Читать книгу Всем ветрам назло. Повелители Драконов. Книга 2 - Эн Варко - Страница 5

Первое, что почувствовала Лани – это щебет птиц и теплые солнечные лучи заходящего солнца на коже. Она лежала на чудесной лесной поляне. Трава, цветы, окружающие деревья и кустарники поражали яркой насыщенностью красок. Мотылек доверчиво сел на ладонь и сложил крылышки. Грязная, в ссадинах и с обломанными ногтями рука резко контрастировала с изысканным совершенством маленького создания.

– Наверное, я жутко выгляжу, – вслух подумала девушка.

– Хуже, деточка. Ты выглядишь неприлично.

Лани быстро обернулась. Над ней возвышалась крепко сбитая женщина в строгом синем платье и большой корзиной у ног со странными сморщенными грибами внутри. Незнакомка была не молодая, но и не старая, в накрахмаленном белоснежном чепце, из-под которого на загорелую кожу выбивались влажные русые пряди. Крупный рот приветливо улыбался, но серо-зеленые глаза излучали холодную настороженность. На вытянутой руке женщина держала черную подвеску. Лани вспомнила прощальное письмо дяди, где он просил отдать башенку любой девушке, которая ее попросит. Конечно, незнакомка на девушку не очень была похожа, но кто знает? Дядя был очень любезен и к любой женщине обращался «мисс». Да и подвеска больше не вызывала у Лани чарующего ощущения чуда, которое вот-вот должно произойти. Наоборот, она превратилась в горький символ вероломства Ричарда Хатлита.

– Кросская мерзость! – наконец, констатировала незнакомка, закончив осмотр. – Чувствую магию, но она какая-то странная. На что амулет заговорен?

– Не знаю, – удивленно ответила девушка.

Женщина некоторое время сверлила ее глазами, а потом разочарованно скривилась:

– Глупо и опасно носить то, что сама не знаешь.

И швырнула подвеску в ближайшие кусты.

– Да что с вас, кроссцев, взять – все как один без мозгов! – ворчала незнакомка. – Лишь разврат в голове. Тебя бы сдать солдатам, да награды от них не дождешься… Что у тебя на руке? Дай посмотреть.

Лани возмутилась такой бесцеремонностью, да вот только рука сама сняла обручальное кольцо и протянула женщине. В душе она удивилась собственной столь странной послушности, но не сильно. В голове была полная каша. Это ужасное убийство, говорящий паук, огромный ворон, пылающие камни… Может, она сошла с ума? Или попала в сказочную страну, о которой все детство ей рассказывал дядя? Помнится, дядя пару раз упоминал о кроссцах, как о злых и опасных колдунах. В полной растерянности девушка смотрела, как женщина придирчиво рассматривает семейную реликвию графов Камберлинских.

– Топорная работа. А еще говорят, что у вас самые лучшие ювелиры! – наконец, фыркнула женщина. – Дешевая безделушка. Наши мастера на порядок лучше работают. Взять хотя бы моего мужа…

Девушка хотела спросить, кого незнакомка именует «нашими», но раздавшийся в глубине леса треск веток заставил женщину вздрогнуть. Опасливо обернувшись, она схватила Лани за руку и торопливо зашептала:

– Пойдем, деточка, со мной. Умоешься, поешь. И переодеться тебе надобно. Уж больно наряд на тебе странный.

Слащавая улыбка незнакомки Лани понравилась еще меньше, чем ее грубая бесцеремонность.

– Спасибо, но дальше я сама, – заставила себя улыбнуться девушка. – Вы можете оставить кольцо себе, если подскажете, как дойти до ближайшего города.

Конечно, с кольцом было неразумно расставаться, но оно вызывало слишком неприятные чувства. «Ничего, устроюсь подавальщицей или посудомойкой в каком-нибудь приличном трактире, – утешила себя девушка. – Прорвусь».

– Ой, что у тебя тут? – испуганно вдруг вопросила женщина и, резко задрав подбородок девушки, заставила взглянуть в глаза.

Они были похожи на два мутных омута с выгоревшими на солнце рыжеватыми ресницами. И все мысли, что только что роились в голове Лани, разлетелись испуганными пташками. Осталась лишь одна – она должна довериться этой женщине.

– Вот и славно, красавица, – довольно ухмыльнулась незнакомка и клещами вцепилась в руку девушки. – А теперь идем. Уже темнеет. В Лесу Верховного Правителя бродить и днем-то небезопасно, а ночью и подавно.

