Читать книгу Пути неисповедимые - Елена Александровна Кашина - Страница 4

Официально именовавшаяся «Луч Абсолюта», школа представляла собой городок, просторно раскинувшийся у края широкой долины предгорья между пологими, поросшими лесом холмами. Особую живописность местности придавали возвышающиеся вдали снежно-белые вершины гор и быстрая горная речка, пересекающая территорию школы.

В школе «Луч Абсолюта» обучались дети жителей города НГЭ-2 элитной касты. НГЭ-2 являлся городом-спутником старинного города, превращённого в мёртвый город-музей. В нем жили работающие в городе-музее искусствоведы, научные сотрудники и художники. В НГЭ-2 находилась Школа Искусств с факультетами углубленного изучения культур, искусств и ремёсел эпохи Заблуждений и эпохи Абсолюта, а также очень престижная консерватория.

Из города НГЭ-2 к школе, находящейся в нескольких километрах от него, вела дорога, по которой курсировал обслуживающий её транспорт. За высокими коваными воротами с боковой калиткой, находилась усаженная кустами роз просторная площадь, в центре которой возвышалась скульптура – мальчик и девочка в высоко поднятых руках держат шестиконечную Звезду Абсолюта. На противоположном воротам краю площади – большое светлое двухэтажное здание с высокими стрельчатыми окнами и колоннами на входе – здание Дворца Муз. На его первом этаже, в левом крыле – Зал Почёта, где были вывешены портреты выпускников, прославивших школу, а среди них – учёные, художники, композиторы, общественные деятели и под стеклом лежала большая красная книга с золотым тиснением – книга Почёта с внесенными в нее именами лучших учеников каждого выпуска. Зал Почёта не был пустующим, редко посещаемым. В этом зале выставляли образцы или макеты последних достижений в области науки и техники, и на отдельном стенде стояли признанные лучшими, получившие премию Абсолюта литературные произведения, восхваляющие мудрость Высших, прославляющие достижения Мира Абсолюта. Их изучали, по ним школьники писали сочинения.

Над Залом Почёта, на втором этаже, находилась картинная галерея из двух небольших залов: зала классики, где, постоянно меняя произведения, выставляли прекрасно выполненные копии самых известных картин и скульптур, как эпохи Абсолюта, так и эпохи Заблуждений, и зала произведений, отражающих художественные новации современности.

Правое крыло второго этажа занимал театр, уступающий только размерами, но не роскошью убранства, театрам городов элитной касты: нежно-голубая ворсистая обивка кресел; ворсистое сине-золотое покрытие полов; сотканный по рисунку известного художника золотой парчи занавес в виде палубы корабля, заполненной пассажирами – смешными и веселыми театральными персонажами – сражающимися на шпагах, пляшущими, хохочущими, лукаво подмигивающими, и украшающая театр с множеством хрустальных подвесок позолоченная люстра в виде шестиконечной звезды.

Широкая беломраморная лестница соединяла просторные холлы первого и второго этажей. В холлах высокие овальные окна и массивные инкрустированные позолоченным металлом двери, ведущие в Зал Почёта – на первом этаже, в картинную галерею и театр – на втором. В правом крыле первого этажа – всевозможные студии.

Возвышающиеся на просторной площади два многоэтажных учебных корпуса соединяли школьный комплекс воедино. В учебных корпусах светлые просторные классы и оснащенные самыми современными оборудованием и приборами аудитории; отделанные просто и строго актовый зал, лестницы, эскалаторы, лифты. Между двумя этажами любимое место ребят, особенно зимой, – соединяющие учебные корпуса оранжереи высотой в два этажа с тропическими растениями, с ящерицами и черепахами и летающими свободно птицами. На последнем этаже одного из корпусов отражали солнце панорамные окна изостудии.

К площади сходились аллеи: платановая от Дворца Муз, липовая от женских спальных корпусов, каштановая от мужских спальных корпусов, берёзовая от спортивного комплекса. В пору цветения воздух в парке был напоён ароматами: нежным лип, дурманяще-сладким сирени и акации, благоуханием роз и жасмина.

