Читать книгу Мертвые, но Живые 2 - Энни Янг - Страница 3

28 ноября, Понедельник.

С самого утра льет сильный дождь. Я откидываю одеяло только спустя час после того, как проснулась. Настроения вставать и куда-то идти нет совсем, и мне немного тревожно от той гонки пятничным вечером, что устроил для меня тот псих в машине. Ну что за черт?! Я не разглядела ни лица, ни номера, ни марки автомобиля. Просто темнота, слепящие фары и шум мотора. Господи, я все выходные безвылазно просидела дома. Что-то я сильно начала бояться смерти в последнее время.

Нет, черта с два ты меня запугал, придурок!

Я выключаю кран в ванной и начинаю сушить волосы полотенцем, а потом феном. Масло для волос, свежая укладка, школьная форма. Схватив рюкзак с малинового кресла, я распахиваю дверь и на пороге своей комнаты наталкиваюсь на Лино.

– Я уже спускаюсь, ты чего? – улыбаюсь я, в замешательстве от того, как неестественно он застыл передо мной. Руки за спиной, глаза стеснительные. – Что ты там прячешь? – весело поддразниваю. – Еще одну бомбу с более громким тикающим таймером? Прошлая твоя игрушка пролежала под моей кроватью две ночи. Я думала, что в моей комнате слишком громко тикают часы, – задумчиво хмыкаю я, ведь это чистая правда. – Но спать они не мешали. Спасибо за колыбельную, это было мило.

У него на лице появляется кривая удовлетворенная улыбка: ему вроде бы и стыдно за тот раз, но и смешно; в конце концов то, что должно было меня напугать, было вовсе мной не обнаружено. "Вот дурочка, а если бы бомба была самая настоящая? От твоей комнаты остались бы одни щепки и куски твоей любимой помады", – со смеху умирал он, доставая муляж-устройство из-под моей постели.

Но сейчас это не бомба, нет. Лино робко и неуверенно протягивает мне небольшой портрет незнакомки в очень милой рамочке. Рюкзак медленно сползает с моего плеча, и я с нелепым видом это беру, не зная, как должна реагировать на такой оригинальный подарок. Картина будто склеена из мелких полос.

– М-м… – тяну я неуверенно, старясь изобразить восхищение.

– Тебе нравится? – спрашивает он неловко. – Ты перестала рисовать, но я подумал, что портрет мамы тебя обрадует.

Портрет мамы? Ну конечно!

– Ну конечно, – мгновенно выпаливаю я и чуть не ляпаю: ты сам нарисовал это чудо? Потому что младший брат вдруг добавляет:

– Когда папа разозлился и пропустил твой рисунок через шредер, я собрал всё, пока он не видел, и склеил все кусочки. С днем рождения, сестра. – Он улыбается мне шире.

– О-о-о, – тяну я с умилением. – Боже, как это мило. Ты кропотливо склеил все полоски… Это же куча времени.

Мальчишка с утра готовит сестре сюрприз на день рождения, о котором я даже не имела понятия! Вопреки страху не угодить с подарком. Потому что я, резко для него, решила держаться подальше от искусства. Смело.

Я благодарю братишку за… нарисованный сестрой же портрет мамы, который в гневе, возможно, в пьяной горячке их отец пропустил через измельчитель бумаги, и, не отходя далеко, ставлю портрет на полку возле двери. Лино очень рад, и звонко смеется, когда я поднимаю мальчика на руки и расцеловываю всё его лицо.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – говорю я ему.

– Ну, хватит этих нежностей, я не девчонка! – вопит он, не слишком-то оказывая сопротивление при аресте.

– Иногда можно побыть девчонкой. Когда никто не видит, а? – Я подмигиваю ему и шлепаю по попе, когда он соскакивает вниз и со смешком удирает от меня.

Чудесный ребенок.

***

– Собрание на антибуллинговую тему перенесли на три часа дня, – сообщает мне Дилан после урока истории философии.

– Окей, я не опоздаю, – обещаю я, тоже выходя из класса, но направляясь в совершенно другую сторону.

Пока дождь за окном стих, я надумала ненадолго вырваться из школы. На крыльце меня неожиданно догоняет Консуэла и через локоть обхватывает мою руку.

