он мой первый. А я верила, он никогда бы не переспал с простой девчонкой, я же не модель и меня не нужно завоевывать. Будет невыносимо больно, когда он вежливо попросит меня убраться из его жизни. Закрыв лицо руками, я глубоко вздохнула. Не хватало еще разрыдаться и разбудить его. Конечно, я понимала, разговор нам только предстоит. Но позже.

Накинув на плечи ту же белоснежную рубашку Стивена, я на скорую руку застегнула ее и на цыпочках прошла в коридор. Открыв сумку, достала плеер, ушла на кухню, села на табурет и включила музыку. Из наушников заиграла песня «Marakesh – Осколки», я грустно улыбнулась: всегда думала о Стивене, когда слушала ее. «Ты был мечтой в ее глазах» …

Толчок в плечо. Наушники выпали из моих ушей.

– Уже звонишь подругам похвастаться? Ведь переспала с самим Стивеном Рэтбоуном, – в его голосе, сиплом после сна, не было злости, лишь разочарование.

– Нет, я…

– Ладно, не обижаюсь, но могла хотя бы подождать до утра, – голос звучал грубее, Стивен явно думал, что всё было из-за фанатского увлечения или желания что-то кому-то доказать. Но нет! Нет! Во время близости я забыла о том, что он – Стивен Рэтбоун из группы «Vine daydreams». Но как донести? В его глазах я навсегда «девочка с концерта». – Сделала фото?

– Нет, Стивен, – отрезала я, – не сделала и не собиралась. И никуда звонить не буду. Мне это не нужно.

Стив явно не ожидал железного тона, поэтому промолчал. Он сел на табурет и сложил руки на груди.

– Что ж, приятно слышать.

Я выключила плеер. Щеки пылали, в горле ком. Теряясь в попытках унять сердце, я изучала плитку на полу, обои, вид за окном, только бы не смотреть в его глаза.

– То, что случилось, было… гм… неожиданно, – запинаясь, начал Рэтбоун после долгой паузы; его левая бровь дернулась вверх. – Я никогда не спал с фанатками. Не подумай обо мне ничего…

– Я и не думала.

– Будет разумнее, если об этом никто не узнает. – Стивен искоса глянул, дожидаясь реакции. Пальцами он нервно барабанил по столу.

А что ответить? «О`кей, забыли, с такой, как я, не может быть иначе, всё понимаю!» или «Да, бывает, подумаешь, я, можно сказать, влюбилась в тебя вчера вечером, влюбилась в твою личность, а ты говоришь мне забыть? Нет проблем!». Шумно дыша, я сверлила глазами столешницу. Так всё и должно быть. О чем ты думала, Ари? Стивен Рэтбоун захочет быть с тобой в отношениях? После того, как ты вот так взяла и с порога отдалась ему? Я не ломалась, как хоть немного приличная девушка. Я даже сама себя считаю дешевкой, он не может думать иначе. И проблемы ему не нужны.

– Ари, – хрипло окликнул меня Стивен.

– Да. Конечно.

– Спасибо, – ответил, улыбнувшись. Его пальцы коснулись моего запястья.

Будто удар тока прошелся по телу.

– Мне не нужны проблемы, – добавил Стив.

Ах, я еще и проблема? Замечательно! Так что же ты эту проблему в свою квартиру пустил? Филантроп проклятый! Я вскочила и, схватив плеер, выбежала в коридор.

– Ари? Куда ты, Ари? – изумлено позвал из кухни Рэтбоун.

Я не слушала его. Слезы сдавили горло. Вот так – карета превратилась в тыкву, Ари пора бежать. Я кинула плеер в сумку у входной двери и бросилась в ванную, где со вчерашнего вечера лежала моя одежда. Закрыв дверь на замок, я переоделась. Из зеркала смотрела жалкая девушка со спутанными волосами и заплаканными глазами. Я не смогла сдержать предательских слез: они катились по щекам, обжигая кожу.

– Ари!

Глубоко дыша, я покинула ванную.

Стивен ждал меня у входной двери, ослепительно красивый даже в простых спортивных брюках. Увидев меня, он подошел, внимательно изучая меня испуганным (испуганным?) взглядом.