Учебные корпуса и спальные соединяли не только аллеи, но и подземное виртуальное пространство движущихся дорожек. Это было царство фантазии: движущаяся дорожка со стоящими на ней ребятами въезжала то в залитый причудливым светом грот, то в пасть зверю, то в пространство звездолёта или среди извивающихся водорослей скользила по дну моря – всё это придумывали и воплощали сами дети под руководством взрослых.

На берегу реки, зажатой в каменные берега на территории школы, размещался спортивный комплекс: плавательный бассейн, стадион, теннисный корт, дорожки – спортивные, для велосипедистов, для верховой езды.

В стороне от Дворца муз, в глубине школьного парка, поодаль друг от друга, находились три небольших здания: небольшое одноэтажное административное, двухэтажное – поликлиники, прекрасно оснащённой медицинским оборудованием, и домик Доктора. В другой стороне парка, на его окраине, на берегу реки в большом доме с высокими ступенями, ведущими к входу, и с просторными светлыми холлами и балконами в небольших уютных квартирах проживали школьные учителя и воспитатели.

Через реку был перекинут горбатый мостик, а за ним, на другом берегу – взлётно-посадочная площадка с ангаром для аэролётов и гараж с электромобилями. Дальше раскинулись сады и огороды. Школа полностью обеспечивала себя ягодами, фруктами, овощами. В стороне от садов и огородов находились коровник, конюшня, птичник и сарай с кроликами в клетках. Большое, полностью механизированное хозяйство, обслуживали высококвалифицированные работники и во всём им помогали школьники.

* * *

Доктор любил свою школу, своё детище, как он считал, по праву. Рано утром, когда все ещё только просыпаются, он любил пройтись по парку, в этот час тихому, прохладному, напоённому запахами зелени, сверкающему каплями росы, а после этого, вникая во всё, не упуская из внимания даже мелочей, неспешно обойти школьное хозяйство, Персонал ждал его утреннего обхода и волновался. Замечания он делал спокойным, вежливым, но холодным тоном, однако, это заставляло подчиняться беспрекословно.

Ему доставляло радость видеть, как малыши с криками носятся по парку, играя в войну между «нашими» – абсами и «врагами» – китайцами и русскими или с муравьиным старанием строят домики из кубиков и брусочков и разыскивают клады – спрятанные воспитателем сладости; нравилось слышать доносящиеся со стадиона крики и звуки ударов по мячу. Он любил пройтись по школьным коридорам, в то время, когда в огромных зданиях тишина нарушается только еле слышными звуками голосов из-за закрытых классных дверей.

Находясь среди детей, он внимательно всматривался в их лица и не уставал повторять персоналу, что школа для каждого должна остаться светлым воспоминанием, дающим утешение в жизненных невзгодах и среди детей не должно быть обижаемых неприкаянных сирот – ведь дети, подчас, бывают жестоки. Он убеждал, что именно слабым детям нужно уделять внимание в первую очередь.

Он любил свои бесконечные хлопоты о том, чтобы дети питались исключительно натуральными продуктами, чтобы все были обуты, одеты, никто не обойдён заботой. Он старался, чтобы в школе всем было тепло и уютно. Не забывал, не обходил вниманием и персонал – сложившийся дружный, преданный школе коллектив.

* * *

Прошло несколько месяцев и маленькая Даша, позабыв невзгоды, прижилась в школе и привыкла к имени Катя – так стала звать её старшая мамочка, уроженка Восточного сектора. Скучать было некогда. Первому подготовительному году обучения Доктор придавал особое значение: за этот год нужно было приучить ребёнка к самостоятельности, чистоплотности, аккуратности, научить бесконфликтному общению и доброму отношению к другим, приучить к дисциплине, выработать умение сосредоточиться.

Корпуса для девочек и мальчиков находились в противоположных сторонах парка, и каждый имел собственное название: «Малышка», «Веселый», «Айсберг» и т. д. Все они имели секционную планировку: три небольшие спальни на две-три кровати соединялись большой комнатой для игр и занятий; из комнаты игр – выход в небольшой коридор, откуда через одну дверь вход в санитарный отсек с туалетами, умывальниками и душевыми кабинками, а через другую – выход в общий коридор. В каждой секции свой воспитатель-педагог, за двумя секциями закреплена нянечка и роботы-уборщики, всегда исправные – за этим следили мастера-ремонтники, в бригаду которых входили и старшеклассники.