– Привет, – с сомнением говорю я ей второй раз за утро, удивляясь, с чего бы нам спускаться по ступенькам а-ля неразлучные подружки, если она со мной не разговаривает.

– У тебя день рождения, и я решила тебя простить, – спокойно отвечает она на мой невысказанный вопрос. – Давай в кафе. И да, у меня есть для тебя кое-что, – она с непринужденным видом лезет в свой розовый рюкзачок и в бесцеремонно-нахальной манере хлопает меня по ладони.

Когда она убирает руку, я вижу в своей маленького енота.

– Брелок тебе в машину, – почти равнодушно объявляет она. – Заметила, у тебя его нет. Остальное и сама купить можешь.

– Спасибо, обязательно приговорю к повешению. – Я прячу в уголках лукавую улыбку, сжимая в пальцах игрушку. Такая мелочь, а приятно.

Закидываю подарок в сумку; мы переходим дорогу и заходим в ближайшее кафе перекусить. А заодно отпраздновать мой день рождения, по ее словам. Я выбрала знакомый столик напротив окна. Нам приносят по чашке сладкого кофе и испанских вафель.

Консуэла что-то печатает в телефоне, который скоро откладывает на край стола, и берет яичный рулет из своей тарелки.

– Недурно, но мой отец готовил лучше, – бросает она сухо, а выглянув из-за моего плеча, начинает хитро улыбаться.

– Что там такое? Ты созвала народ и приготовила мне сюрприз-вечеринку? – строю я шутливые предположения, прежде чем обернуться.

– О, не мечтай, сучка, – весело бросает она, напрашиваясь на хороший дружеский подзатыльник.

– Я так тебя люблю, – сочно выдавливаю я сквозь зубы, говоря с картинным сарказмом, и смотрю назад. – Не-е-ет, – хохочу я. – Что это? Каталонский крем?

– У них не было торта, так что… ешь и не беси, – смеется Эла.

Я с игривым недоверием наблюдаю, как официант несет к нам традиционный десерт испанской кухни с единственной зажженной именинной свечкой и ставит этот великолепный тортик на середину стола.

– Спасибо, такого в моей жизни еще не было, – с ироничной ухмылкой отвешиваю я комплимент смелому официанту.

– Не слушайте её, – нагло заявляет моя подруга, махнув на меня небрежно. – Она в первый раз получает что-то подобное. Все остальные дни рождения эта пьяница провела под столом или стоя на краю моста. Настоящего торта моя подруга сто лет не видела. Я её пожалела. Попробовать ваш крем было ее мечтой.

Шутка или нет – не хочу знать. Поэтому просто испепеляю взглядом, чтобы этой заразе стало хоть немного совестно. Консуэла, озорница, весело пожимает плечом.

– Спасибо вам, – говорю я терпеливому мужчине с сединой на висках.

– Мои поздравления имениннице, – кивает он с теплым выражением и возвращается на кухню.

– Ну что, скорее загадывай свое желание, и я заберу свою половину.

Смотрю на нее с прищуром и, наклонившись, задуваю свечу. Пусть Илья окажется жив.

– Что загадала? – спрашивает она без выражения, нагло вламываясь ложкой в мой торт.

– Да так… – Я кидаю на нее растерянные взгляды.

– Чего смотришь? Нападай, – кивает она на большой круглый десерт с вмятиной.

Вздохнув, я втыкаю в него ложку и задумчиво смотрю на нож.

– Принесите воду, пожалуйста, – громко прошу я, когда замечаю вышедшую к гостям официантку.

– Сейчас.

Когда мне ее приносят, я чуть отодвигаю от себя тарелку и проливаю на стол немного воды из стакана. Эла что-то мне говорит, но мыслями я далеко: меня мучают воспоминания о собственном забеге в пятницу. Она замечает, что меня тревожит некая беда, и раздраженно вздыхает.

– С тобой происходит что-то, Амбар. Спрошу только одно. Мне пора волноваться?

Я беру нож и методично разделяю на столе большую каплю воды, отстранённо рассказывая ей о том, что меня недавно кто-то пытался переехать на машине.

– Тебя пытались убить.

В голубых глазах стоит такой ледяной ужас. Вот и ей не чужд шок. Барби он больше к лицу, чем обычная сухость и равнодушие. Наконец-то я сорвала с нее маску. Она любит меня куда больше, чем хочет показать.