Самой Лани лес не казался опасным. Могучие дубы, в три обхвата шириной, стояли довольно далеко друг от друга, и солнечные лучи легко проникали сквозь густую крону. Из ароматного разнотравья раздавался громкий стрекот кузнечиков, над цветами деловито жужжали шмели и порхали бабочки. Тем не менее женщина нервничала. Каждый шорох, каждый треск веток, заставлял ее нервно вздрагивать и ускорять шаг. Лишь когда лес оказался позади, она приободрилась и разговорилась. Но информация странным образом проскальзывала, словно через дырявое решето. В памяти оседали жалкие крупицы. Лани запомнила только, что новую знакомую звали Лоза… что в юности она была гибкой и стройной… что они с мужем уже два года живут за городом… что жизнь в столице очень дорогая… что все их сбережения уходят на оплату учения сына…

Женщина оказалась настоящей болтушкой, при этом она то и дело наклонялась и заглядывала в глаза. Борясь с сонливостью, девушка вяло кивала в ответ и разглядывала город, в сторону которого они двигались. Он стоял на высоком холме, белоснежный и величественный, обнесенный мощной стеной и остроконечными башнями. Лоза называла его Миотополем и с гордостью утверждала, что это самый большой и красивый город в мире.

В город они не пошли, а свернули к аккуратному двухэтажному домику, одиноко стоявшему в стороне от оживленного тракта. Побеленные стены обвивал дикий виноград, а деревянные ставни окон были распахнуты. Крышу покрывала красная черепица, из трубы весело струился дымок. К домику примыкал огромный каменный сарай. Уже издалека оттуда слышались гулкие удары по железу.

Когда они приблизились, из сарая выбежала большая рыжая собака и принялась ластиться к девушке. Лоза укоризненно покачала головой, глядя на это:

– Ах ты, старый предатель! А на хозяйку тебе наплевать?

Пес подобострастно вильнул хвостом, но все же предпочел пристроиться рядом с Лани. Женщина приоткрыла дверь сарая и закричала, стараясь пробиться сквозь металлический грохот:

– Пекло, смотри, кого я привела!

Звуки смолкли. К ним вышел огромный мускулистый мужчина с проседью в черной бороде. Из всей одежды на нем были лишь брюки, закатанные по колено.

– Милый, я встретила девочку в лесу. Она кросска. И ей совсем некуда податься. Вот я и решила, пусть некоторое время поживет с нами. Ты ведь не будешь против? – зачастила женщина.

Но Пекло не счел нужным ответить. Исподлобья взглянув на Лани, он направился к колодцу и без малейшего усилия опрокинул на себя двадцатилитровую кадку. От разгоряченного тела повалил густой пар. Сочтя молчание согласием, Лоза легонько подтолкнула девушку и следом за ней вошла в дом.

Просторная комната была обставлена скромно, но чисто. Выскобленный пол застилали домотканые половички. На них стоял большой деревянный стол с двумя длинными скамьями. Огромная, в полкомнаты, печь сияла недавней побелкой. В кухонном шкафу аккуратно были расставлены чугунками и тарелками. На стенах, источая благоухание, висели связки разных корений и трав.

Лоза усадила свою гостью за стол и развила кипучую деятельность. Пока хозяйка суетливо металась от погреба к печке, а от печки к столу, хозяин стоял, прислонившись к дверному косяку, и не сводил с Лани мрачно-сосредоточенного взгляда.

Девушка испытала огромное облегчение, когда Лоза, наконец, подошла к столу и отвлекла своего мужа.

– Пекло, чего ты стоишь? Картошка горячая еще. Поешь. Да не сверли меня глазами. Я знаю, что делаю… А ты, кушай, кушай, милая, – проворковала женщина, раскладывая тушеную с мясом картошку по трем глиняным тарелкам. – Уж больно ты худенькая… Как нам величать-то тебя, деточка?

– Ланетта.

– Надо же, какое имя мудреное, – скривилась Лоза. – Добрый человек должен отзываться на простое имя, понятное. Ты ведь не аристократка какая. Это они вечно как-то заковыристо назовутся. Жрицам денег несусветных отвешивают, чтобы им имена, Силу призывающие, придумали. А мы без выкидонов всяких. Кто ты есть по жизни, так и назовем. Вот ты мне лань напоминаешь. Такая робкая и беззащитная. Ланью и буду звать.

– Лани не убивают своих мужей, – буркнул Пекло, пододвигая ближе тарелку. – Сдай ее солдатам. А то и до беды недалеко…

От неожиданности Лани поперхнулась молоком и закашлялась.

– Да ладно тебе, – разозлилась женщина. – Вечно ты осторожничаешь. Другие-то давно на ноги встали, работников своих имеют, а мы за город уехали, концы с концами еле сводим. Из всех ценностей лишь колечком наговоренным обзавелись. Да и то, Сила у него на убыль пошла. Целый день по лесу пробродила, кольцо на поляну с трюфелями лишь к вечеру вывело. Тринадцать лет верой и правдой служило. Благодаря ему сколько грибов на рынке продала! А помнишь, как ты испугался, когда его мне один кроссец отдал за то, чтобы я его от солдат схоронила? Единственная ценность за все прожитые с тобой годы, да и то, вопреки тебе доставшаяся! Да пропади пропадом твоя трусость! Давай хоть раз в жизни поступим, как я говорю.