Детей селили вместе по компьютерной рекомендации, но и, учитывая их желание, а чтобы шире был круг общения, вместе селили ребят из разных классов. Убранство комнат было простым, строгим, но не допускалось ничего поломанного, изношенного. Дети были одеты опрятно и красиво. Кроме школьной формы, каждый ученик имел обширный гардероб одежды домашней, спальной, для прогулок в разную погоду, для занятий различными видами спорта – всё яркое, разнообразное и выбранное самим ребёнком по своему вкусу.

С первых дней пребывания в школе детей приучали застилать кровать, не разбрасывать личные вещи, игрушки, книги – всему было отведено своё место. Вернувшись с прогулки, нужно было протереть и поставить обувь в гардеробе в свой шкафчик и туда же на плечиках повесить верхнюю одежду.

Самым трудным для Кати было перед сном раздеться и платье повесить в шкафчик, чулки или носки аккуратно положить на стульчик возле кровати, на его спинку повесить расправленные трусики и майку, надеть и застегнуть на все пуговицы пижаму, рядышком поставить возле кровати тапочки и только тогда лечь в постель. Она же, зевая, быстро сбрасывала платье, небрежно вешала его на плечики, с которых оно тут же спадало, совала в шкаф комочки носков, кучкой бросала на стул трусы с майкой, кое-как натягивала пижаму, на ходу сбрасывала тапочки, прыгала в кровать и тут же засыпала. А через полчаса, проверяющая как уснули дети, нянечка будила её. С полузакрытыми глазами, качаясь со сна, она приводила свои вещи в порядок; и так продолжалось до тех пор, пока не приучилась раздеваться аккуратно.

В обширном парке мальчики и девочки под присмотром педагогов и воспитателей вместе бегали, кувыркались, ползали по траве – играли и одновременно обучались природознанию. К концу первого года обучения они уже знали названия произрастающих в парке деревьев, кустов, трав, цветов и населяющих его жучков, паучков, бабочек, кузнечиков, а также лягушек и рыб в школьном пруду – всего, что росло, ползало, прыгало, летало и плавало вокруг них. Уже могли составить их словесные портреты, рассказать какую они приносят пользу. С первого класса детей начинали приучать к работам в школьном хозяйстве: раздавать корм животным, собирать фрукты и овощи.

Дети имели и свободное время. Часа за два до сна они занимались тем, чем хотелось: одни играли в дочки-матери, другие сосредоточенно рисовали, читали книжки или рассматривали картинки, а иные просто бездельничали. Перед сном им рассказывали сказки или показывали фильм с добрым концом. Хлопот с малышами было много, но уже к концу первого года обучения все они были опрятны, подтянуты, вежливы, веселы, смышлёны.

Первые полгода вновь поступивших детей домой не отпускали. Через месяц пребывания в школе и Кате запретили навещать Доктора. А ей так хотелось увидеть его: вдруг он уехал куда-нибудь насовсем и у неё нет ни папы, ни мамы, ни Доктора… Это очень её тревожило. Однажды Доктор в окно кабинета увидел её, бегущую во всю прыть. Она обежала дом, на ступеньках входа в веранду разулась и в одних чулках на цыпочках пошла вдоль стены, заглядывая в окна. Увидела его, присев крадучись спустилась с веранды, обулась и припустила обратно. «Убежала без спроса, – догадался. – Нужно наказать старшей мамочке, чтобы больше уделяла ей внимания».

Иногда к Кате во сне приходили мама или папа. Проснувшись, она ничего не помнила, но была угрюма. Чуткая старшая мамочка в такие дни относилась к ней особенно ласково и прощала все её капризы.

* * *

В школах Мира Абсолюта обучение начиналось с пяти лет. Мальчики и девочки обучались в разных классах. Играли же, занимались спортом и работали – все вместе.

