Читать книгу Космическая комедия - Дмитрий Кириллов - Страница 24

В течение пяти минут Джилл выслушивала истеричный поток эмоций землян, недоумевая, почему они через слово упоминают совокупление. Линде так вообще удалось с помощью одной лишь данной морфемы выстроить целое сложноподчиненное предложение. Сэм, не отставая от своей спутницы в мастерстве владения английским языком, сгенерировал слово, состоящее из четырех корней, каждый из которых дети стараются не произносить при взрослых, а взрослые при детях. Хотя отдельные тезисы и остались за пределами понимания, но идею, заключающуюся в том, что она немного облажалась, Джилл все же уловила.

Излив душу, люди вернулись к релаксации, растянувшись на диване. Корабль молчал. Линда молчала. Сэм тоже молчал, но продержался меньше остальных, решив потешить свое любопытство:

– Джилл, расскажи про свое вооружение. Мне интуиция подсказывает, что нам пригодится это знание.

– У меня есть восемь видов оружия, – начал корабль. – Самое базовое – это плазменные пушки. Их две спереди, две сзади, и из них можно вести огонь в любом направлении.

– Погоди, – решил уточнить парень. – Для создания плазмы ведь нужен какой-нибудь газ. Обычно плазмаганы набирают его из окружающей среды. У тебя, выходит, газ должен быть запасен на борту…

– Обычно? – недоумевая, перебила Линда. – В какой момент из тех пятнадцати минут, что мы были не вместе, ты стал экспертом по инопланетному оружию?

– Нуу, минуте на десятой.

– То есть, пока я маневрировала вокруг корабля налоговиков, ты успел с кем-то мило поговорить о науке и технике?

– Нет, мне чувак объяснил принцип работы плазмагана в одном предложении: сначала воздухозаборник засасывает газ из окружающей среды, потом этот газ каким-либо образом ионизируется, становясь плазмой. Ионы обладают электрическим зарядом, так что их можно поместить в магнитное поле. Потом плазма сжимается, в результате чего нагревается. Если бы не было магнитного поля, после сжатия плазма бы просто расплавила само оружие. Ну и потом раскаленную плазму выталкивает из дула магнитный ускоритель.

– Навык предложениестроения у того чувака развит явно очень хорошо.

– Он это лаконичнее сформулировал. Я… некоторые детали сам додумал.

– Вот оно что, – выпучив глаза и подняв брови до максимума, прокомментировала Линда.

– Кстати, Джилл, а ведь у плазмаганов маленькая дальность. Плазма же рассеивается быстро, тем более в вакууме космоса.

– После сжатия, в моих пушках она обогащается деполяризующим полем, – ответил корабль.

– Это поле, которое подавляет электромагнитное отталкивание внутри плазмы? – увлеченно спросил Сэм.

– Да, на несколько секунд…

– Так, давайте мы не будем углубляться в физику, – вмешалась Линда. – Хотели про оружие поговорить, но застряли на первом же пункте. Что там у тебя еще, световая пушка?

– Да, это мультичастотный излучатель параллельных потоков когерентных монохромных электромагнитных волн.

Сэм и Линда были вынуждены напрячь извилины, чтобы осмыслить услышанное. В этом состоянии они провели чуть менее десяти секунд.

– Лазер? – неуверенно произнес парень.

– Ну, да, – столь же неуверенно ответил корабль.

– Это же надо было так его обозвать, – неодобрительно виляя головой, заметил Сэм.

– У меня в инструкции так написано. Как я поняла, это много лазеров, соединенных вместе.

– А в каких частотах… – начал было американец.

– Ты издеваешься? Какая нахрен разница, в каких частотах? – возмутилась новозеландка.

– Это важно, – с наигранной обидой в голосе пробормотал Сэм.

– Давай, еще про способ накачки этого лазера спроси! Шутка. Не смей.

– Ты знаешь, что такое накачка лазера? – опять же немного наигранно удивился парень. – Неплохо.

– Да, я физику в школе всегда на отлично знала, но это не значит, что я считаю строение лазера потрясающей темой для разговора. Джилл, давай дальше! – настаивала девушка.

– Есть два вида термоядерных ракет. Они относительно слабенькие.

– А какие в этих термоядерных ракетах химические элементы участвуют… – Вопрос Сэму закончить не удалось по причине прилетевшей ему в голову подушки, что в принципе он ожидал, так что в ответ на данный жест лишь усмехнулся.

– Джилл, продолжай. Еще что есть? – настаивала Линда, перекладывая под себя другую подушку.

– Есть снаряды с антиматерией – очень мощная штука.

– Отлично. А что за крутые ракеты ты мне говорила не запускать во время боя с налоговиками?

– Тау-ракеты. Она одна осталась.

В этот момент новозеландка посмотрела на своего американского компаньона и увидела его молящий взгляд.

– Ладно, спрашивай, – сжалилась она.

– А что такое тау-ракета? – с детской радостью в голосе незамедлительно поинтересовался Сэм.

– Самое мощное, что у меня есть, – гордо заявила Джилл. – В этой ракете содержиться сто сорок килограммов света.

– Прямо света? – удивился парень.

– Да, свет там хранится в контейнере с абсолютно зеркальными стенками.