– Я сказал что-то обидное?

В ответ я лишь невесело усмехнулась и направилась к своей сумке, слегка задев Стивена плечом. Всё. Еду в аэропорт. Упаду в ноги родителям и пусть делают, что хотят. Я поступила как дура.

– Нормально, – пробубнила я. – Сама виновата.

Рэтбоун вскинул бровь. Он серьезно не понимает? Или считает меня шлюхой? Мол, обычное дело для меня с едва знакомыми мужчинами спать. И поэтому я не должна переживать: переспала с кумиром – радуйся. Когда Стивен подошел, его аромат заставил меня на мгновение забыть обо всем. Вцепившись в запястье Стива, я стояла и глядела в пол. Я не хотела уходить. Если честно, я не представляла, что теперь буду делать без него. Думала, от осознания – он был рядом – станет лучше, я смогу вернуться в Москву и со всем справиться, но стало хуже, сложнее. Больнее.

– Мне нужно идти, – я отпустила руку Стивена и схватила сумку.

– Что? Куда? – он опешил.

– Смысл ждать до утра?

– Куда ты пойдешь, Ари? – искренне удивился Рэтбоун. – И зачем?

Мне показалось или он слегка покраснел?

– Ты сам сказал, не стоит об этом. Я не глупая. Всё прекрасно понимаю, – зашнуровав кеды, я повернулась к входной двери. – Мне бы тоже было стыдно связываться с такой, как я…

Вдруг Стивен рассмеялся. Его веселый хохот застал меня врасплох. Обернувшись, я со злостью смотрела на него. Мало того, что издевается, так еще и высмеивает.

– Нет, Ари, ты-то как раз и глупая! – заявил Рэтбоун. Чего? Не обнаглел ли после унижений оскорблять? – Ты одна в городе, верно? – я неуверенно кивнула. – И ты думаешь, я позволю тебе гулять по незнакомому городу в такое время? Думаешь, я не бросил тебя на дороге, чтобы сегодня утром выгнать?

– Но… – я совершенно не понимала, к чему он клонит. Взрослый мужчина, а говорит ерунду.

– Зачем я рассуждал о том, что больше не могу находиться тут один?

– Тогда ты не знал, что…

– Успокойся, – оборвал меня Стивен. – Ты будешь жить тут столько, сколько захочешь. То, что произошло ночью… ну, это произошло. А не говорить я прошу только потому, что у меня контракт. Идем, – зевнув, Стив развернулся и пошел обратно в комнату. – Спать хочется.

– Нет! – крикнула я, сильнее сжав сумку. Теперь это дело принципа.

– Что – нет?

– Я не останусь. Ты думаешь, я… я… господи, да кого я обманываю…

– Ари, – Рэтбоун нахмурился. Скрестив руки на груди, он глубоко вздохнул и продолжил: – Хватит. Ничего такого я о тебе не думаю. Я тебе нравился…

– Нравишься, – тихо поправила я.

– Вот. Нравлюсь, и ты… не смогла вовремя остановиться, назовем это так. Я всё прекрасно понимаю, – он улыбнулся. – Мне понравилось.

Если бы я умела краснеть, наверняка залилась бы краской.

– Идем, – повторил Стивен, дернув за ремешок моей сумки.

Я не отпускала ее. Пальцы застыли на ремешке мертвой хваткой. Стивен нахмурился и вновь дернул. От неожиданности я разжала пальцы, и сумка упала на пол. Из нее высыпались всё: блокнот, наполовину прочитанная книга «Большие надежды» Чарльза Диккенса, жвачка, документы, пачка салфеток, блеск для губ.

– Я подниму! – взвизгнула я, опускаясь на пол.

– Мне несложно помочь.

Мы вместе наклонились и стали убирать всё обратно.

– Спасибо, Стивен. Спасибо, что ты искренен со мной.

– М-да-а, – протянул Стивен. – Я-то был искренен, а вот ты, Аристель…

Его взгляд задержался на моем паспорте.

– Уверена, что тебе двадцать два?