– Делай, как хочешь.

Пекло зло отшвырнул от себя ложку, встал из-за стола и вышел на улицу.

Хозяйка очередной раз наклонилась и заглянула в глаза оробевшей девушке, а после ободряюще улыбнулась:

– Не обращай на него внимания, деточка… Ты поела? Вот умница! Пойдем, я покажу тебе, где ты будешь жить.

Она привела Лани в небольшую комнатку над крышей. В ней помещались лишь узкая кровать и тумбочка.

– Это комната моего сыночка, – объяснила хозяйка. – Скучаю по нему очень. Он у меня студент. Не хочет, как отец, быть кузнецом. Да и правильно! Что толку в этих железках! Без Силы одна морока, а на Силу деньги нужны. Да где же их взять? Но теперь ты появилась – прорвемся. Может, даже в Кросс сумеем сыночка на пару лет спровадить. Конечно, нравы там у вас распущенные, зато лекари отменные и обучают своему мастерству хорошо.

Не переставая болтать, хозяйка ловко разобрала постель, тряпкой смахнула несуществующую пыль, задернула веселые занавески на окошке.

– Ну вот! Располагайся, красавица. Теперь ты будешь здесь жить.

Лани устало присела. Хозяйка куда-то умчалась, но быстро вернулась, держа в руках одежду.

– Переоденься, милая. А то признают в тебе чужачку, хлопот не оберешься. Да ты не брезгуй. Это мое. Все чистое! В молодости-то я тоже худенькая была. Это сейчас раздобрела. Если что не так, подошьем. Сама-то ты шить умеешь? Нет? Плохо… Ну ничего, научу.

Хозяйка поохала, глядя на глубокие царапины на боках девушки. Затем сбегала вниз, принеся теплой воды. Промыв раны, помогла надеть простое, сшитое из двух полотнищ платье из удивительно мягкой и тонкой шерсти. Когда с переодеванием было покончено, у Лани потемнело в глазах, а очертания комнаты начали расплываться.

– Устала, голубушка, намучилась. Смотри, как тебя отделали! – воркование Лозы доносилось словно издалека. – Ты отдохни, а я пока твои обноски унесу…

Она стояла у камина, а у ног лежал граф с проломленной головой. Кровь медленно разливалась по полу, неохотно впитываясь в ковер и подползая к ногам.

Виконт попятился к двери:

– Ты поплатишься за это, мужеубийца. Тебе не пережить Джорджа надолго.

Из комнаты его точно выпускать было нельзя. Она бросилась к нему и выхватила кинжал на его поясе. А когда клинок мягко вошел в грудь, отскочила и, глядя на рухнувшего виконта, покачала головой. Крови было много. Ковер жалко. Если с края его еще можно обрезать, то с пятном по центру ничего не сделаешь. Придется выбрасывать.

«Ланетта, проснись!» – раздалось в ее голове.

Но ей было не до голосов. Она размышляла. Надо сделать так, чтобы все подумали, будто братья сами друг друга убили…. Все-таки хорошо, что одежда на ней изодрана. Можно сказать, что граф защищал ее от извращенца-брата и погиб смертью храбрых.

«А ведь теперь я снова богатая невеста», – хихикнула она, рассматривая себя в зеркале.

Вот только с отражением было что-то не так. На нее смотрели серо-зеленые глаза с выцветшими рыжеватыми ресницами. Черный паук вдруг быстро спустился на серебристой паутине сверху и закачался перед лицом в зеркале. Оно исказилось от страха и отвращения.

«Прочь от меня! Прочь!» – закричало отражение. Руки метнулись к пауку, чтобы отшвырнуть, да зеркальная преграда помешала…

«Ты в опасности, Ланетта! – сказал паук. – Просыпайся. Немедленно!»

Лани почувствовала жжение в глазах и моргнула. Лоза быстро отскочила в сторону, убирая от ее лица продолговатый флакон. Он испускал мягкое сияние.

– Спокойно, деточка, – теперь голос жены кузнеца напоминал шипение гадюки. – Ты просто отрабатываешь свое проживание… Посмотри мне в глаза.

Лани посмотрела, и ее охватила апатия.

– Сейчас ты снова ляжешь…

Она послушно легла.

– …закроешь глаза…

Глаза закрылись.

– …уснешь…

Мягкие волны принялись ее качать, убаюкивая и погружая в свои глубины.

– …и мы снова повторим…

«По-моему, я попалась», – с тоской подумала Лани, из последних сил пытаясь не утонуть.

Где-то вдалеке истошно залаяла собака и смолкла, коротко взвизгнув на прощание. Послышались ржание лошадей, бряцанье доспехов и мужская ругань.

– Хозяева, открывайте!

Повелительный и сильный голос, а затем громкий стук ненадолго прервали сонную дрему.

А потом все исчезло. Словно кто-то взял и отключил ее органы чувств.