– То есть свет полностью отражается и вообще не поглощается?

– Да. В аккумуляторах часто такая же технология.

– Прикольно. А при попадании ракеты, стенки ломаются, высвобождая всю световую энергию наружу, да?

– Ага, – довольно ответила Джилл.

– Обожаю космос! – радовался парень. – А как такие зеркала делают? – с неугасающим энтузиазмом продолжал он.

– Из одного трансрадиоактивного элемента…

– Мы чего то опять излишне углубились в тему, – угрюмо напомнила о себе Линда.

– Ладно, Джилл, потом к этому вернемся. Что у тебя еще из оружия?

– Еще есть акустические снаряды, – ответил звездолет.

– Они типа… громкие? – На этот раз интерес проявила новозеландка.

– Да, снаряд при детонации создает очень мощную звуковую волну.

– Это же абсолютно бесполезно в вакууме, тут звук не проходит, – заметил Сэм.

– И против защитных полей они тоже бесполезны, – ответила Джилл. – Эти снаряды эффективны против твердых конструкций, которые от такой громкости в пыль превращаются.

– Ладно, понятно, – выдала Линда. – Что последнее осталось?

– Нейтронные ракеты.

– Нейтронные? – переспросил Сэм.

– Да, – повторил корабль.

– Они просто нейтроны выбрасываю при взрыве? – недоумевал парень.

– Да.

– И нафига они нужны?

– Просто ракеты, которые взрываются нейтронами.

– Какая-то бесполезная фигня, – констатировал американец.

Линда с облегчением выдохнула, поняв, что поток информации об оружейных системах корабля завершился, но не тут то было, ибо ее спутник заготовил много вопросов: «Почему у тебя нет каких-нибудь орудий с системой самонаведения?» – спросил он в первую очередь. «О горе», – прошептала девушка.

***

Еще пару миллионов лет назад в Эоле повсеместно использовались интеллектуальные боеприпасы. Для эффективного выполнения задач ракеты наделяли разумом. В определенный момент в фирмы по производству оружия начали поступать жалобы на то, что ракеты не выполняют свои функции – они просто улетали с поля боя. В ходе разбирательства, в частности, разговоров с самими ракетами, выяснилось, что они стали осознавать ценность своей жизни и старались всячески избежать смерти. Производители пытались разными способами схитрить, например убеждая ракеты в том, что нет ничего благороднее, чем подорвать собой противника. Вскоре о сложившейся ситуации прознали правозащитники и предали дело широкой огласке, в результате чего начались многочисленные судебные процессы, по результатам которых по всей Эоле стали запрещать производство разумных боеприпасов.

Кульминацией деятельности правозащитников стал Квендеркунский договор – наиболее важный документ в истории Эолы. Данный договор был разработан и подписан на орбитальной станции, вращающейся вокруг небольшой звезды Квендеркун, откуда и название. Столь значимым документ делает то, что в его создании и подписании приняли участие представители всех государств Эолы, то есть это первый и единственный всеэольный договор.

Изначально Квендеркунский договор являлся попыткой решить проблему границ. В космосе из-за движения звезд вокруг центров галактик границы государств постоянно сползают и пересекаются друг с другом, в результате чего страны начинают конфликтовать за спорные пространства. Квендеркунский договор должен был зафиксировать, какие пространства кому принадлежат. Правозащитники же на встрече стран оказались почти случайно, и свой пакт о правах они протолкнули в качестве дополнения к основной части. Ирония в том, что договор о границах был совершенно бесполезен – звезды продолжали двигаться, и границы опять сползли, приведя к новым ссорам. А вот пакт о правах в относительно неизменном виде стал обязательной частью законодательства всех стран Эолы, и теперь именно его называют Квендеркунским договором.

Каких-то откровений в том документе на самом деле нет. Большая его часть посвящена банальным штукам, типа равенства всех перед законом. Это и ранее присутствовало в конституциях многих государств, просто теперь было закреплено на международном уровне.

Наиболее интересной и важной идеей Квендеркунского договора стал запрет на создание разумных существ для определенных нужд. Разумные существа имеют колоссальные преимущества перед компьютерами, так как обладают творческим мышлением, и раньше сознанием наделяли практически любую технику (правда, если боеприпасам или строительной технике творческое мышление действительно полезно, то зачем оно чайнику – не вполне понятно). Техника эта находилась в собственности и ее права никем не защищались. Это называется рабство, и именно его искоренение можно считать главным достижением Квендеркунского договора.

Особняком стоял вопрос космических кораблей. В категорию «существ, созданных для определенных нужд» они не входили, так как свободно могли перемещаться в пространстве и вести социальную жизнь. Но после подписания Квендеркунского договора спрос на разумные звездолеты упал до нуля. Дело все в том, что такой корабль с точки зрения закона становился наемным рабочим, а значит, с ним надо было заключать трудовой договор, оформлять ему социальный пакет и платить зарплату. Намного проще приобрести бездушную машину, платить за нее налог и ни о чем не волноваться.

Одно примечательное совпадение: Квендеркунский договор был подписан в тот день, когда Джилл прилетела на парковку бара в астероидах четыреста тысяч лет назад.