Обучение было факультативным, по двум резко отличающимся программам: детей со способностями к точным наукам обучали в технических классах, остальных – в классах гуманитарных. По одному и тому же предмету для разных учебных программ были разные учебники. Знания по профильным предметам давались фундаментальные, глубокие, обширные, а по предметам непрофильным – обзорные, поверхностные. Считалось, что такое образование является наиболее продуктивным, дающим максимальную интеллектуальную отдачу. Кроме того, всем детям давали начальные знания по медицине. А к тринадцати годам все ребята должны были уметь летать на аэролётах и водить электромобили. На учебной площадке стояли аэролёты и электромобили с экранами компьютерного обучения.

В школах элитной касты воспитывали сильных, уважающих себя личностей, назначение которых – создавать интеллектуальные ценности и управлять отраслями производств. В них прививался дух дисциплины, уверенности в своих силах, устремлённости к достижению личного успеха, а, главное, первоочередное – низкопоклонной преданности Высшим и чувство избранности своей касты.

Персонал школ элитной касты был только из числа жителей этого слоя. Контакты детей элитной касты с людьми массовой касты были полностью исключены.

* * *

Наступила первая школьная осень, вначале яркая и нарядная, а потом пошли затяжные дожди, всё стало серым – и природа, и небо. Облетевшие деревья в парке стояли мокрые, над окрестными холмами висела дождевая завеса, а вода в реке стала свинцовой. На мокрую землю падал, но быстро таял снег. Наконец, с гор подул холодный ветер, ударил мороз, небо заволокли тучи. К утру мороз узорами разрисовал окна; на землю, деревья, крыши, перила и карнизы белым пухом лег снег. Пришла зима.

Потом настало время первых зимних каникулы и встречи Нового года. Малыши разъехались по домам. Почти все дети постарше каникулы проводили в школе, а иные, погостив несколько дней дома, возвращались – в школе было интересней.

Первый день каникул начинался с праздника встречи ёлки из леса. Мальчики-старшеклассники тянули жребий, кому ехать за ёлками.

Устанавливали три ёлки: главную, самую большую – на площади перед входом в школьные корпуса, вторую – посередине катка, и третью – в холле Дворца Муз. К вечеру главная ёлка уже стояла наряженная. На нижние ветки игрушки не навешивали – здесь было место, куда малыши вешали игрушки, сделанные своими руками.

За час до наступления Нового года дети и персонал школы собрались вокруг ёлки на площади. Пели, плясали, читали стихи; Катя с подружкой, в шапочках с длинными заячьими ушами, станцевали танец «зайчики». Малышам вручили призы за игрушки, висящие внизу ёлки. Было весело, всем бурно хлопали. Ровно в полночь ёлка вспыхнула, засверкала множеством огней, на вершине засиял большой золотистый шар, а выше его, как бы в воздухе, загорелась лучистая шестиконечная звезда.

Грянул школьный оркестр, все запели гимн Абсолюту. Потом кричали «Виват!», с прославляющими Мир Абсолюта песнями хороводами ходили вокруг елки, прыгали, смеялись, обнимались, шумели, веселились. Наконец, от усталости валящихся с ног малышей увели спать, а старшеклассники отправились во Дворец Муз на настоящий костюмированный новогодний бал.

На следующее утро в тумбочке возле каждой кровати лежали коньки – подарок от Абсолюта.

К окончанию зимних каникул был приурочен особо торжественный государственный праздник – День Законопослушного Свободного Гражданина Мира Абсолюта, День ЗСГА. В этот день каждому, кому в истекшем году исполнилось одиннадцать лет, присваивали звание ЗСГА и данные о нём вносили в Общемировой электронный мозг – Эл-Мо, а на тыльную сторону кисти правой руки наносили невидимый в обычном свете, но видимый в красном, персональный номер, присвоенный Эл-Мо. Нарядных, торжественных и взволнованных виновников торжества поздравляли родители и персонал школы, им дарили подарки, в их честь во Дворце Муз устраивали концерт, а на ужин подавали пирожное.

Завершил каникулы праздник «День сладкоежки». Старшеклассники под руководством поваров ещё накануне начинали стряпать и печь, и утром на сладкое всем подали по большому куску торта. Главное же пиршество наступило в обед. Младшие дети – нарядные, в ярких фартучках, вежливые и взволнованные доверием, разносили сладости по столам. Хотя все просили добавки, осталось и на ужин. После ужина повара и помогавшие им старшеклассники выходили, спрашивали: «вкусно ли, понравилось ли?» И ребята дружно кричали: «Вкусно, очень вкусно!»

В каникулы Катя часто навещала Доктора. Когда вечером он замечал, что пора ей уже и спать отправляться, она так неохотно и медленно начинала одеваться, что он говорил:

– Сбегай, отпросись у старшей мамочки и, если она позволит, возвращайся.

Она торопливо одевалась и стремглав пускалась бежать. Возвращалась запыхавшаяся, радостная. Раздевалась, пристраивалась рядом с ним, играла с игрушками, или ходила следом, как котёнок. Перед сном он читал ей сказку. Дети, как и животные, обладают даром чувствовать суть людей и всегда с готовностью признают, привязываются, подчиняются сильному хорошему человеку.

Старшую мамочку Катя любила, но могла капризничать, спорить с ней, обижаться на неё, сердиться, потом мириться, а та огорчалась, наказывала и прощала – любила и радовалась ей. К Доктору же у Кати было совсем иное отношение: ему хотелось подражать, походить на него. У него были такие красивые руки – в толстых жилках, по которым интересно водить пальцем, а если надавить, то они расплющиваются. На руках Кати, к её огорчению, жилок не было, и тогда она нарисовала их фломастером, но воспитательница велела пойти и хорошо отмыть руки. А ещё у него была чудесная лысина – гладкая и немного блестящая. Катя взяла ножницы и выстригла себе на макушке волосы. Правда, хорошая лысина не получилась, и волосы на макушке, отрастая, потом долго стояли торчком. Доктор же, когда ему пожаловалась старшая мамочка, узнав, почему она испортила себе косички, долго, но не обидно, смеялся так, что и Катя, и старшая мамочка тоже стали смеяться и хохотать доупаду.

По окончании подготовительного класса, перед тем как пойти в первый класс, дети проходили тестирование на выявление способностей и определение коэффициента интеллекта. Доктор был убеждён, что нет детей неодарённых, что каждый ребёнок должен почувствовать свою ценность хоть в чём-то малом, и главная задача воспитателей – выявить, подчеркнуть это ценное качество. Вчитываясь в Катину карточку с результатами тестирования, из которых следовало, что никакими ярко выраженными талантами она не наделена, если не считать хорошего музыкального слуха и гибкости тела, Доктор, обращаясь к рядом сидящей за столом старшей мамочке, сказал:

– А доброе, отзывчивое сердце – это разве не талант? Ну, что же, будет она у нас танцевать и петь.

Каждый учебный год заканчивался написанием сочинения на тему, прославляющую Мир Абсолюта. Когда наступил последний день учёбы в первом классе, после звонка в класс вошла учительница, подошла к учительскому столу и, стоя, не разрешив сесть и детям, с весёлой улыбкой сказала:

– Дорогие девочки, сегодня у вас торжественный день: вы в первый раз будете писать сочинение или, кто хочет, делать рисунки о нашей счастливой жизни в самом лучшем на свете Мире Абсолюта. В течение учебного года мы с вами много беседовали об этом, а теперь нужно, чтобы каждая из вас описала словами или нарисовала, как и за что она любит Абсолют и его мудрых помощников – Высших. Кто за сочинение получит высокую оценку, тому будет подарок, а лучшую работу вывесят в Зале Почёта.

Через час первоклассники ушли на репетицию хора: в школе все готовились к празднику в честь окончания учебного года. А ещё через час их вернули в классы, и учителя объявили им, что все они получили отличные оценки, и всем торжественно вручили по коробке конфет. Во второй половине дня они побежали в Зал Почёта читать лучшее сочинение первоклассника, – сочиненный мальчиком из параллельного класса стишок, прославляющий Высших.

В конце зимы Катя простудилась и заболела. С высокой температурой её положили в школьную больницу. Когда явился Доктор, ей уже сделали анализы, провели необходимые процедуры. Маленькая и беззащитная, она лежала одна во всей больнице. Дежурной медсестре он сказал, что, в случае надобности, вызовет её, и, завернув в одеяло, унёс к себе. Тревожась, ночью прислушивался к тяжёлому дыханию. К утру жар спал, но до конца болезни она находилась в его домике. После этого случая персонал школы уверился, что она его дочь, и строил догадки, придумывал романтические истории.

Как-то после дня встречи с родителями, когда все уже разъехались, Катя подсела к отдыхающей после суматошного дня старшей мамочке, и между ними состоялся такой разговор:

– Ко всем приезжают папы и мамы… Доктор мой папа? Правда? Я тоже буду звать его папой…

– Звать его папой нельзя.

– Почему?

– Потому, что он директор школы.

«Действительно, директора звать папой нельзя», – согласилась про себя.

* * *

Проходили дни и годы, заполненные учёбой, танцами, пением, играми, спортом и маленькими, но казавшимися такими серьёзными, переживаниями. Небо было бездонным и чистым, окружающий мир добр и загадочен. Катя росла, взрослела: вместо неугомонности появилась сдержанная порывистость, вместо глупого упрямства – милая строптивость, вместо непоседливости, когда всё время нужно куда-то бежать, она теперь часами сидела за книгой. Читала жадно, запоем, веря всему, что там написано: плакала и радовалась вместе с героями. Доктора немного беспокоило такое неумеренное чтение: будет ли от него польза?

Увлечение книгами в классе было всеобщим. Всем классом девочки играли в ими самими придуманную игру: цитировали отрывки из прочитанной книги, и нужно было быстро ответить по написанному в ней, а если не вспомнишь, – придумать ответ.

Ночью Катя проснулась от ноющей боли в животе. Утром не хотелось вставать. Недавно она прочитала книгу, в которой с героиней происходило всё в точности так, что случилось и с ней. Она не пошла на завтрак и долго валялась в кровати. Придумала жалостливую историю, как она будет несчастна, обесчещена, всеми покинута, но безвинна и горда. Стало очень жалко себя и ребёночка. Она всплакнула.

Подруги гостили у родителей. По привычке решать с ней все жизненные проблемы, поплелась в корпус «Малышка» к старшей мамочке. Но та куда-то отлучилась. Немного подождала и отправилась к Доктору. Он был занят, но велел не уходить, подождать: скоро освободится, и они вместе пообедают.

Почти не ела, рассеянно водила ложкой по тарелке.

– Почему ты плохо ешь?

Глядя на него, произнесла раздельно и значительно:

– «Сэр, вы были плохим отцом. Не оставьте без попечения внука…»

«Из какой же это книги?» – подумал Доктор.

Но нужно было отвечать:

– «Что с вами, леди», – его самого забавляла эта игра.

– «Я скоро умру родами…» – продолжила трагически.

Посмотрел удивлённо – это не было игрой: лицо осунулось, под глазами тени, в глазах слёзы. Начал догадываться.

– Кажется, ты взрослеешь… Давай-ка позовём старшую мамочку, – и шутливо добавил: – Родится внук – что без нее мы с ним будем делать?

Катя смущенно хихикнула.

Старшая мамочка увела её к себе, а Доктор задумался: может быть, он не прав был, когда настоял, чтобы в его школе, в порядке эксперимента, отменили курс полового просвещения? «Нет, всё правильно», – заключил, вспомнив, как изменился нравственный климат в школе после того, как детям перестали внедрять вредные в их возрасте знания, и о том, как приходилось бороться с тем, на что сами же и подстрекали. А выводимый департаментом образования коэффициент продуктивности обучения – КПО, учитывающий число открытий, изобретений, и трудовые показатели выпускников, стал самым высоким из всех школ сектора. Нельзя подогревать интерес, подталкивать ребёнка к тайному и стыдному. А то, что нужно знать в тринадцать лет, объяснит ей и старшая мамочка, да и психолог есть в школе. «Похоже, она решила, что так рождаются дети», – улыбнулся.

С департаментом образования у Доктора были непростые взаимоотношения. Ему предъявляли претензии, что он воспитывает в детях завышенные надежды на будущее, воспитывает мечтателей. Он же возражал: учить детей хорошему – не бывает чрезмерно.